Ив длинно вздохнул, поморщился и снова бросил на неё взгляд.
— Я почти сутки на ногах, Антония, не знаю, что за мысли бродят в твоей голове, но я намерен просто отоспаться, — пожал он плечами. — И тебе того же советую.
После чего снял рубашку, оставшись только в штанах, и преспокойно забрался под покрывало. Ошарашенный взгляд Тони только и успел выхватить из полутьмы бугрившуюся мышцами спину, перевитые венами бицепсы, да несколько старых шрамов на коже. Наверное, потому, что зрелище полуголого мужа заставило её сердце подскочить к горлу, а пульс — зашкалить далеко за норму, Антония и выпалила опрометчивые слова:
— Я не лягу с тобой в одну постель!
Ив приподнялся, окинул её насмешливым взглядом и выгнул рыжую бровь.
— Предпочитаешь пол? Да на здоровье, дорогая моя. Одеяло в сумке, — преспокойно заявил он и устроился обратно на подушке.
В комнате повисла тишина. Тони хлопнула ресницами, растерянно созерцая неподвижное тело супруга на кровати, на которой, кстати, оставалось ещё достаточно места для неё уж точно. Он… предлагал ей лечь на пол? Тогда как сам должен был благородно уступить ей кровать? «Ну и пожалуйста!» — мысленно фыркнула Антония, поджала губы и вытащила из сумки одеяло. Подошла к кровати, снова с возмущением покосилась на Ива и расстелила на коврике, стараясь не думать о том, что делает. Ведь так легко просто лечь осторожно с краешка и уснуть!.. Но после её заявления это выглядело бы, по мнению Антонии, слабостью и неумением держать слово. А этот, ну и пусть себе хоть успится! Тихонько бурча под нос ругательства, Тони устроилась на полу, завернувшись в одеяло, и устроила голову на свёрнутой куртке. Щёлкнула пальцами, гася свечу, и попыталась уснуть.
Не тут-то было. Жёсткий пол не давал возможности улечься хоть сколько-нибудь удобно, непривычная к походной жизни девушка вертелась, морщась и стараясь не вздыхать, пытаясь найти подходящую позу. Кроме всего прочего, тонкое одеяло почти не грело, а комната, естественно, не отапливалась, и довольно скоро Антония начала откровенно дрожать. Свернувшись клубочком, она затихла, прикусив губу и то и дело сглатывая подступавший к горлу горький ком обиды. От вселенской несправедливости хотелось расплакаться, свалившиеся за последние дни невзгоды вымотали Тони и морально, и физически. В который раз она пожалела об опрометчивом решении сбежать — было бы куда, да и поздно уже, после обряда-то. Она снова пошевелилась, поморщилась от неудобного положения и нывшего тела — ему не очень нравился жёсткий и холодный пол в качестве постели.
Неожиданно сверху раздался шорох, Тони замерла, прислушиваясь и невольно затаив дыхание, а потом вдруг над ней нависла тёмная тень. Подняла, как пушинку, обхватив одной рукой поперёк тела, и в следующее мгновение Антония оказалась лежащей на восхитительно мягком по сравнению с досками пола матрасе, под тёплым покрывалом, да ещё и прижатая к горячему телу Ива, по всей видимости, не собиравшегося отпускать её.
— Спи, — буркнул он и добавил. — Вредина маленькая.
Показалось, или нет, в его голосе проскользнули странные нотки, подозрительно похожие на нежность?
— Я не вредина! — тут же взвилась Тони и завозилась, пытаясь выбраться из его медвежьих объятий.
Надо сказать, очень уютных и надёжных, и равномерный стук сердца, который девушка ощущала спиной, работал не хуже колыбельной, как и тепло его тела, окутывавшее её со всех сторон вторым одеялом.
— Тони, — тихо, с отчётливым предупреждением не дал ей договорить Ив и повторил. — Спи, я сказал.
Она почувствовала, как Ранкур уткнулся носом ей в затылок и вскоре тихонько засопел, а его рука, обнимавшая за талию, отяжелела — уставший супруг мирно уснул. Антония длинно вздохнула, вопреки волнующей близости полуобнажённого Ива, расслабляясь, сонливость навалилась мягкой подушкой, а его терпкий запах кедра с горьковатой ноткой миндаля щекотал ноздри. Хотелось вдыхать и вдыхать его… Тони сама не заметила, как за размеренным дыханием соскользнула в сон, пригревшись в руках мужа, и до самого утра её больше ничего не тревожило.
Чуть ранее, этим днём, особняк маркизы де ла Ресадо.
Ионель смотрела на переговорный амулет так, будто хотела уничтожить его одним взглядом, в тёмных, как вишни, глазах плескался холодный гнев.
— Что ты сказал? — ровным голосом повторила она.
— Появился этот мужик и раскидал моих людей, как младенцев, — с досадой и изрядным раздражением отозвался невидимый собеседник. — Мы не договаривались, что будут смерти!
— Я вам достаточно заплатила, девчонка нужна мне! — бросила Ионель, стиснув кулаки и усмиряя ярость, рвущуюся наружу. — И вы достанете её!
— Он маг, миледи, помилуйте! — с нервным смешком возразил мужчина. — Как я понял, точно одной стихией владеет, некоторые из моих людей выглядят так, будто они задохнулись.
— Воздух, — нехотя бросила маркиза, упав обратно в кресло, и потёрла лоб. — У него Воздух, и сродство к оружию, с металлами управляется, — пояснила она, потом решительно выпрямился. — Впрочем, не всё потеряно. Ждите, — скомандовала женщина и взяла два камушка. — Ив де Ранкур, Антония де Ранкур, — пробормотала Ионель, прикрыв глаза, и бросила их на карту.
Зачарованные кусочки покатились по бумаге, показывая путь парочки, и на губах маркизы появилась удовлетворённая улыбка.
— Они недалеко от города, и там только одна дорога, по которой они поедут, — уверенно заявила она невидимому собеседнику. — Ночевать наверняка будут где-нибудь там, поблизости. А теперь слушайте, что вам нужно сделать…
И столько властности слышалось в её голосе, что возражать на другом конце не посмели.
Утро настало как-то неожиданно быстро для Антонии, и проснулась она от странного ощущения, что что-то не так. Что же именно, девушка поняла, когда открыла глаза и пошевелилась: она лежала в постели одна, заботливо укрытая одеялом до самого подбородка. Супруг плескался около умывальника, отфыркиваясь и разбрызгивая воду вокруг, и Тони, приподнявшись на локте, как зачарованная, любовалась на мощные мышцы спины, игравшие под кожей при каждом движении. Она впервые видела обнажённого мужчину, да ещё такого могучего, как её муж, и зрелище оказалось завораживающим. Капельки поблёскивали на загоревшей коже маленькими бриллиантами, и у Тони мелькнула шальная и крайне волнительная мысль стереть их пальцем, погладить старые шрамы, которыми, несомненно, Ранкур гордился, раз не сводил. Девушка беззвучно ахнула, прижав ладошки к пылающим щекам и просыпаясь окончательно. Что ж, вскоре у неё появится возможность пощупать то, на что она сейчас с таким жадным и совершенно бесстыдным любопытством пялилась — как только они вернутся в Реннару.
Антония отвернулась за мгновение до того, как Ив выпрямился и посмотрел в её сторону. Суматошные и непристойные картинки пришлось чуть ли не руками разгонять, к досаде герцогини де Ранкур.
— Проснулась? С добрым утром, — невозмутимо поздоровался он. — Сейчас завтракаем и выезжаем.
— Хорошо, — пискнула Тони, не решившись повернуться, и вылезла из кровати с другой стороны.
Когда она в следующий раз осторожно покосилась на Ива, он уже накинул рубашку и заправлял в штаны, и девушка чуть не вздохнула с облегчением. Присев на край постели, она принялась надевать сапоги, и вопрос Ранкура застал её врасплох:
— Что, в самом деле первый раз видишь обнажённого мужчину? — с искренним любопытством поинтересовался он.
Тони выпрямилась и метнула на него хмурый взгляд, чувствуя, что опять неудержимо краснеет. Ив усмехался, и судя по всему, прекрасно знал, что она его разглядывала, пока он умывался. Антония сердито тряхнула головой и потянулась за курткой на стуле.
— Неприлично задавать девушке такие вопросы, — буркнула она и поднялась, расплетя растрепавшуюся за ночь косу и сетуя на отсутствие расчёски.
— Даже собственной жене? — откровенно веселясь, продолжил смущать её ехидными замечаниями несносный герцог.
Ну и кто тут вредный?! Антония смерила его испепеляющим взглядом, лихорадочно подыскивая достойный ответ, пока жар стремительно заливал уже и шею, и уши, и кажется, вскоре от смущения будет гореть всё тело. Однако ответить она не успела: взгляд Ива упал на её волосы и пальцы, которыми она пыталась расчесаться, и в несколько шагов супруг преодолел расстояние между ними. Бедное сердечко Антонии скакнуло к горлу, перекрыв доступ к воздуху, она поперхнулась вдохом от стремительного движения Ива и едва не попятилась, он же… Всего лишь неожиданно мягкими движениями несколько раз провёл ладонью по волосам Тони, она ощутила, будто с прядями поигрался лёгкий ветерок, и как по волшебству, они распутались и легли на плечи блестящими волнами, словно только что из-под расчёски.
— Всё, готова спуститься? — как ни в чём не бывало, осведомился Ранкур, выйдя из-за её спины и окинув внимательным взглядом.
— А… Д-да, наверное, — пробормотала она, находясь в крайнем замешательстве от очередной ненавязчивой заботы Ива, хотя он и не обязан вовсе тратить свою магию на такие обыденные вещи, как приведение в порядок её волос.
Она не понимала этого мужчину, немногословного, порой возмутительно грубого и несносного, но способного своим поведением поставить её в тупик. Сам говорил, он злился на неё и даже собирался отшлёпать, а сейчас вот… Ранкур молча протянул руку, легко подхватив сумки с пола, и Антония, спохватившись, быстренько заплела косу и, чуть помедлив, вложила пальцы в его широкую ладонь.
— Не будешь связывать? — с опаской уточнила она, покосившись на Ива.
Муж же прищурился и так же кратко вопросил:
— Не будешь делать глупостей?
На её губах появилась немного кривая улыбка: со вчерашнего дня Тони в глубине души уже успела смириться со своим положением, да и, как показал опыт, беглянка из неё никудышная. Больше испытывать судьбу Антония не собиралась, даже её склонности к авантюризму имелся предел.
— Нет, — она покачала головой.
— Вот и славно, — кивнул Ранкур и потянул к двери. — К вечеру должны быть в Реннаре.