– Вы, чё, мля глухие?! Вам, что было сказано? Руки вверх! Еще пара сек и вентиляцию насверлю в бошках! – я немного отполз в сторону, чтобы, хоть как-то, укрыться за стоящим рядом столбом.
– Не стреляйте! – громко крикнул парень. – Мы сдаемся!
«Ксюха» упала на пол, парень скинул рюкзак на землю и, подняв обе руки вверх, сделал шаг вперед.
Бах! – неожиданно громко, прогремел, близкий пистолетный выстрел. Парень, громко, вскрикнул и упал на колени… девушка, стоявшая сзади него, мгновенно подскочила и, захватив шею раненного в захват, приставила к его голове ствол пистолета. Под правой ногой парня растекалась лужа крови.
– Еще шаг и я стреляю! – визгливо закричала девушка. – Не подходите, иначе я его убью! Дайте мне уйти!
Посмотрев в сторону Деда, я убедился, что он надежно укрыт за большой цветочной клумбой, которая совершенно не понятно, как здесь оказалась.
– Ты, что совсем обкурилась? – громко крикнул я. – Ты же ему ляшку прострелила. Как теперь ты его тащить будешь, он же в три раза тяжелее.
– Не подходите! – не унималась девушка и продолжала кричать: – У меня заложник, я требую, чтобы вы меня пропустили!
– Дура, бросай ствол и поднимай руки. Нам твой бой-френд побоку. Хочешь стрелять, стреляй, мы плакать не будем.
– На, получай! – девушка, ударив ногой, оттолкнула от себя парня и вскинула руку, с зажатым в неё пистолетом, в нашу сторону.
Выстрелить она не успела, пули, выпущенные из моего пистолета-пулемета и пули из автомата деда, синхронно попали в тело девушки, отбросив её назад.
– Не стреляйте – жалобно прошептал парень. – Мне нужна помощь. Перевяжите меня, пожалуйста.
– Эй, чего там у вас? – из-за забора высунулась довольно улыбающаяся рожа Гриши. – О! А, вот и две не достающие особи. А, мы тут с ног сбились, все не можем понять, куда еще два злодея подевались.
Пока Дед перевязывал подранка, я осмотрел трофеи. Улов оказался очень богатым. Автоматные подсумки были набиты золотыми украшениями: цепочки, серьги, кулоны, браслеты, часы, крестики и еще много чего, а вот автоматных рожков не были ни единого. Этот дурила, выбежал с единственным автоматным рожком, который был примкнут к автомату. В сумке, которая лежала рядом с застреленной девушкой оказались деньг… много денег. Толстые пачки, перетянутые резинками. Доллары, евро, российские рубли и украинские гривны. Деньги был разложены по номиналу.
Разгрузку с золотом, я нацепил на себя, а сумку с деньгами кинул на заднее сидение. Захаров перелез, через забор и начал допрашивать пленного. Рана на его ноге оказалась очень плохой – пуля выпущенная, практически в упор перебила кость и порвала кровеносные сосуды. Наложенная повязка быстро пропиталась кровью. Дед наложил еще один слой бинта и перетянул ногу, чуть выше раны. Оставив Захарова наедине с пленным, мы с Дедом перегнали машину к главным воротам пакгауза. Рядом с гнездом бандитов толпились люди, многие с любопытством тянули шеи, пытаясь разглядеть подробности. Когда наша машина подъехала к толпе, люди благоразумно расступились, давая возможность заехать внутрь.
Нас встретил Испанец, выглядел он вполне довольным и счастливым – возле его ног стояло несколько картонных ящиков. Внутри одного ящика были разномастные бутылки с алкоголем, а в другом – деревянные коробки с сигарами и блоки сигарет.
– Видал?! – Испанец, вытащил одну из бутылок. Судя по этикетке это было вино, Массандровского винзавода. – Разлив сорок шестого года. В магазине, такая бутылка стоит, почти шестьсот баксов. Ох, и знатный мы гешефт взяли. Ты только загляни внутрь, это же не лабаз, а мечта контрабандиста.
Рядом с большими воротами, которые вели внутрь склада лежали трупы убитых при штурме бандитов. Их стащили в одно место и, рядком, разложили на земле. Десять трупов, из них более менее целых, всего шесть, остальные, представляют собой кровавое месиво, с оторванными конечностями и выпущенными наружу кишками. Все верно, на войне смерть, редко бывает красивой, обычно, она так и выглядит – отвратительно и непрезентабельно.
Высокий, худощавый мужчина лет сорока, деловито обыскивал трупы, выворачивая содержимое их карманов, тщательно охлопывая одежду в поисках тайников. Лицо у мужика знакомое, а так это капитан из разрешительного отдела городской управы. Как там, его – Николай Федус. Точно! Капитан, хоть и занимал очень хлебную должность, но стоит заметить, что никогда не брал взяток… даже подарков в виде спиртного. Это было настолько большой редкостью, что коллеги и посетители отдела в это не верили и предполагали, что он берет взятки, но делает, это настолько умело и тайно, что просто, ни разу не попадался. Но, я знал наверняка, что он, точно не берет. А знаете почему? Потому что сам несколько раз предлагал ему взять небольшие суммы, ради ускорения решения некоторых вопросов, но он отказался.
Федус вытаскивал содержимое карманов и складывал аккуратной кучкой рядом с трупом. Рядом с мертвецами стоял молодой парень и фиксировал действия капитана на камеру, при этом старался направлять камеру так, чтобы никто из окружающих не попадал в объектив. Надо было отдать приказ, чтобы все действовали, исключительно в защитных масках – «балаклавах».
Оглянувшись вокруг, я только сейчас заметил одну особенность, которая объединяла всех присутствующих – единая форма, черного цвета, та же самая, что сейчас была на мне.
– Старший. Прием. Тут менты нагрянули, хотят попасть внутрь, угрожают оружием, – прошипела рация, голосом Ветрова. – Господин Дорушевич прибыл собственной персоной, с ним человек десять, все вооружены «ксюхами». Что делать?
– Внутрь не пускать. Скажи: работает детдом. Если будут бузить, положим всех на хер, за попустительство и распространение на подконтрольной им территории бандитов. Как понял меня? Прием!
– Понял тeбя отлично. Они и сами все слышали. Пошли совещаться. Отбой.
– Подгони к воротам грузовик и поставьте на крыши будки пулемет, а то развелось здесь деятелей, шагу ступить не дадут, – коротко приказал я, подошедшему Гене Патрохову.
– Что с содержимым склада делать? – спросил Витя. – Там, столько всего, что вывозить замучаемся.
Я зашел внутрь лабаза чтобы посмотреть о чем столько восторженных разговоров. Ну, ничего себе! Пакгауз был большой, квадратов четыреста, длинный, вытянутый прямоугольник, стены которого сложены из известняка, а крыша из шифера, уложенного на деревянные стропила. Высота стен, порядка шести метров. Вдоль стен установлены широкие полки настилы, поднимающиеся на три метра вверх. Часть склада была отгорожена и переделана в жилое помещение, сюда натащили разномастной мебели, делающей похожей лабаз, на мебельный салон.
Большая часть полок, была заставлена: коробками, ящиками, мешками, тюками и различного размера и конфигурации емкостями, наполненными всякой всячиной. Похоже, банда «взяла» магазин или склад, да не один… Чего здесь только не было: компьютеры, преимущественно ноутбуки и планшетники, мобильные телефоны, радиостанции, фотоаппараты, видеокамеры, различная бытовая и оргтехника, телевизоры, мониторы, в дальнем углу возвышали две стопки – автомобильные покрышки, рядом с которыми лежала целая груда легкосплавных дисков, канистры с машинным маслом, различная автомобильная косметика и химия, детские игрушки, одежда, постельные принадлежности и одеяла, ткань лежала, в длинных, туго перемотанных рулонах. Продуктом питания была отведена отдельная сторона, судя по всему, при их захвате учитывался только один фактор – условия и длительность хранения. Консервы были на любой выбор и вкус: мясные, рыбные, овощные, маринованные. В железных и стеклянных банках. Целыми, не распечатанными ящиками и упаковками, а также по штучно. Мешки с сахаром, крупами, мукой и макаронами. Несколько запакованных в полиэтиленовую пленку паллет, с различными супами и быстрорастворимой лапшой. Ни и конечно, куриные кубики, куда же без них? Буль, буль! Бери, не хочу. Копченая колбаса, салями, сервелат – все это свисало с вбитых в стену штырей, целыми гирляндами. Рядом с жилым отсеком стояло несколько больших холодильных витрин, которые были забиты сыром. Всего было много… очень много. Хватило бы, чтобы единоразово накормить не одну тысячу людей.
Электричество в лабаз подавалось от дизель – генератора, который мирно тарахтел, в небольшой пристройке на улице. Да-а! С комфортом устроились, господа бандосы. Аж, прям, завидно!
– Оценил? – спросил, стоящих позади меня, Испанец. – Ну и как это вывозить. Тут нужно несколько фур-длинномеров и пару бригад грузчиков, а самое главное, как это сделать на глазах у тысячи голодных и обездоленных людей, которые дожидаются переправы на тот берег?
– Ничего вывозить не будем… вернее, кое-что вывезем, а остальное пусть здесь и остается. Назначим только охрану и людей, которые будут все это добро раздавать людям.
– Уверен? – нахмурившись, спросил Испанец.
– Уверен. Организуем пункт выдачи горячего чая и еды, будем один раз в день кормить людей. Детей, беременных и стариков, будем кормить три раза в день. Завтра, приедем сюда и запряжем несколько десятков, мужиков, которые здесь штаны протирают, пусть поработают для пользы общества – соорудят навесы и хоть, какое-то подобие временного жилья. Ну и, понятное дело, кое что надо все-таки вывезти для нужд отряда и бойцов на передовой. Кстати, доктор сказал, что с кораблями должны прибыть медики и мобильные госпиталя. А, это, означает, что сюда нагрянут различные гуманитарные организации, так что, если мы сейчас, застолбим эту тему, то они потом будут действовать на основе этой самой базы. Можно повалить пару секций забора и захватить еще несколько таких же лабазов, тем более, что они сейчас пустые и заброшенные. Сделаем небольшой ремонтик – вот тебе, пожалуйста, хорошее место: и для врачей, и для журналистов, и для гуманитарщиков. А, кто все это организовал самым первым, тот и будет снимать сливки. Уяснил? Наладим стабильную связь с той стороной, и можно будет спокойно получать оружие. Опять же надо наладить канал поставки добровольцев и наемников.