К назначенному времени садилась в маленькую машинку подруги и отправились отдыхать. Ради интереса все же прошлись по модным бутикам и магазинчикам среднестатистического человека. В принципе общую концепцию я уловила. Купить мы ничего не купили. А вот когда попали в швейную мастерскую у меня глаза забегали. А когда увидела цены, то и челюсть валялась где-то на полу. Да мне проще из Стамбула все сюда привезти, чем закупаться по этим грабежным расценкам. Нет. Если мы откроем свое дело тут, то надо налаживать поставку всего оттуда. Ничего, вспомню, что нужно. Нет, наведаюсь обратно и заберу свои вещи. Их явно не выкинут. У нас в подсобке всегда остается хлам от прошлых швей.
И все же отсюда мы уже не вышли с пустыми руками. Зеленый бархат привлек мое внимание. Приложила ткань к Тиньшиной и поняла – надо брать. Цвет темного изумруда ей подошел идеально. В голове сразу всплыл образ: юбка в складку по середину или чуть ниже колена, открытые плечи полностью, рукава по кисть, и атласная лента на талии темного цвета с бантом за спиной. По низу, вдоль выреза и на краю рукавов можно или ленту, или гипюр подобрать. На ручную расшивку нет времени. Аккуратные черные замшевые туфли, видела у нее такие. Можно нить черного жемчуга, чтобы поддержать образ, серьги. Да, примерно так.
Продавец удивилась, когда я лихо откидывала ее варианты, и в тоже время кривилась. Я что на дурочку похожа, чтобы забирать у нее залежавшийся товар? Нет уж. Я еще и шикарное черное кружево взяла, и темны атлас для внутреннего футляра. Корпоратив, наш праздник… Плюс можно будет кому-то на свидание образы надевать.
В кино мы так и не попали. Не расстроились ни на грамм. Закупились в холодильник и отправились домой.
Пока она готовила легкий ужин, я сделала зарисовку ее образа, потому что она меня так и не поняла, хотя я стараюсь говорить по-простому. Вы ведь меня поняли?
– Блин, это же шикарно! – воскликнула подруга. – На выходных поедем купим машинку тебе, и что там еще надо.
– Тань, я еще вот о чем поговорить хотела, – не стала откладывать разговор в долгий ящик. Да и кроме нее мне никто не сможет помочь.
– Давай, не жмись, – бодро поторапливает, а в глазах желание узнать, что же нужно.
– Я хочу попробовать найти заказы к празднику. Корпоративы, утренники, дискотеки. По любому есть те, кто шьют платья, а не покупают. Только как найти людей тут я не знаю. В Стамбуле меня люди знали, и я могла подработать, а здесь. Тем более большой город. Тут хватает таких умных, как я и без меня.
– Ну, с тем что тут хватает своих умелиц ты права. Но у тебя есть свой стиль. Многие компании устраивают тематические вечеринки. Слух я пущу, главное тогда надо сшить мне что-то на работу, чтобы дамочки удивились и пошли расспросы. К тому моменту мы тебе сделаем страничку в социальных сетях, ну и должно пойти быстро. Что бы кто не говорил, сарафанное радио самое лучшее средство рекламы. Согласна?
– Ты мое чудо! Чтобы без тебя делала? – почти заплакала, обвивая ее шею крепкими объятьями.
– А я без тебя? Ты себе даже не представляешь, как я рада тому, что мы снова вместе. Мои хотят видеть нас в воскресенье у них. Согласна? – жалобно канючит такую мелочь, и я конечно же соглашаюсь. Ее родители очень теплые люди, с ними приятно проводить время.
– Разумеется, – и на ее лице появилась самая искренняя улыбка, на которую она только способна.
Боже, как же я сейчас счастлива. Со смерти родителей никто кроме этой семьи не относился ко мне с такой теплотой и любовью. За что мне такое счастье?
Вот только утро внесло свои коррективы. Пока по вчерашней схеме готовила завтрак, зазвонил телефон. Странно, из ателье. И что же им нужно? Сняла трубку, и не успела сказать даже банального «Ало», как услышала целый шквар мусора. Но поняла из него лишь одно, мне нужно вернуться, иначе обратятся в суд. Я же видите ли не отработала набранные заказы. Ну-ну, прямо-таки я им поверила. Просто у меня была лучшая публика, которая не заказывала ни у кого другого. Если я болела, ждали возвращения. Вот и тут кипишь подняли. И как мне быть?
– Чего стоишь, как памятник? – Таня застала меня в раздумье с зависшей в воздухе рукой.
– Хозяин ателье звонил, – немного осипшим голосом отвечаю ей.
– И что этот донжуан на пенсии хотел? – начала злиться красотка с естественной прической.
– Ну как тебе сказать. Если опустить весь хлам, то мне надо вернуться и доделать все заказы. И звонила его жена. Они обещали обратиться в суд, если не приеду. Даже слова не смогла им сказать. Я вообще не знаю, что теперь делать? – такой растерянной себя еще никогда не ощущала. Решение то понятно, но хочется, чтобы поддержали.
– Так. С одной стороны, это же хорошо, – после недолгой паузы унывающее лицо снова озарила улыбка и хитрый огонек.
– А подробнее? – не поняла ее задумки.
В ее темной, лишь условно, головушке витали явно иные мысли, нежели у меня. А значит надо узнавать. Гадать бесполезно. Плавали. Знаем.
– Ну смотри, ты вернешься, заберёшь все контакты. Сможешь вывезти свои домашние машинки. И не придется ехать только ради этого. Плюс дамам там шепнешь, куда уезжаешь.
Эти слова не были лишены смысла и мне определенно пришлись по вкусу. Ведь это действительно решит много проблем, как моральных, так и материальных. Да моя же она хорошая. Столько проблем у нее, но находит местечко и для моих.
– Может ты и права. Ладно, надо билет заказать. Раньше уеду, раньше вернусь.
Глава 6
Азиз
Все утро хожу по дому и представляю, какие в нем будут в ближайшее время изменения.
Уже двадцать восемь лет никого не было в моих жилищах. Как почувствовал ее запах тогда, в лесу, умом тронулся. Как сейчас помню, в тот день было полнолуние. Третий час ночи. В том месте где мы живем со стаей и устраиваем забег, никогда не было посторонних. Но в тот день что-то пошло не так.
Весь день волк бился в предчувствии глобальных перемен, только каких именно мы не могли понять. И вот, забег начат, и уже подходил к концу. Дев вернулся после развлечения с волчицей, и мы присматривали за расходящимися по домам парочками. Моя обязанность, как вожака – проследить, чтобы все было благополучно.
Пробегая мимо одного из водопадов, я почувствовал запах чужой крови и сочетание гибискуса (китайской розы) и Лагерстремии (индийской сирени). В тот момент моя жизнь разделилась на «До» и «После». Это был ее аромат, той, ради кого мое сердце с той самой секунды бьется. Понимая, что она в беде, резко побежал в нужном направлении, а бета за мной.
Запах чужой крови вызывал приступы агрессии. Надо успеть, защитить, а когда успокою дома свое сокровище, сразу обменяемся метками. Хочется думать о приятном, но истошные женские крики подстегивают совсем иные инстинкты. Моя нервозность передалась и другу, что бежал бок обок со мной.
– Давай, родная, еще чуть-чуть, она почти с нами, – когда до цели осталось пара сотен метров, мы услышали мужской голос и снова крики.
Удивленно переглянулись между собой, но скорость не сбавили, наоборот, ускорились. И когда мы уже заметили мужскую спину, на всю полянку раздался детский плач. Вот в эту секунды лапы резко замерли, я покатился кубарем. Писк новорожденного прошелся медом по венам и только в ту секунду осознал, кто же моя пара.
Наворожённая девочка.
Аккуратно смотрю из кустов на открывшееся действие. Молодая пара застряла в глуши, неожиданно ребенок застал их врасплох, желая появиться на свет. Волк толкал вперед, прося оставить на ней метку, чтобы с рождения каждый знал чья она. Но тот факт, что она человек, держал меня намертво там, где стою.
«За что?» – было первой мыслью.
На тот момент для меня это было крахом и только несколько дней назад все изменилось.
Сейчас я себя ненавижу за упущенное время. Столько лет мучал себя бессмыслицей, а надо было просто верить. Сейчас бы не метался, как тигр в клетке, а во всю работал над продолжением рода. Пока же вопрос откладывается на какое-то время. К Новому году все должно уже разрешиться и быть ей в моей постели. Иначе я точно тронусь умом, начну срываться на любом, кто попадется под руку.
– Доброе утро, Альфа, – в гостиную вошел бета. От такого официоза и слегка ироничного тона, хмыкнул.
– Доброе. Я все прочел. Спасибо за информацию, – решил сначала похвалить, прежде чем приступать к основному.
– Не за что. Что нас ждет дальше, вожак? – вдруг посерьезневший голос заставил спину напрячься.
– Ты сейчас со мной как с другом разговариваешь, или от лица стаи, которая еще не в курсе грядущих изменений? – рык сам сорвался с губ, потому что страх за нее стоит на первом месте, ведь она не под блоком, а где-то там.
– В первую очередь как твой друг, ну немного от стаи. Грядут большие перемены, к которым необходимо подготовиться. Думаешь, наши самки так это оставят? Все стараются стать Луной после того, как ты объявил, что отказался от истинной, – напомнил о самом больном, что может быть.
Да, с того дня каждая старалась распушить хвост передо мной. Волчицы не человеческие женщины в нашей стране. Ни кротостью, ни застенчивостью не отличаются. Вот и отхватывали они от меня. Примерно год никто не оставлял попыток стать Луной – это ведь почет, уважение, статус, безграничные возможности. К счастью они не знали кто моя истинная. В противном случае не удивлюсь, если бы убили младенца. Ведь каждая из них знала – я не слежу за ней. Вот, только несмотря на это, волк бы понял, что пары больше нет, и ушел следом. Расстояние не помогает, оно убивает тебя каждый день по крупицам.
И тут теперь новый поворот – я признаю ее, лишаю их призрачной надежды. Определенно, что-то да будет. Но я так увлекся планами более сладкими, что забыл о подводных рифах. А вот друг помнит. За что спасибо ему. Сейчас я не способен думать ни о чем другом.
– Об этом я сейчас вообще не думал, если честно, – что отрицать?
– А о чем тогда? – удивленно уставился на меня.