Мы подобрали на улице несколько пустых ящиков и, перевернув их, уселись сверху.
Сидели молча.
Слушали.
Разговаривать, курить и даже громко дышать – я строго настрого запретил. Посторонний шум, запах сигарет и даже громкое дыхание – все это может выдать месторасположение засады. А в таких делах, ошибки обходятся слишком дорого – влетит в комнату гранат… и все… допрыгался!
Первая группа, должна была начать через десять минут. По плану, вначале обстрел из автоматов и несколько гранат, потом небольшое затишье, чтобы атакованные могли передать сообщение о нападении, ну, а потом уже все по-взрослому: РПГ и ПК вступают в дело и раскатывают дом по досочке. Деревянные стены бараков, обмазанные снаружи слоем штукатурки, никак не могли служить серьезным препятствием, для мощных пулеметных патронов, ну а уж о противотанковых реактивных гранатах, призванных прожигать мощную, многослойную броню танков и говорить не приходилось – развалят эти сараи на раз!
– Слон, я тебе говорю, дело – ништяк, там какие-то лопухи обосновались, они хабар на улице оставляют, мы через забор перелезем и унесем пару коробок, – раздался под нашим окном приглушенный голос.
– Да, ну, как-то стремно, – неуверенно ответил невидимый собеседник. – Сам же говорил, что у них стволы, а вдруг они нас завалят?
– Не бзди. Спят они все там. Сейчас самое лучшее время. Я бы и сам пошел, но много не унесу, а второй раз, такой шанс хрен выпадет.
Мля! Да, чтоб им: ни дна, ни покрышки! Вот почему, в самый ответственный момент, должны появиться два местных алкаша и все испортить? Даже если этим двум ханурикам, нужен не наш дом, а чей-то другой, то передвижения не понятных личностей, в районе проведения спецоперации – крайне опасное явление, они могут спугнуть диверсантов.
ПБ лежал рядом со мной, патрон был дослан, а предохранитель снят. Осторожно поднявшись в полный рост, я, стараясь не шуметь, подошел к окну. На улице, всего в двух метрах от окна стояли две темные фигуры, одетые в какое-то тряпье, а запах, давно не мытых тел, был настолько сильным, что заставлял морщиться.
Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! – пистолет четыре раза дернулся в моих руках, и оба алкаша повалились на землю, пули попали в головы, щедро забрызгав заплеванную дорожку, мозговым веществом, вперемешку с кровью.
В этот самый момент, когда трупы алкашей, еще оседали на землю, в ста метрах от нас раздалась беспорядочная стрельбы из автоматов. Стреляли из двух стволов, потом «пукнул» подствольник… взорвался ВОГ, еще несколько раз ударили автоматы… взрыв ручной гранаты, совсем тихий, не так как показывают в боевиках… там ручные гранаты взрываются эффектно – море огня и дыма, который «ядерным грибом» поднимается в небо.
Выбравшись из оконного проема, я перебежал через улицу и взобрался на крышу, длинного ряда гаражей, который стоял перпендикулярно улицы Цибизова. Теперь можно будет контролировать и тылы, а то, вдруг подмога подтянется не со стороны города, а от железной дороги. Гриша остался внутри барака. Рация, только у меня. Если, что, то у Захарова в руках есть небольшой фонарик, им он и подаст сигнал.
На краткий миг, наступила обманчивая тишина… и снова автоматный огонь, теперь уже огрызаются диверсанты, бьют короткими очередями, пытаясь нащупать наших парней. Наши пока молчат… выжидают.
Взрыв! Граната из РПГ пробила стену и взорвалась внутри. Еще один выстрел… взрыв! Пулемет Калшникова бьет длинными очередями, полосуя стены дома. Хлопают взрывы гранат, бьют короткими, прицельными очередями автоматы. Диверсанты пытаются огрызаться, но у них нет места для маневра, им теперь либо прорываться с боем, либо умереть… другого варианта нет. Барак, служивший им пристанищем начал гореть, пламя пока, лишь терзает стену, но еще чуть-чуть и разгорится на славу – кругом одно дерево.
Наступило неожиданное затишье: противник укрепился в доме, и огрызается прицельным огнем, а штурмующие не хотят подставляться и лезть нарожон. Основной группой командовал Витя Патрохов, он в отличие от брата, всегда отличался, какой-то иезуитской изобретательностью, видимо компенсировал более хрупкое телосложение и низкий рост. В деревянные стены барака полетели стеклянные бутылки разного литража и формы. Судя по взметнувшемуся вверх пламени, содержимое бутылок было легковоспламеняющимся. Человеческая натура такова, что в нас заложен страх перед огнем… этот страх несет в себе корни еще с тех времен, когда человек был хвостат и лазал по пальмам в поисках бананов. Именно этот страх заставляет людей выпрыгивать с верхних этажей, многоэтажных зданий, во время пожара… люди готовы расшибиться насмерть, лишь бы не сгореть. Вот и сейчас, бандиты не выдержали близкого соседства с пылающей огненной стихией и бросились на прорыв. Витя рассчитал все правильно, он успел перегруппировать своих бойцов, сместив позицию пулеметчика и гранатометчика в сторону, и когда противник, выбив дверь с обратной стороны дома, бросился наутек, по ним ударил пулемет, а выстрел из РПГ взорвался в стене, рядом с тем проломом, откуда вылезали диверсанты, тем самым отрезав им путь к отступлению. К пулемету, присоединилось несколько автоматов….считанные минуты и с отрядом диверсантов было покончено.
Я слышал по рации, как Витя приказал прекратить огонь и всем укрыться… правильно, зачем высовываться, вполне возможно, что в доме есть еще, кто-нибудь живой. Все звуки стихли, наступила относительная тишина нарушаемая, лишь ревом пламени и треском огня. В пожаре, что-то щелкало и периодически взрывалось – видимо, это были нерастраченные боеприпасы и гранаты. Эх, хорошо бы захватить арсенал этой банды, судя по всему, там есть, чем поживиться. Но, нет, нельзя! Вот, так, бросишься в дом, на поиски оружия и патронов и схлопочешь пару «маслин» от подранка.
Когда огонь добрался до середины здания, прогремел настолько сильный взрыв, что меня чуть не сбросило с крыши взрывной волной. Огромный клуб огня поднялся высоко в небо, а длинный, деревянный барак развалился на глазах, как если бы он был сложен из сухих веток. Раз….и нету дома!
– Уходим, – раздался короткий приказ Вити.
Я спрыгнул с крыши гаража, и махнул рукой Грише, который по прежнему прятался внутри не жилого дома.
– Что это там так бабахнуло? – спросил Гриша.
– Наверное, был склад ВеВе, – ответил я. – Современного исламиста трудно представить без основательного запаса взрывчатых веществ.
Мы спрятались под стеной барака, нисколько не смущаясь, что рядом лежит два трупа, которые еще совсем недавно были живыми людьми, пусть и не самыми полезными членами общества, но их вина, оказалась только в том, что они оказались не в том месте, не в то время. Не знаю почему, но мне почему-то стало жалко этих алкашей. Вроде бы чего грустить по двум бомжам, ан, нет – совесть четко дала понять, что она у меня еще есть, и не атрофировалась до конца. Пока мы ждали приезда машины, для эвакуации, я мысленно попросил прощения у Слона и его безымянного приятеля и прочитал единственную молитву, которую знал – «Отче наш».
Подъехала зеленая «девятка» личная машина Кольки Федуса, на которой мы и прибыли сюда. Федус был за рулем, Дед рядом с ним, мы с Гришей залезли на заднее сидение. Хоть место и должно было хватить всем с лихвой, но в салоне машины было тесно. Оружие и сбруя мешали, вольготно разместится.
– Есть новости о второй группе? – спросил Гриша, как только машина сдвинулась с места.
– Вторая точка, оказалась намного лучше защищена, чем эта, и к ним успела подойти подмога. Парни ведут бой, ну, а мы едем туда, к ним. Витька Патрохов, уже движется в ту сторону, – ответил Дед.
Вторая точка располагалась в районе бывшего хлебокомбината, в самом конце улицы Льва Толстого, от нас всего пять – шесть километров. Пара минут и мы на месте. Федус, вел машину быстро и аккуратно. Фары не зажигали, но близкий рассвет, позволял двигаться и так. Слева от нас потянулась плотная застройка частного сектора, а справа длинные пятиэтажки чередовались с невысокими частными домами.
Звуки боя, были слышны даже здесь: грохотали пулеметы, хлопали гранаты и часто-часто били автоматы. Когда до нужного нам места осталось, чуть меньше километра, наша машина попала в засаду – длинная автоматная очередь, перечеркнула лобовое стекло «девятки». Пули хлыстом стеганули по салону, ворвавшись внутрь стеклянным крошевом и горячим свинцом.
Федус, успел увести машину в сторону, «девятка» снесла забор из сетки – «рабицы» и перевернувшись в воздухе, влетела в палисадник.
– Гриша, давай бегом наружу! – крикнул я, выбираясь, через выдранную «с мясом» заднюю дверь. – Быстрее, я прикрою!
Вскидывая автомат, жму на спуск подствольного гранатомета. Хлопок… и ВОГ, перелетев на другую сторону дороги, взорвался, ударившись о стену дома.
Возле машины возня и стоны. Я не обращаю на них внимания, если шевелятся, значит – живы, пусть сами выбираются, а то, сейчас враг подойдет совсем близко и все… хана! Хорошо, что боезапас не растрачен… сейчас нас может спасти только плотный огонь, который собьет преследователей со следа.
Укрывшись за не высокой грудой строительного камня, выдергивая одну за другой гранаты из подсумков. Разжимаю усики, выдергиваю кольцо и, выждав несколько секунд, кидаю гранату прочь. И так все три – одну за другой.
Взрыв.
Взрыв.
Взрыв.
Подбивом вогнав в приемник новый рожок, веером выпускаю длинную очередь, вдоль улицы. Снова меняю магазин и еще раз длинную очередь, до полного опустошения магазина… чего уж теперь экономить патроны, если в любой момент можно головы лишиться.
– Ну, что там у вас? – от «девятки» Гриша оттаскивает Федуса, который волочит за собой автомат. – Ранен?
– Легкое, в ногу. Сейчас перевяжу, – яростно шепчет Захаров. – Деду – хана. Шея, голова и три в грудь. Отпрыгался старик.
– Твою мать! – в сердцах выкрикнул я. – Давай, Гриша, тащи его в конец огорода, я прикрою.
Гриша кивнул головой и, подхватив Николая подмышки, потащил его. Подбежал к машине, заглянул внутрь, хотел убедиться, что Дед действительно мертв. Не верил! Дед – он же не человек, он же глыба… глыбища! Такие не умирают, они живут вечно!