Склонив голову на плечо Ястребу, она любовалась игрой природных фонтанов.
— У индейцев кроу есть поверье, что гейзеры — это послания духов подземных рек людям, — прошептал Ястреб.
— И что же хотят нам сказать духи? — спросила Розалин, наблюдая, как поверхность озера опять забурлила, выпуская вверх очередную горячую струю.
Ястреб улыбнулся и с легкой грустью сказал:
— Я покинул тебя на две недели, надеясь решить, как жить в будущем. Но сейчас, когда я тебя обнимаю, мне не хочется думать даже о завтрашнем дне.
Их губы слились в поцелуе, а дыхание смешалось. Розалин показалось, что земля у них под ногами задрожала, когда их тела прижались друг к другу. Поцелуи воспламенили в их жилах страсть, которая требовала немедленного удовлетворения. Они забыли о красоте этого неземного уголка и воспарили над землей в волшебном полете…
После неописуемого блаженства Розалин прижалась к Ястребу и разрыдалась от счастья. Потом с мокрым от слез лицом она замерла, наслаждаясь беззаботностью и покоем.
Ястреб, приятно расслабившись, думал о вспышке страсти, которую они только что пережили. Ему достаточно лишь взглянуть на Розалин, чтобы воспламениться. Но сколько времени пройдет, прежде чем Обри Дюбуа сменит гнев на милость и позволит им соединиться? Лет тридцать? Неужели придется ждать, пока Обри не состарится и не станет ко всему безразличен? Или он не простит их до самой могилы?
Ястреб попытался отогнать тягостные мысли. Две недели он старался найти выход из тупика, но тщетно. И теперь, когда Розалин вновь была с ним, Ястреб не хотел терять ни минуты. Он вскочил и, протянув Розалин руку, помог ей встать. Оглядевшись по сторонам, он повел ее мимо гейзеров к озерцу с чистой и теплой водой.
— Раньше я не верила в существование живых источников, — погружаясь в теплую воду, прошептала Розалин и, раскинув руки, легла на спину и поплыла по круговому течению. — Это место называют адом, — звонко рассмеялась она. — А здесь настоящий рай!
Ястреб нырнул вслед за девушкой. Словно шаловливые дети, они плескались в озерце, не замечая, что солнце клонятся к закату. Они целовались, взявшись за руки и опустившись на дно, и задорно хохотали, вынырнув, чтобы набрать в легкие воздуха.
— Как думаешь, мои друзья в Сент-Луисе не примут за бред сумасшедшей историю о горячих фонтанах и кипящих ручьях?
Задав Ястребу этот вопрос, Розалин погрустнела и выбралась на берег. Она думала об их мрачном будущем. Он понуро побрел следом — собирать с земли разбросанную одежду.
— Аракаше рассказал тебе легенду о Шепчущихся Водопадах? — спросил он, помогая Розалин сесть на лошадь.
Она молча кивнула и, когда он ловко вспрыгнул в седло, нерешительно спросила:
— Я так и не поняла, зачем он притащил меня в это урочище? Эта легенда как-то связана с моим отцом?
— Боюсь, что да, — признался Ястреб. — Я вынудил Медвежьего Когтя рассказать мне о том, что произошло здесь много лет назад.
У Розалин комок подступил к горлу. Суровое выражение лица Ястреба не предвещало ничего хорошего. Но она приготовилась услышать долгожданную правду.
Держа курс на север, Ястреб повел Розалин извилистыми горными тропами, скрашивая их нелегкое и опасное путешествие неторопливым повествованием.
— Когда-то давно два смельчака — Линдон Бодлер и Обри Дюбуа задались целью составить подробную карту этой местности. Моего отца, романтика, манила нетронутая красота этого дикого края. Практичный Обри решил, что здесь можно быстро разбогатеть на торговле пушниной. За годы скитаний Обри и Линдон подружились. Однажды твой отец встретил на землях индейцев кроу девушку по имени Бичипе, единственную дочь моего деда.
Розалин побледнела: неужели красавица Бичипе, погибшая в водопаде, — дочь Аракаше? Она предчувствовала, что истина превзойдет ее худшие ожидания.
— Индейцы радушно приняли Обри и Линдона в своем лагере и дали им индейские имена — в знак дружбы краснокожих и бледнолицых. Обри полюбил Бичипе, однако не расстался с заветной мечтой разбогатеть, торгуя мехами. Весной он отправился в Сент-Луис. Бичипе он оставил на попечение Линдона и взял с него обещание защищать девушку и пресекать поползновения других мужчин.
— Бичипе тоже нравился Обри со своими честолюбивыми замыслами стать богачом. Но постепенно она привязалась к тому, кто был рядом, и полюбила его всем сердцем…
Ястреб испытующе покосился на Розалин: похоже, она уже кое о чем догадалась.
— Значит, они оба любили одну женщину — твою мать? — спросила она.
— Линдон, получивший индейское имя Вапике, не отходил от своей подопечной пи на шаг. И хотя он и пообещал Обри оберегать девушку от посягательств других мужчин, он сам испытывал к ней сильное влечение. Минул год, но вопреки обещанию Обри не вернулся из города и даже не дал о себе знать. Они стали волноваться, заподозрив, что с ним случилась беда. Ведь он отправился в долгое путешествие по диким местам в одиночку, захватив с собой только ценные шкурки. Прождав все лето, мой отец и Бичипе решили, что Обри погиб, и поженились. Вернись Обри вовремя, они бы ему все объяснили, но этого, увы, не произошло.
Ястреб улыбнулся и, посмотрев в сторону хребта над Долиной Лося, махнул рукой на восток, туда, где шумели водопады.
— Целый год мои родители прожили душа в душу, радуясь каждому восходу солнца: им казалось, что оно светит лишь для них двоих. Отец уже настроился обосноваться среди кроу, пустить корни в их прекрасной и богатой дичью земле. Возвращаться в Сент-Луис он не собирался, а когда Бичипе родила ему сына, он решил, что его жизнь удалась. Весной Бичипе уговорила его совершить путешествие в Долину Лося и получить там благословение Великого Духа: ей казалось, что в этом волшебном урочище и находится земной рай — обитель Великого Духа.
Внезапно в лагерь кроу вернулся Обри. Не найдя там Бичипе и верного друга, ом бросился к Аракаше. Вождь ему сообщил, что его давно считают мертвым, и поэтому Бичипе и Baникс поженились, и у них родился ребенок. Обри пришел в ярость. Бичипе он не винил ни в чем, но моего отца назвал предателем. И как ни пытался Аракаше его урезонить, Обри последовал за моими родителями в Долину Лося. Увидев их на уступе скалы, Обри, потерял разум.
Ястреб умолк, давая Розалин возможность представить трагедию, разыгравшуюся среди скал над Шепчущимися Водопадами.
— Ты знаешь, чем завершился спор двух бывших друзей, — продолжал он. — Женщина, которую они оба любили, погибла по их вине. В пылу драки Обри оттолкнул Бичипе, она пошатнулась и сорвалась в бездну. Случившееся так потрясло Обри, что он возненавидел и себя, и моего отца. Оставаться в лагере кроу он не мог, поэтому вернулся в Сент-Луис и посвятил жизнь пушной торговле. Многие годы его сердце исподволь отравляла ненависть к индейцам, охотникам и особенно к Бодлерам. А душа томилась печалью по утраченной любви: он не мог забыть Цветок Дикой Розы. Не случайно он назвал тебя Розалин… Ты напоминаешь ему о его несчастной любви.
Розалин поняла, что Обри женился на ее матери и родил дочь без любви, только чтобы иметь наследницу, которой он оставит свое дело. Он взял Жаклин в супруги, но так и не смог ее полюбить: его сердце унесла девушка-индианка. Пытаясь забыть любимую, погибшую по его вине, он с головой ушел в дела. Но ничто не могло вытравить из его сердца память о Цветке Дикой Розы и лютую ненависть к Бодлерам. Обри мог дать Розалин огромное богатство, но не горячую искреннюю любовь. Когда-то он надеялся обрести дружбу Бодлера, богатство, любовь Бичипе. Но она влюбилась в другого, и это едва не лишило Обри рассудка.
Розалин стало жаль отца, но ему не следовало винить во всем друга. Была ли ненависть Обри ко всем Бодлерам попыткой переложить собственную вину на другого, чтобы оправдаться перед самим собой? Или же задетая гордость так его ослепила, что он не смог беспристрастно оценить эту трагедию? Ведь признай Обри свою вину, со временем его жизнь пошла бы по-другому.
Чем больше размышляла Розалин над этой запутанной историей, тем сильнее становилось ее смятение. Аракаше сказал, что заклятие, наложенное шаманом на Долину Лося, падет только после воссоединения душ Цветка Дикой Розы и ее возлюбленного. Однако пока оно остается в силе. Выходит, Линдой Бодлер жив и бродит по Скалистым горам, преследуемый теми же страшными воспоминаниями.
Ястреб терпеливо ждал, когда Розалин задаст главный вопрос.
— Что сталось с твоим отцом? — наконец спросила она.
— Пока мне не исполнилось тринадцать, он промышлял зверя в этих горах, — ответил Ястреб. — Потом отец забрал меня от кроу к себе, и, неведомо почему, мы стали охотиться вместе. Поскольку в моих жилах течет кровь и белых, и краснокожих, он отправил меня учиться в город. Я этому противился, но отец настоял на своем. Так я оказался в Сент-Луисе, в доме его родителей, и стал познавать новый для себя мир. Отец взял с меня слово, что я вернусь в горы, только когда стану настоящим городским человеком.
Ястреб вздохнул и, прищурившись, взглянул на величественные, низвергающиеся с гор водопады.
— За все годы нашей с отцом совместной жизни он так и не решился мне рассказать правду о моей матери. Он лишь сказал, что она умерла, когда я был ребенком. О вражде с Обри он и не заикнулся — вот почему я так поразился странному поведению Обри в тот памятный день. Мой отец стал отшельником. За последние тридцать лет он покинул горы только однажды,
— И вы с ним совсем не встречаетесь? Неужели ему не тоскливо одному в безмолвной местности? Он не скучает даже по своему сыну? — удивилась Розалин. — Он тоже возненавидел весь мир, как и мой отец?
Ястреб неожиданно рассмеялся:
— Дорогая! Представь, что вы знакомы! Любопытно узнать, каким он тебе показался?
Розалин с подозрением посмотрела на Ястреба; уж не перегрелся ли он на солнце? Когда это она могла познакомиться с его отцом?
— Но ты пока не представлял ему меня, — нахмурилась она.
— А кто заботился о тебе в мое отсутствие? — улыбнулся Ястреб. — Кого мы с трудом выпроводили из зимовья, чтобы остаться вдвоем?