– Кто-нибудь умеет управляться с башенными пулеметами?
– Ну, я могу, а что?
– Звать то, тебя как?
– Николай.
– А меня, Алексей, можно просто – Леха. Короче, Колян, жопа у нас тут, таких «фильтров» как ваш, еще штук пять по всему району натыкано. Надо людей вызволять. Сколько сможем, стольких и вытащим. Поэтому, дуй к «бардаку» и занимай место стрелка-наводчика.
– А, как же люди? Их же надо вывести.
– Разберемся, – с этими словами, я подошел к стене трансформаторной будке, возле которой стояло несколько десятков мужчин и парней, разного возраста.
Оружие в руках было только у пятерых, остальные стояли, плотной группой о чем-то перешептываясь, при этом с опаской косясь на бывших коллег по несчастью, которые взяли оружие в руки.
– Слушай, сюда, чмыри. Кто служил в армии, и знает, с какой стороны держаться за автомат Калашникова, похватали их в руки и бегом побежали в ту сторону, ваша задача двигаться вдоль труб теплотрасс, чтобы расчистить дорогу для самосвала. Остальные, погрузили свои задницы, вон в те ГАЗели, которые не пострадали от выстрелов, забили все свободные места бабами и детьми и гоните следом за самосвалом. Если через минуту, кто-нибудь останется здесь стоять… расстреляю! Бегом, суки! – поднятый над головой автомат выпустил очередь, осыпая притихших мужиков горячими гильзами.
Через несколько секунд, возле стен трансформаторной будки никого не было. Одни подобрав оружие, побежали в указанную мной сторону, а несколько человек забрались в кабины, стоящих под стенами домов машин. Ну, все, вроде лед тронулся!
Неожиданно, из-за угла дома, где совсем недавно стоял самосвал, ударила длинная автоматная очередь, пули стеганули по лобовому стеклу четырехосного «Хундая». Снова раздался дикий рев толпы, люди начали выпрыгивать из кузова, сталкивая и мешая друг другу.
Коротко рявкнул башенный КПВТ «бардака», несколько тяжелых пуль ударили в угол здания, они пробили камень и, вылетев с обратной стороны, как молотом вышибли, прячущегося там стрелка, его изломанная фигуру ударилась о бетонный забор садика, оставляя на нем кровавые пятна.
– Назад! Все назад! – крикнул я, подбегая к самосвалу.
Вместе, с только, что вооруженными бойцами, кое-как загнали, громко кричащих женщин и детей обратно в кузов самосвала. Некоторые пересели, в как раз подъехавшие ГАЗели.
– Антон, гони, чего встал! – крикнул я водителю самосвала.
– Не могу, Лерку ранило!
– Да, твою же ж мать! – в сердцах выругался я, запрыгивая на подножку кабины и распахивая дверцу.
Раны было две: одна пуля пробила правую руку на вылет, в районе предплечья, а вторая, прошлась вдоль ребер, с правой стороны содрав приличный лоскут кожи. Антон, пытался перевязать девушку, накладывая витки бинтов, прямо поверх куртки.
– Что, ты творишь? Дай сюда, – крикнул я, отстраняя неуклюжие попытки парня помочь.
Ни капельки не смущаясь, резким рывком содрал с девушки куртку, вместе с обтягивающей майкой. Лера громко вскрикнула, пытаясь закрыть обнажившиеся груди руками, но правая рука висела безжизненной плетью, а левая запуталась в обрывках одежды.
– Руками не махай, я что, по-твоему, сисек не видел? Сиди спокойно, мешаешь, – повернувшись к Антону, зло выкрикнул: – Найди фломастер или ручку. Быстро! Да, не отворачивайся, бля! Вы как дети малые, она сейчас кровью истечет, а он от вида голой бабы, чуть в обморок не шарахается!
Размотав резиновый жгут, которым был обмотан приклад моего АКСа, я отрезал небольшой кусок. Наложив жгут, поверх раны на руке, написал черным маркером, прямо на коже девушке, дату и время наложения жгута, потом разорвав ИПП, обмотал рану. Хорошо, что пуля прошла навылет – теперь, главное, кровь остановить, да в рану никакой заразы не занести. След от пули на ребрах, мотал плотными витками, накладывая слой за слоем, при этом приходилось тесно прижиматься к телу девушке, каждый раз прикасаясь щекой к её молодой груди.
После бинтования, вколол обезболивающее, а потом накинул на голое тело, снятую Антоном куртку.
– Лерка, ты только не умри по дороге! Я тебя потом, обязательно найду! Поняла? – крикнул я на прощание.
Самосвал, громко рыча двигателем, выехал из двора. В его кузове сидели плотно прижавшись друг к другу несколько десятков женщин, девушек и детей, разного возраста. Три пассажирские ГАЗели, уже уехали, но ничего, огромный самосвал их быстро догонит. По моим скромным подсчетам на трех «маршрутках» и одном самосвале удалось эвакуировать не меньше сотни заложников.
На месте пустыря, к которому примыкала разбитая детская площадка, остались стоять восемь вооруженных мужчин, разного возраста и социального положения, их сейчас объединяло лишь одно – желание свести счеты с нечестью, которая вероломно вторглась в их жизнь! Рядом, громко урча двигателем расположился «бардак». Две, примыкавшие ко двору десятиэтажки пылали. Корпус детского садика, тоже пылал, как пионерский костер на закрытие смены. БТР, почти перестал чадить, а вот развалившийся танк, наоборот, казалось, разгорелся еще сильнее. Он стоял в целом озере огня, как памятник самому себе. Двор был усеян трупами: женщины, мужчины, дети, старики. Тела лежали в разных позах. Несколько сотен людей нашли свою смерть в этом дворе.
– Парни, задача следующая: пятеро из вас грузятся в БРДМ, а оставшиеся трое пойдут со мной. Так, чтобы долго не думать, кто, куда пойдет. Ты, ты и ты – вы трое со мной, взяли пулемет, три короба и РПГ, с запасными гранатами. И все полные рожки, что есть, берете с собой, если не лезут в подсумки, хоть в жопы себе позапихивайте, но чтобы унесли всё. Только проверьте, чтобы патроны в рожке, соответствовали калибру вашего автомата. Поняли? Не перепутайте.
– Как нам лучше заехать в следующий двор? По улице Ворошилова, через арку между домов или через школьный стадион, – спросил, высунувшийся из люка Николай. – И надо, же волну закрепить, чтобы держать связь.
– Вот, на этой волне и будем сидеть, – я показал, цифры на экране «Кенвуда». – Твой позывной – «Шар», мой позывной – «Хват». Машину поведете, через дворы, вон за той длинной пятиэтажкой, она вас прикроет от «высоток», нужного нам двора. А, потом, сворачиваете, между вон, теми, двумя пятиэтажками, ломаете забор детского садика, – уловив непонимающий взгляд Николая, уточнил: – там есть еще один детский садик. Пробьетесь через забор, в том месте, там обычная «сетка», чешете по аллеям садика, стреляя из башенного «крупняка», с таким расчетом, чтобы повалить бетонный забор, который образует одну из сторон, нужного нам двора. Понял? Внаглую, развалите бетонный забор и выскочите, прямиком во двор, с той стороны, откуда нас не ждут. Через эту же дыру и будете выводить людей. Вопросы есть?
– А вы где будете?
– Мы прикроем вас сверху, с крыши девятиэтажки.
– Так вход в подъезд, с внутренней стороны двора, как вы на крышу попадете? – недоуменно, уставился на меня Колян.
– Это моя забота. Все? Больше вопросов нет? Отлично! По коням, девочки, сегодня отличный день… вернее ночь, чтобы встретиться с предками!
– Типун тебе на язык, – зло шикнул у меня за спиной один из отобранных мною бойцов, невысокий крепыш, лет сорока на вид.
Ничего не ответив, я увлек тройку бойцов за собой, мы пересекли двор, прошлись вдоль дома и, обойдя его, попали на школьный стадион. Ночь уже, практически вступила в свои права, вокруг было темно – как у негра… где.
– Так, мужчины, слушаем внимательно. Делать, все, что я скажу четко и быстро! Меня, можете называть – Командиром или Алексеем, кому как удобно. А сейчас быстро представились, только коротко, без всяких там отчеств и прочих ФИО.
– Иван, – представился сорокалетний крепыш, у него был АКМ, и короб-сотка к пулемету.
– Дэн, – молодой парень, с «ксюхой» в руках и гранатами для РПГ за спиной.
– Боцман, – высокий, тощий мужчина лет тридцати, с побитой оспинами лицом. Он нес пулемет Калашникова с пристегнутым коробом, а второй держал в руках. За спиной у него висела, точно такая же «ксюха» как у Дэна.
Снаряженная гранатой пусковая труба РПГ-7, была у меня в руках, еще два выстрела были за спиной.
Я не повел, свое воинство, короткой дорогой, через школьный стадион. Зачем? Когда есть более длинный… и неожиданный для врага путь – через здание школы, которое вытянулось длинной змеей вдоль улицы.
Еще в детстве, читая книги про Великую войну, особенно мемуары, очень сильно удивлялся тому, как не соответствует изложенное в них, тому, что показывают в художественных фильмах. В кинофильмах, все такое – красивое, пафосное и геройское, что ли… было понятно, что наши – напрочь все герои, а фашисты, наоборот, трусливые твари, которые, толком и воевать то не умеют. В мемуарах же, все было по-другому – не было показного геройства, немцы, оказывались вояки, хоть куда, а самое главное, что война была показана как работа… тяжелая, изнуряющая, но именно, что работа. Особенно, мне запомнилась книга про Сталинград. Оказывается, что война шла не только на поверхности, но и под землей, именно наши бойцы, первыми догадались «пробивать» насквозь дома, тем самым обходя оборону фашистов. Именно этот прием, я планировал сейчас применить.
В школу, мы залезли через разбитые окна первого этажа. Идти по пустым гулким коридорам было одновременно легко и страшно, если сейчас, на пути попадется хотя бы один враг, то он сможет убить всех нас одной очередью. Снаружи послышался рев моторов, и, прильнув к окнам, мы увидели несколько армейских сто тридцать первых ЗИЛов, позади грузовиков несся БТР-3, в «песчаном» окрасе. Группа быстрого реагирования. Опоздали! Хотя, в башенном оружейном блоке БТРе иметься тридцатимиллиметровая автоматическая пушка… такая легко достанет беззащитный самосвал и на дистанции дальше километра. Надеюсь, Антон догадается не включать фары.
Пройдя через все здание школы, вышли к нужному нам кабинету, его окна выходили как раз на торец одной из девятиэтажек, образующей большой «квадрат» двора, местные жители именовали этот двор – «мешок». Осторожно взломали дверь, стараясь не шуметь. Стандартный класс, три ряда парт, стол учителя, доска и два шкафа вдоль стены, судя по плакатам на стене – это была младшая школа. Стекла в окнах не сохранились, вылетели от близких взрывов, ну и хорошо, нам меньше мороки.