ьзя оставлять в одиночестве. Одиночество — это ведь отсутствие смысла…
Но, пожалуй, пока хватит слез и самоистязания. Очень хочется, чтобы кошмар моей жизни закончился, но срок мне пока не скостили. И надо тянуть дальше мою лямку. Уходите, товарищ Люцифер, вы отвратительный молодой человек. Толку от вас никакого.
Итак, "Борю навсегда" решили прикрыть. И… я опять что-то перепутала, утонув в мыслепотоке! Та история про последний дом ММ была написана под именем Полли — так почему мне отвечает Лариса?! Видимо, все же историю написала она. Мы с ней незнакомы… Впрочем, это не главное! Неужели Аполлинария оказалась права в своих абсурдных предположениях? Во дела… И ведь что обидно — я уже успела привязаться к Боре и к этому трогательному начинанию! Нет, вряд ли Лариса испугалась оборотней! Если бы она их боялась, она бы вовсе не стала затевать эту группу. Наверное, она… ждет ребенка? А что еще можно предположить? Человек пока не хочет окунаться в боль, ему необходимо счастливое ожидание… Да, это штамп, но с ним придется смириться, потому что он незаменимый. Будущему ребенку необходимо, чтобы его ждали с любовью…
"Желаю счастья вам и вашей семье! — расчувствовалась я. — А когда снова откроете страницу вашей группы, я пришлю вам свой текст, он у меня уже готов!"
Это была быстро поправимая ложь — ежели что, я напишу эти два абзаца за пятнадцать минут. Мы ведь можем тянуть резину годами, а когда жареный петух клюнет в темя, моментально группируем извилины в нужном узоре. А зачем я в принципе соврала? Просто меня по-прежнему мучило любопытство. И я надеялась на крючок с наживкой поймать кусочек правды…
И — чудо! Мне в ночи пришел быстрый ответ! Приветствую тебя, сестра-получночница, будем вместе коротать мрачный час быка!
"А о чем ваш текст? — спрашивала Лариса. — Может быть, пришлете? Я не уверена, что приняла правильное решение. Мне недавно написали про какой-то сериал, спрашивали, не про меня ли он. Там по сюжету — с героиней, как со мной, поступили примерно, только ребенок ей достался здоровый… И на афише стоит девушка с новорожденным и раздумывает, оставить ли его в беби-боксе или нет… Меня как прорвало — я рыдала вчера весь день! И мне ведь не от того больно, что из моей жизни могут сделать фильм. Да, пожалуйста, делайте, я не против. Но ведь сделают-то, простите, унылую говно-мелодраму. Извините, что я на вас это вывалила".
"Да за что вы извиняйтесь! — благодарно возопила я, проиграв яростную барабанную дробь на клавиатуре от избытка чувств. — Я все это хорошо понимаю!"
Точнее будет сказать, что я совсем не понимаю. Не понимаю, что происходит в мире. Здесь творится неразумное, недоброе и — надеюсь! — не вечное. Судя по некоторым репликам в безнаказанной сети, некоторые готовы сбрасывать инвалидов со скалы, как в Спарте. Кто-то выливает свою злобу на их родителей: мол, сейчас о ребенке можно все узнать, пока он еще не появился на свет, зачем они рожают этих недочеловеков и всю жизнь на это кладут — так ведь еще и на деньги налогоплательщиков! Кто-то люто ненавидит само слово "солнечный", которым посмели наградить детей с болезнью Дауна… Кому-то медийные персоны с особенными детьми, что бельмо в глазу: ну вот как они посмели выставлять свой позор напоказ? Как им не стыдно, какой низменный пиар!
В общем, широк нынче спектр ненависти! Впрочем, чтобы тебя ненавидела вот такая сетевая шавка, как выражается Полли, вовсе необязательно быть инвалидом. Иной раз достаточно быть просто человеком. Но когда начинается эта обывательская грызня о том, что ментальные увечья нужно душить в утробе, я очень жалею, что вот на этой самой стадии утробы невозможно предсказать увечья душевные. Рождение убийц, насильников, диктаторов, депутатов госдумы и прочего агрессивного ничтожества. Хотя я, разумеется, плохо себе представляю эти предсказания. "Мадам, мужайтесь, вы вынашиваете судебного пристава!" — примерно так?!
"Простите за любопытство, а вы с Аполлинарией общались… недавно? Она что-то захандрила…" — робко спросила я.
"Поля как ребенок, ей-богу! Решила, что нас закроет следственный комитет! Вот у нас размах-то, оказывается! Я была бы не против такого продвижения… шучу!"
"Да, она мне что-то говорила про некую особу, которая ее испугала… а если точнее — взяла на понт!"
"Да знаю я эту трольчиху! Это просто их конкурент, еще одно похоронное жулье!"
…Похоронное?!
И тут на меня внезапно обрушилась лавина информации, щедро удовлетворяя мое давешнее любопытство. Даже чрезмерно. Я бы предпочла знать не все. Итак, Боренькины биологические родители не просто оборотни. У них похоронный бизнес. Таким образом, они накопили деньги на рождение своего отпрыска благодаря чьей-то смерти. Что ж, кому война, кому мать родна. Тут что говорить, гробовщики — всем мафиям мафия… После появления на свет ребенка, который их не устроил, они закатили такой шабаш доктору и всей его клинике, что репутация медиков висела на волоске. Оборотни-гробовщики включили старые ментовские связи и собирались обнародовать подмену биоматериала в СМИ! Какой шкандаль! Чем существо ничтожнее, тем более склонно считать себя близким к идеалу. По убеждению любой человекоящерицы, ее генетический материал может породить только Исаака Ньютона. А любой дефект у потомства — фу, это не про ящериц, это нерадивый доктор перепутал пробирки…
"А вот теперь смотрите — вот они на фотке вместе с этой так называемой правозащитницей — ох уж наша впечатлительная Полли! — на выставке похоронных принадлежностей! Пауки в банке улыбаются друг другу!"
И Лариса прислала мне фото.
Вот же какие бывают выставки, ёшкин кот! Кажется, подобное было в одной черной комедии… Я разглядывала веселых и пышущих здоровьем гробовщиков, так сказать, в рабочей обстановке и понимала, что этот мир окончательно перекосило. Фэнтези-ужастик сбылся, нас захватили биороботы. И что обидно, этот искусственный интеллект вовсе не победительно ослепителен и виртуозен. Он убог, примитивен и безвкусен, как утреннее ток-шоу.
Гробовщики обнимали девочку, видимо, дочку. Она являла собой квинтэссенцию родительского и дизайнерского глумления над детством. Многоярусное платьице из органзы, все в рюшах. Сложносочиненные косички-колоски на голове переходящие в гламурные кудри. Лакированные туфельки, немилосердно узкие. Было жутковатое впечатление, что ребенок тоже экспонат выставки… Получается, что эта мерзкая парочка бросила Бореньку и отправилась искать новую жертву. Очередной организм для вынашивания, материал для следующей попытки. И она его нашла… Один ребенок не получился, его можно выбросить, как поломанную игрушку, и заказать нового. Наглая ухмылка лютой несправедливости не новость, она меня не удивила, лишь заставила содрогнуться. Удивило меня другое — то, каким обыденным стало зло в нашей жизни. Как ему комфортно и уютно с нами. Оно прикрылось лилейными рюшами — ни дать ни взять святое семейство. И ведь оно теперь не особенно старается маскироваться, выставляя напоказ свое пластиковое счастье. И никто ему слова поперек не скажет…
Вот поведай сейчас вкратце историю Ларисы кому-нибудь из персонажей этой зловещей выставки — большая часть, может, и не поймет, о чем тут горевать. Родила чужого ребенка, а его не забрали? Так отдала бы на госхарчи в дом инвалидов, какие проблемы? Зачем на себя взвалила, сама виновата… Хорошо, для нее, допустим, чужой, а те биороботы, кто бросили своего? Это как, тоже допустимо? Ну-у, сурмамочка же знала, что идет на риск, она хотела заработать. А покупателя не устроил… товар. Ничего личного, только бизнес. Юридически это ее ребенок, она была в курсе, так что…
Подобными мыслями нынче пропитан воздух. И где грань между подвигом бессмысленным и настоящим, если они сливаются в один забытый язык сердца для сегодняшних нас, превращающихся в продавцов и покупателей смерти.
Увиденное распалило меня так, что хоть на последнюю битву со злом лети, как Нильс, верхом на диком гусе…
"Лариса, так, может, вам продолжить писать? Чтобы те немногие живые души знали правду из первых уст, а не из "говно-мелодрам" и не от трольчих и гробовщиков. Может, наше сакральное предназначение — это упорно делать свое маленькое и "никому не нужное" дело? Вы читали Харпер Ли?" Мужество — это когда заранее знаешь, что проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь"".
"Читала ли я "Убить пересмешника"? Да я чуть не подралась из-за этой книги! С одной старой калошей. Ну, знаете, из тех, у кого моча красная от любви к Советскому Союзу. Она заявила, что наши детские писатели сильнее Ли. Но ведь их совершенно нельзя сравнивать и противопоставлять! И они прекрасно дополняли друг друга…когда-то".
Наш полночный междусобойчик заснул на полуслове, но утром — привет бубенцы Черчилля! — я обнаружила в сообщениях бодрое:
"А вот хорошо бы сейчас вы что-то написали в группу. А то трольчиха-гробовщик просится к нам обратно, и, знаете, какой у нее аргумент? "Все равно у вас пишут полтора человека, а я вам оживляжик сделаю" Наглость же!"
12. Игуана
— У тебя прошла смерть? Вот ты ее не произносишь, а она прошла?
Это Энн. Бывают такие моменты, что ты понимаешь: человек выпивши. И разговор продолжать не стоит. Но этот выпивший так точен и так близок тебе, что ты в этот момент за него всех трезвенников отдашь. И я отвечаю ей, что, пожалуй, действительно бывают моменты, когда я чувствую, что прошла. Бывает даже, что "идет бессмертье косяком", как у Арсения Тарковского. Особенно, когда ребята мне рассказывают свои сны.
Митя пришел в этот мир дружить. И он продолжает дружить — он снится. Причем не мне, не нам, его родным — он снится друзьям. И он прав, тысячу раз прав! Если бы он снился мне, я бы сама себя обесценивала, я бы боялась думать об этом всерьез, потому как слышала бы гневный оклик своего — и чужого! — рацио: совсем, мол, помешалась от горя! Я бы боялась впасть в лженауку потустороннего. То ли дело, когда всю работу с тонким миром берут на себя ребята. Не подкопаешься! Ко мне никаких претензий быть не может… И как, скажите на милость, я могу после этого их не любить и не переживать за них?! Вот та же Энн, бывает, разворчится на молодежь, а я не согласна. Лично я вижу молодых дивных, душевных и талантливых.