Я всегда мечтала стать такой, как мать. В меру строгая, в меру справедливая. Она умела отказывать и ставить людей на место. При этом в посёлке её уважали и даже побаивались. Я же подобным характером похвастаться не могу. Каждый отказ буквально выдавливаю из себя силой, а после этого ещё долго мучусь угрызениями совести. Интересно, как именно поступила бы мама в подобной ситуации? Что сказала бы такому «Серёже»? Пошла бы за ним на крышу, подталкиваемая виной за предательство? Почему-то сомневаюсь в этом…
Кожа покрывается мурашками, мне холодно и неуютно здесь. Зачем Серёжа так? Ну зачем? Почему нельзя разойтись, как цивилизованные люди? В этот самый момент я начинаю думать, что подход Кирилла к разрыву был куда эффективнее, чем мой.
Мы садимся на матрас, успокаиваемся. Густые тёмные тучи опасно нависают над нами, а затем… проплывают мимо. Может, обойдётся всё? Может, зря я написала Самсонову?
— Я купил путёвки в Анапу, — вдруг произносит Серёжа. — Как мы мечтали когда-то. В самый шикарный отель. Поедешь?
— Я не могу.
— Выезд через неделю. Подумай. Хорошо подумай.
— Меня не отпустят с работы, и я… не хочу.
— Любишь его? — вдруг спрашивает Серёжа.
Я молчу.
— Любишь, значит. А меня любила?
Внутри всё дрожит. Начав встречаться с Серёжей, я искреннее верила, что у нас получится построить крепкие отношения. Для этого были все предпосылки.
Я предупреждала, что пережила сложный разрыв с мужчиной. Серёжа понял меня и делал всё от него зависящее. Не напирал, не давил. Действовал мягко и постепенно. Возможно, если бы в моей жизни снова не появился Кирилл, я смогла бы ответить на вопрос утвердительно. Когда-нибудь. Со временем. Но вышло, как вышло. И я ни о чем не жалею. Единственное, надо было рассказать Серёже обо всём сразу же.
— Помнишь, как мы сидели здесь, на крыше, два месяца назад? — спрашивает он, грустно усмехнувшись.
Серёжа больше не пьёт, отставил бокал в сторону. Сидит сгорбившись. Светлые волосы спадают на лоб и глаза. Я не вижу его лица, только чувствую, что ему и правда очень-очень плохо. Если бы знала, как помочь, то непременно бы это сделала.
— Помню.
— Я тогда на последние деньги купил цветы и заказал еду из ресторана. На шампанское пришлось у Жеки одолжить.
— Ты не рассказывал об этом.
— Хотел тебя впечатлить.
— Получилось, Серёж. Правда.
— Мы смотрели на звёзды и целовались. До сих пор помню, как меня мурашило, когда ты отвечала.
— Хватит…
— Теперь у меня есть деньги. И на шампанское, и на еду из ресторана. Я заработал достаточно, на первое время точно хватит, но самое печальное, что стараться больше не для кого.
Я мотаю головой и отворачиваюсь. Разговор заходит в тупик. Можно бесконечно вспоминать о том, что хорошего было между нами, но какой в этом смысл?
— Для себя. Ты заработал эти деньги в первую очередь для себя.
Серёжа встаёт на ноги, начинает ходить туда-сюда. Со злостью ударяет жестяную банку из-под пива, которая случайно здесь завалялась. Он, кажется, протрезвел. Или мне хочется в это верить.
— Как ты справлялась? — вдруг спрашивает Сергей. — Как ты справлялась, когда тебя бросили?
— Я уже не помню. Но тоже было сложно. Очень. Занимала себя учёбой, работой. Времени находиться наедине со своими мыслями почти не оставалось. Позже всё забылось и прошло.
Но потом вновь вспыхнуло. Хватило одной-единственной искры, и заполыхало так сильно, что можно обжечься.
Я тоже встаю с матраса. Подхожу ближе, беру Серёжу за руку.
— Я испугалась за тебя. Думала, что ты… сотворишь какую-то глупость.
— Что мне делать дальше, подскажи? — спрашивает он и пронзительно в глаза смотрит.
— На твоём месте я постаралась бы любой ценой вернуться в Австрию. Тебе же там нравилось?
Серёжа кивает и выдёргивает руку. Подходит к краю, и я дрожать начинаю. Шестнадцатый этаж. Одно неверное движение, и можно улететь вниз. И никогда больше не вернуться.
— Мне нравилось. Но я поехал в Вену ради тебя. Ради нас с тобой. Чтобы иметь возможность водить тебя на свидания, покупать всё, что ты захочешь. Украшения, одежду, телефоны. Ты заслуживала большего. — Сергей качает головой и тяжело вздыхает. — Скажи, есть хотя бы малюсенький шанс, что ты сможешь вернуться ко мне? Хотя бы когда-нибудь?
Время будто замедляется. Смотрю на спину Серёжи и боюсь к нему подойти. Можно попытаться взять его за руку и увести отсюда, но мне так страшно… Коленки дрожат, а дыхание сбивается. Я боюсь высоты.
— Не думаю, что это возможно, но более чем уверена, что рано или поздно ты встретишь ту самую девушку, которая ответит тебе взаимностью.
— Сомневаюсь.
— Это случится, уверяю тебя. А сейчас… Серёж, пожалуйста, давай спустимся вниз? Я дико замёрзла.
— Просто скажи: да или нет?
Его голос звучит… резко и раздражённо.
Открываю рот, чтобы сказать, но неожиданно слышу шаги за спиной. Всё происходит так внезапно и быстро, что я опомниться не успеваю! Кирилл подходит к Серёже со спины, хватает его за воротник футболки и оттаскивает подальше от края. Я выдыхаю и прижимаю ладонь к левой половине груди. Сердце колотится так, что, кажется, вот-вот лопнет от волнения.
— Тебе же доступно объяснили, — цедит Самсонов. — Нет. Нет, понимаешь? Хватит её изводить.
Серёжа не может устоять на ногах, пошатывается и падает на пол. Потерян, дезориентирован. Он вскидывает взгляд, жмурится. Пытается вспомнить лицо? Вряд ли он видел Кирилла у ресторана. Серёжа сидел к нам спиной.
— Ты кто такой? — спрашивает он у Самсонова.
С помощью рук встаёт с пола и смотрит на Кирилла с вызовом. Видит бог, я не хотела этой ситуации, но сама бы не справилась с Серёжей. Либо пришлось бы пообещать ему то, чего я дать не могла. Он не оставил мне выбора.
— Вита, иди в машину, — спокойно произносит Кирилл.
— Я здесь останусь.
— Кто это? — вклинивается в наш разговор Серёжа. — Это он?
Я всхлипываю и обнимаю себя руками за плечи. С появлением Кирилла мне больше не страшно. Знаю, что он предотвратит любую трагедию, поэтому даю волю эмоциям.
— Как он узнал, что мы здесь? — спрашивает Сергей. — На нашем месте. На крыше. А?
— Вита, в машину, — командует Кирилл.
Он достаёт брелок от ауди и протягивает мне.
Я крепко сжимаю его в ладони, словно талисман, но уходить не тороплюсь. Знаю ведь, что Кирилл не сделает ничего непоправимого, но всё равно не могу себя заставить.
— Просто скажи: он? — продолжает допрос Сергей. — Это он бросил тебя два года назад? Это от него ты была беременна, да?
Сердце пропускает удар. Ещё один. Я зажмуриваюсь и больше всего на свете боюсь открыть глаза, встретиться взглядом с Кириллом. Серёжа выпил и выдал мой секрет. Знает только Машка и он. Я думала, что этот факт поможет лучше понять, почему я боюсь близости. Дура, дура…
— Что ты несёшь, придурок? — грубо спрашивает Самсонов и толкает Серёжу в плечо.
Тот по инерции отшатывается назад и глаз с меня не сводит. Они лихорадочно блестят.
— Я угадал! Точно же! — истерично посмеивается Серёжа. — Он вернулся, и ты вот так просто забыла? Вит, посмотри на меня. Простила его, да?
— Замолчи… — качаю головой. — Прошу, замолчи.
Я всё же делаю над собой усилие и перевожу взгляд на Кирилла. В его глазах темным-темно. Он крепко сжимает челюсти и осматривает меня с головы до ног, будто желает получить опровержение. Но его не будет. Увы.
— Немедленно пошла в машину, — звучит строгий голос Самсонова. — Я скоро вернусь.
Кивнув, разворачиваюсь и быстрым шагом иду на выход, чтобы не передумать. Открываю дверь на чердак, пробираюсь к железной лестнице.
Слезть получается слезть без особых усилий. Я жму кнопку вызова лифта, еду на первый этаж. Сердце глухо колотится в грудной клетке, а слёзы быстро катятся по щекам. Кирилл выше и крупнее Сергея, у него разряд по боксу и многолетние тренировки на службе, но я более чем уверена, что ему удастся поговорить с Серёжей без применения силы.
А потом… потом нам придётся объясниться и о многом друг другу рассказать. Все карты вскрыты, назад дороги нет.
Глава 33
Автомобиль Кирилла стоит на пустой парковке. Я забираюсь на переднее пассажирское сиденье и перевожу дыхание. Затем снимаю обувь, поджимаю ноги и обнимаю руками колени.
Минуты идут бесконечно! Я не свожу взгляда с двери, ведущей в общежитие. Почему Кирилл так долго? Почему? Что, если он ударил Сергея? А вдруг и тот его? От волнения не знаю, куда себя деть. Шестнадцатый этаж. Шестнадцатый! Не хочу больше романтики, совсем не хочу.
Пытаясь отвлечься, достаю из сумочки телефон, а там десять пропущенных вызовов от Кирилла! Представляю, что он подумал, получив от меня геолокацию. Наверняка волновался. Так сильно, что приехал за короткое время и успел найти нас на крыше.
Проходит ровно двадцать две минуты и восемь секунд, прежде чем я выхожу из автомобиля. Делаю шаг к двери, затем притормаживаю и отступаю назад. Я только посмотрю. Одним глазком! В тот момент, когда вновь подхожу ближе, дверь распахивается и я вижу Кирилла. Он быстро спускается по ступеням. Спокойный, невозмутимый. Задерживается на последней, достаёт пачку сигарет и закуривает, а затем вскидывает на меня взгляд и… подмигивает.
— Садись, — произносит, кивая на автомобиль.
Я щёлкаю брелком, забираюсь на сиденье. Кирилл делает глубокую затяжку, выпускает тонкую струйку дыма и бросает окурок в стоящую рядом урну. Затем в два счёта оказывается в салоне. Заводит двигатель, трогается с места. Я внимательно смотрю на него. Рубашка такая же чистая и идеально отглаженная, как и была изначально. Костяшки не сбиты, никаких следов крови. Уже хорошо.
— Как всё прошло? — спрашиваю у Самсонова.
— Нормально. Он спустился.
— Как тебе это удалось?
— Я же не ты. Из меня бесполезно вить верёвки.
— А какая я?
—