– О чём ты говоришь?.. – пробормотала я. Моя сестра кого-то убила? Она последовала в Лундсфальд за мной, чтобы расстроить мою свадьбу?
– Из-за тебя я потеряла всё! – выкрикнула Ильма, топнув ногой, как капризный ребёнок. – Всё моё будущее рухнуло! И правитель… Почему он достался тебе? Чем ты лучше меня?
Я не отвечала, с ужасом глядя на неё.
– Отец всегда говорил мне, что я его самая любимая дочка! Что я самая красивая девушка во всём княжестве! Нет, во всём мире! Я не могла и подумать, что этот мужчина обратит внимание не на меня, а на тебя! На тебя!
– Ильма, пожалуйста… – выдохнула я, не желая всё это слушать.
– Нет, погоди! Я тоже забрала кое-что твоё! Книги заклинаний, гримуары… То, что оставила тебе твоя покойная мать. Матушка спрятала их, а я нашла! И решила во что бы то ни стало научиться колдовать! Не хочешь узнать, как мне это удалось?
Она понизила голос и наклонилась ко мне.
– Я взяла немного твоей крови, Аньяри. Из фамильного хранилища, где хранится кровь всех, кто принадлежит к княжеской семье. Крови и волос с твоего гребня… Этого оказалось достаточно для того, чтобы знания раскрылись передо мной, приняв меня за тебя. А затем… затем я начала приносить жертвы, чтобы получить силу. Про это не было сказано в книгах. Но один из рабов был издалека, и он кое-чему меня научил.
– Прекрати! Ты не знаешь, о чём говоришь! Я не верю, что ты на такое способна!
– А придётся поверить, сестрёнка… Моими первыми жертвами были рабыни – я подмешивала им в питьё яд, и никто не заподозрил меня в их смерти, ведь они измотаны работой и часто болеют. А затем потребовалось что-то покрупнее, и я вспомнила о третьей жене нашего отца, которая всегда меня раздражала.
– Нет!
– Да, – хмыкнула та, кого я уже не могла назвать сестрой. – И ещё кое-что. Думаешь, на то, чтобы лишиться невинности, меня толкнуло простое любопытство? Ну и дура же ты, если тогда мне поверила! Это тоже была жертва – отдать свою девственную кровь до свадьбы и того мужчину, который её пролил.
– Он ведь сбежал!
– Сначала сбежал, а затем вернулся… и нашёл свою смерть. В моих объятиях. Так же, как кое-кто ещё.
Я заледенела. Эти пятна на белом платье… Ильма возомнила себя невестой?..
– Где Эрланд?
– Беги к нему, – ухмыльнулась она. – Может, ещё успеешь. Мне он больше не нужен. Беги, попрощайся! А потом я приду за тобой.
– Ты обезумела… – проговорила я, едва шевеля губами, рывком оттолкнула её с дороги и опрометью ринулась на поиски правителя, едва не наступая на путающийся в ногах длинный подол.
– Ты не должна была добраться до Лундсфальда! – кричала мне вслед старшая дочь князя Ив-Лин. – Я сделала всё, чтобы тебе помешать! Ты сама виновата в том, что сейчас происходит!
Внезапно эти крики смолкли, прекратившись. Я обернулась, не зная, что увижу, и обнаружила Ритаура. Ильма лежала у его ног сломанной куклой.
Она не дышала.
– Вы… убили её? – спросила я, вернувшись туда, где он стоял. Ноги дрожали. Колдун обхватил меня за плечи, и, заглянув в темноту его глаз, я едва не потеряла сознание.
– Соберитесь, госпожа! Сейчас вам надо идти к повелителю. Только вы можете ему помочь!
– Где… где все? Что она с ними сделала? Неужели… – я боялась продолжить. Ильма околдовала их, чтобы не мешали? Ведь не могла же она убить всех в замке!
Могла. Я вдруг поняла это со всей очевидностью. То чудовище, в которое превратилась моя сестра, было способно на всё.
– Они спят, просто спят… Зарезала она только одного, Алдана Ольсо, который приехал с ней. Я слишком поздно понял, что что-то неладно. Но повелитель… Боюсь, она могла ему навредить, а моих сил уже не хватит…
Я, не дослушав, снова побежала туда, куда рвалось моё сердце, толкнула дверь знакомой комнаты и увидела распростёртого на кровати Эрланда. Бросившись к нему, ощупала, чтобы убедиться в том, что он не ранен. Крови не обнаружила, правитель выглядел слабым и лишь едва приподнял веки, когда я обхватила ладонями его лицо.
Яд! Ильма сказала, что травила рабынь! Могла ли она и сейчас сделать то же самое? Но как мне его спасти? Я не знаю, что это за отрава, и не успею сделать противоядие!
– Ты здесь… – услышала я, и из глаз водопадом хлынули слёзы.
– Не умирай, Эрланд! Пожалуйста, только не умирай! Пожалуйста… – кричала и плакала я, отчаянно кусая губы.
Мне вспомнилось сказанное Линнари. Что она имела в виду, когда говорила о жертве? Неужели кто-то из нас двоих должен погибнуть?..
Это не такие жертвы, которые приносила Ильма. Не ради могущества и обретения способности колдовать… Всё, что мне нужно, – увидеть его живым и здоровым.
Свободным от проклятия и недосягаемым для чужой злобы и ревности.
– Я люблю тебя… – срывается с моих губ. Я говорю эти слова, не задумываясь, не взвешивая, не сомневаясь. Говорю то, что подсказывает мне сердце.
В этот момент что-то происходит… Мои руки наполняются неведомой прежде искрящейся энергией. Я вижу исходящее от них серебристо-белое, как лунный свет, сияние, и понимаю, что мне это не мерещится.
Свечение разгорается всё ярче, впитывается в грудь мужчины, к которой я изо всех сил прижимаю ладони, проникает в кровь, наполняет его… Покидает меня, как вода, что вытекает из кувшина. Гасит огонь и наконец иссякает, опустошив меня полностью.
Эрланд открывает глаза.
Эпилог
Несколько месяцев спустя
В Лундсфальд пришла весна. Пока тихая, по-северному неспешная, но птицы пели уже по-другому. И на лицах всё чаще расцветали улыбки.
Проснувшись утром раньше жены, правитель некоторое время наблюдал за ней, не желая тревожить её сон. Но вот Аньяри открыла глаза, сладко потянулась, и её пальцы легли на его щёку. А он склонился к ней и, не удержавшись, припал к полуоткрытым губам.
Желание по-прежнему было сильнее его. Однако сейчас к телесной жажде примешивалось что-то ещё. Поначалу бывшее незнакомым, странным, но такое важное и необходимое. Эрланду хотелось не просто овладеть княжной и разделить с ней наслаждение, но и сделать так, чтобы в его объятиях она навсегда забыла о боли, одиночестве, печали. Видеть улыбку на её лице, от которой на щеках Аньяри появлялись ямочки, слышать её смех.
Никогда прежде с правителем Лундсфальда не происходило такого. Его двери всегда были закрыты. Ему совершенно не хотелось привязываться. Ни к кому. В том числе и к этой девушке, такой нежной, хрупкой, ни на кого не похожей. Он избегал откровенных разговоров с ней, не желая подпускать её ближе. Сейчас Эрланд осуждал себя прежнего за то, что доставлял ей боль своей холодностью и равнодушием, сожалел о том, как поступал с ней раньше.
Он открыл для неё мир чувственных удовольствий, но Аньяри сделала для него гораздо больше.
Она научила его любить. Вернула ему чувства. Подарила то, чего Эрланд уже не ждал от жизни, – возможность быть не только свободным от проклятия, но и счастливым.
Теперь он желал лишь одного – стать достойным её любви и доверия. А потому даже ни минуты не сомневался, когда перед свадьбой Аньяри сказала ему: «Я хочу, чтобы отныне Лундсфальд жил мирно. Не нападал ни на кого. Ты можешь мне это обещать?» Правитель дал ей слово и скорее умер бы, чем нарушил его.
* * *
Линнари всё же пришла ко мне ещё раз. Только уже не наяву, а во сне. И сказала, что утраченный мной колдовской дар возродится в нашей с Эрландом дочери. Правда ли это? Узнаем, когда она появится на свет.
Имя для неё я уже выбрала.
Мой же едва проснувшийся дар, что стал принесённой мной жертвой, выгорел дотла, когда я спасала правителя. Ильма, чьи попытки избавиться от меня по дороге в Лундсфальд провалились, в самом деле отравила его, заколдовав слугу, который принёс Эрланду ядовитый напиток. Мне удалось его исцелить, а проклятие… Исчезло ли оно из-за дара или потому, что мы больше не враждовали друг с другом? Потому, что между нами протянулись совсем другие нити, чем изначально, не договорённости и не вожделения, а чего-то гораздо большего.
Того, что никто уже не в силах у нас отнять.
Я напрасно боялась – влечение между нами не исчезло. Однако теперь я понимала, что хотела сказать мне Линнари. Там, где только лишь страсть оказалась бессильна, пришли на помощь любовь и надежда.
Сейчас, когда всё самое страшное позади, я оглядываюсь назад и желаю удачи себе прежней. Той девочке, чей мир разрушился, чтобы восстановиться заново. Желаю ей не сломаться. Выстоять. Верить.
Потому что впереди её ждёт любовь. Счастье. Будущее, которого могло не быть, если бы в княжество однажды не приехал чужеземец.
Суровый замок в северных краях станет для неё домом, а тот человек, который когда-то вызывал страх, заботливым мужем и защитником.
– Ты не добыча, Аньяри. Ты моя награда, – сказал он мне в день нашей свадьбы. Нашей настоящей свадьбы, не вынужденной, а заключённой по обоюдному желанию и, как я всегда мечтала, по любви.
Теперь я точно знаю, что настоящая любовь не возникает из ничего. Она появляется там, где в ней нуждаются. Где есть сердце, готовое впустить её в себя.
Моя любовь родилась из взросления, из ненависти и обиды, из жалости и восхищения этим мужчиной, который ворвался в мою жизнь подобно урагану, и оказалось, что я всегда ждала только его. Эта любовь похожа на ночные цветы Ив-Лин, которые прорастают без спроса и, раскрываясь, наполняют всё вокруг сладким незабываемым ароматом. Я не побоялась ради своей любви рискнуть жизнью и знаю, что никогда не позволю ей угаснуть во мне.
А вместе мы преодолеем всё. Я верю в это, когда смотрю на своего мужа. Когда вижу, как он изменился.
Самое прекрасное и удивительное, что может такой высокий сильный мужчина, руки которого привыкли сжимать оружие, это быть нежным. Осторожно подбирать с земли выпавшего из гнезда птенца. Ласково гладить проказливого котёнка. Прикасаться к женщине так трепетно, что тонкая ткань сорочки под его широкими ладонями почти не сминается – лишь с лёгкостью соскальзывает с тела, оставляя меня обнажённой. От этой нежности перехватывает дыхание, дрожат колени, когда я тянусь к нему, обнимая его за шею, и губы сами собой тянутся к его губам.