я, но и расставаться тоже не хочешь.
– Поль, мы два года как не торопимся, – Костя закатывает глаза. – Серьезно, еще чуть-чуть, и можно будет даже не планировать детей – к тому времени как мы решим, что готовы, пора будет выходить на пенсию.
– Я не настолько старая, – обиженно откликаюсь я.
– Поль, – я ощущаю раздражение в его голосе. Проблема из разряда, если я сейчас продолжу увиливать от ответа, – и он выйдет в дверь вслед за Варламовым. И очень не исключено, что этим отношениям в моей жизни придет конец. А я… Я, вроде бы, не хочу этого. Костя удобен во всех смыслах этого слова. У него нет буйного темперамента, он уступчив, спокоен и не пытается меня подавлять. Ну и плевать ему на мои творческие успехи, он – карьерист до мозга кости. Вот там, на поле рекламных битв и продаж – он воин, герой и знаменосец. Соревноваться со мной в достижениях ему бессмысленно, это все-равно что соревноваться друг с дружкой спортсмену и певцу.
Просто… Эх, кажется, не выветрилась из меня вся эта дурь, и мне почему-то думается, что не такое уж это и романтичное предложение. Впрочем, ну вот нафига мне сдалась та романтика? Ну вот было у меня “романтично”. С серенадой под окном общаги журфака, с кучей шариков-сердечек, которыми подняли ко мне на третий этаж коробочку с кольцом, с взъерошенным идиотом, глядящим на меня влюбленными глазами и целовавшим меня губами со вкусом игристого вина.
Все было. И белое платье принцессы, и нежный букет, которым я зарядила в лоб нашей деканше – вот она угорала, глядя на тот букет. Правда, насколько я знаю – до сих пор хранит, как талисман, ведь замуж она вышла в течении года после этого.
Ну вот было у меня это все. Как надо, как правильно, как мечталось. И что? Помогло оно мне? Чем оно закончилось? Годичной депрессией? Ну и к чертовой матери всю эту романтику. И церемонии эти все. Пустое это все. Мне хорошо с Костей? Хорошо. Спокойно. Все! Больше ничего не имеет значения.
– Только давай без банкетов, платьев и всего остального, – умоляюще смотрю я на Костю. – Не хочу, вот правда. Вроде и можем себе позволить, а все равно денег жалко.
– Поль, ты правда согласна? – удивленно переспрашивает Костя.
– Ты правда переспрашиваешь? – я утыкаюсь носом в его плечо. – Да, я согласна. Давай распишемся. Без церемоний же обойдемся?
– Ну, конечно, – в Костином голосе в кои-то веки слышится радость, и он крепче сжимает меня в своих руках. – Только обручальные кольца купим завтра, ладно? Чтобы бывший твой увидел.
Я не против. Если уж у Варламова ум зашел за разум, что он полез меня лапать – такая символичная вещь как обручальное кольце может щелкнуть этого ходока по носу. Он же у нас го-о-ордый. Орел. До чужих баб не опускается. Может себе позволить шляться только по свободным.
– Давай хотя бы поужинаем, ладно? – предлагаю я, отстраняясь от Кости. – Я же, блин, готовила.
– Да, я принесу тарелки. – Костя кивает и уходит в гостинную, а я достаю приборы.
В душе какой-то идиотский раздрай и нужно взять себя в руки. На душе ликования нет, но это и нормально, наверное. Мы же не подростки, с их гормональной бурей. Два взрослых зрелых человека, которым хорошо друг с другом, так? У нас все получится!
Я твержу это будто мантру, чтобы это крепче врезалось в мысли.
А на моей шее до сих пор пылает огнем то место, куда меня целовал Варламов…
Глава 12. Полина
В понедельник я еду в телецентр без особого настроения. Даже как обычно с таксистом не треплюсь. Может, и правда так действует магия обручального кольца на безымянном пальце, что стороннего мужика я уже не интересую, может, просто у меня слишком мрачное выражение лица, чтобы со мной кто-то хотел разговаривать.
Так или иначе…
Сегодня мы с Костей должны подать заявления. В конце недели он ко мне въедет. Через месяц, или когда там поставят сроки в ЗАГСе распишемся. Все это обговорено, порядок действий "согласован".
Вроде, что плохого? Хорошо же! Мама будет рада. Костя ей нравится по-крайней мере.
Блин, но почему у меня ощущение, что обручальное кольцо мне палец то ли натирает, то ли жжет? Что это? Посттравматический синдром после депрессии из-за развода? Вот и тут Варламов мне свинью подложил. Может, и сходить сходить на пару сеансов психотерапии… Глядишь, и выдохну вот это все. И перестану так переживать из-за свадьбы. Ну, подумаешь…
Ну, ерунда же!
Ну, чего можно бояться при мысли о замужестве за хорошим надежным мужчиной? Ну… Ну, не кружится у меня голова от его прикосновений, не особо я в восторге от некоторых его привычек, но боже, кому нужны те гормоны и кто из нас идеален?
В голове этот кавардак, а я должна куда-то ехать, идти и работать. Да еще и физиономию Варламова наблюдать и подавлять раздражение от этого прискорбного факта.
Ладно, переживу. Сегодня – обработаем финал сценария, потом начнутся кастинги, работа со съемочными локациями и съёмки, наконец, съемки! Момент, которого я ужасно жду, на самом деле. Ужасно мне не терпится увидеть, как обретает объем та картинка, которую я себе только в голове и представляла.
Насколько будут похожи актеры на моих героев? Насколько кино будет соответствовать сценарию? Будут ли съемки в Париже? Там происходит немало финальных сцен, и, несмотря на то, что я предалагала перенести съемки куда-нибудь в наши реалии – Кирсанов отмахнулся и сказал, что в бюджет заложат и Париж. И меня туда тоже возьмут.
Нет, у меня нет проблемы с тем, чтобы куда-то слетать, но блин… Одной? Сама по себе я жуткая домоседка, не люблю разъезды. С Димой ещё, бывает, мечталось, что вот, разрешим мы наши финансовые проблемы и объедем полмира, но до этого мы вместе не дожили. Со скучной мной ему ехать никуда не захотелось. А я решила, что скучной мне тоже просто так болтаться никуда не хочется.
С Элькой ездили как-то в Прагу, пару раз в год доезжали до Сочи, чтобы обгореться и накупаться, а потом я с удовольствием возвращалась домой, к своему любимому ноутбуку и полке с коллекцией слоников. О Парижах грезили мои героини, не я. Я была практична. И романтичная столица мира меня особенно не интересовала, потому что в гробу я видала ту романтику.
Но ведь эта поездка будет ни разу не романтичной. Рабочей. Целое приключение, которое было приятно предвкушать. Под это предвкушение даже настроение выровнялось, и не так тошно думалось о предстоящем рабочем дне. Я его проживу, а потом начнется новое и интересное.
В телецентре меня ждало прекрасное. Запертый кабинет Варламова.
Я честно проторчала у аппарата по продаже кофе двадцать минут, задумчиво прикидывая, где может носить моего бывшего муженька и не собеседует ли он сейчас за закрытой дверью какую-нибудь дешевку для проходной роли в сериальчике.
Вот чего он добивается? Чтобы я вышла из себя? О, это у него прекрасно получается. Даже неловко, что я так ведусь на его провокации. Думала, что спокойнее к нему отношусь. Ровнее. Безразличнее.
Не дождалась явления Господина Ведущего Сценариста, набрала Кирсанова. Интересно, а если я ему пожалуюсь, Димочку сильно натянут? Хотелось бы, чтобы посильнее.
Эх, Полина-Полина, ты же никогда не была ябедой, что это такое вообще? Хотя я знаю что. Это мстительность!
– Чрезвычайно рад вас слышать, госпожа Бодлер, – Кирсанов действительно звучит бодро и радостно.
– Илья Вячеславович, я приехала работать над последними главами сценария, а Варламова нет на месте, – честно говоря, выговариваю я это с максимальным недовольством. Во всем, что касалось Варламова, я превращаюсь в редкостную стерву. Ничего хорошего я Димочке не желаю, на самом деле. Проблем с мужской силой желаю регулярно, когда замечаю очередную новенькую на аватарке в фейсбуке. Не работает, правда. Ну, не ведьма я, не ведьма.
– Ох, госпожа Бодлер, – виновато вздыхает Кирсанов, – это я виноват на самом деле. Я отправил Диму на объект, чтобы он посмотрел – подходит ли нам дом для съемок. Он же знает большинство мест действия, кому как не ему в этом разбираться.
– И что мне делать? – резко теряя в раздраженности, спрашиваю я. – Ехать домой и отложить сценарий до завтра?
– Полина, вы же должны были обработать финал, да? Вам нужно просто передать главы Диме?
– Ну… Да, – осторожно подтвердила я.
– Так может, вы доедете до объекта? Заодно тоже посмотрите, подходит ли нам та локация для съемок. Там замечательный концертный зал, вполне для сцен репетиций вашей Аси подходит. Такси я вам оплачу, разумеется.
Черт возьми. Ехать куда-то снова… Тем более – к Варламову. И с одной стороны – меня одолевает раздражение, в духе: “Ну что я ему, девочка на побегушках?”, с другой стороны – это обычный рабочий момент, ничего сложного с меня не просят.
– Может, я подожду его? – спрашиваю я. – В принципе я могу найти, чем заняться в этом районе.
– Я боюсь, что Дима сегодня уже в студию не приедет, – с сожалением отзывается Кирсанов. – У него дела после обеда. А хорошо, если бы сценарий завтра уже пошел в работу.
Дела у него, блин!
Раздражение на моего удивительно дельного бывшего муженька пришлость не только подавлять, но и связывать и затыкать рот кляпом. И ничего в этом удивительного нет, Я еще злилась на него за пятницу. А разведенка во мне тут же начинала бубнеть на тему того, какие у этого бабника в реальности могут быть «дела».
– Полина, ну я вас очень прошу, – почти взмолился Илья Владиславович, правильно трактуя мое молчание. – Ну, я не хочу еще один день простоя, вы меня поймите, я тоже творец, я уже хочу начать съемки. Дима недавно выехал, он подождет полчасика, пока вы подъедете.
– Хорошо, хорошо, я съезжу, говорите адрес, – сдаюсь я. Ну, в конце концов, Кирсанов сам у себя был козырным тузом. Отказать ЕМУ я не могу. Да и в принципе, он явно умел добиваться от людей нужных решений. Я не была ему прямой подчиненной, у меня не было жесткого графика работы, поэтому со мной работал вот этот вот тон любезного и обаятельного мужчины. Я практически уверена, на съемочной площадке Кирсанов совершенно преображается.