ь в драку.
Авидар не дал до себя дотронуться – развернувшись вполоборота, он перехватил левой рукой запястье правой руки противника и крутанул вокруг себя, попутно «приласкав» затрещиной. От толчка Яунист пробежал несколько шагов, врезавшись в чан и перегнувшись пополам.
– Взять его!
Готик ошеломленно вытаращил глаза. Ширд, хвостом ходивший за молодым рыцарем, тут же последовал прямому приказу, но, брошенный через бедро быстрым отточенным движением, полетел на пол.
– Да ты… – прохрипел он, выпрямляясь, – да я тебя…
Еще несколько человек придвинулись ближе. Пригнувшись, слегка расставив руки, Авидар крутанулся на пятках, оценивая новых противников.
– Все назад! – Яунист сумел выпрямиться и сделал шаг. – Он – мой!
Неизвестно, что заставило Готика вмешаться – то ли воспитание, то ли осознание правоты светловолосого горца, но он вскочил, вставая между противниками:
– Хватит! Отстань от него, Яунист!
– А, все понятно! – севшим от злости голосом рассмеялся тот. – Боишься, как бы я не попортил личико твоему дружку? Ты хоть знаешь, что он тебе изменяет с тем сопляком?
– Что я вижу? – В золотых глазах Авидара заплясали смешинки. – Ты ревнуешь? Должен тебя разочаровать…
Дальше Готик уже не слушал, очертя голову кинувшись в драку. Приемов, которые продемонстрировал Авидар, он не знал и по-простому врезал молодому рыцарю в ухо. Тот не остался в долгу, и противники покатились по полу, задевая чаны, ведра, лавки и угощая друг друга полновесными тумаками.
– Чего стоите? – воскликнул Юрат. – А ну-ка…
Ширд, Пасак и еще несколько юношей, не дослушав, кинулись в драку, и уже через минуту на полу образовалась настоящая куча-мала.
Положение спас – или, наоборот, все испортил – Садуго, из-за которого все и началось. Веснушчатый парнишка кинулся вон из бани, крича во все горло:
– Скорее! Там драка! Драка!
Вбежавшие на крики рыцари не церемонились: кого за шиворот, как нашкодившего кота, кого пинками, как пса, они мигом расшвыряли драчунов по углам. Готику заломил руку назад брат Квактол. Еще двое рыцарей держали Яуниста, который разве что пену изо рта от злости не пускал.
– Из-за чего драка? – поинтересовался брат Акимир.
– Из-за меня, – вперед шагнул Авидар.
– Вот как? Интересно! Ты девица или драконоборец?
Со всех сторон в ответ на это заявление послышались смешки.
– Сэр, этот человек, – в голосе Авидара зазвенел металл, он простер руку в сторону Яуниста, – как раз и обвинил меня в этом. Я ответил ему, ибо не могу допустить, чтобы кто-то марал мою честь.
Молодой рыцарь, у которого на пол-лица наливался синяк, презрительно скривился, пробормотав что-то насчет того, что у некоторых голодранцев чести нет и быть не может.
– А Готик, – как ни в чем не бывало продолжал юноша, – вступился за меня. Он поступил, как настоящий рыцарь, пытаясь остановить ссору, но…
– Он меня первым ударил! – воскликнул Яунист.
– После того как ты сказал, что я… что мы с ним… с этим… – От возмущения Готик не мог внятно говорить. – Сэр, он обвинил меня в мужеложстве!
– И ты из-за этого так его отделал?
– Ему еще мало досталось!
– Достаточно, – негромкий властный голос остановил перепалку. В баню шагнул сам сэр Лаймож, сопровождаемый сэром Альдоном. – Вижу, у вас достаточно сил, чтобы тратить их на глупые ссоры, препирательства и драки. Ничего, это можно исправить. Вы только посмотрите, брат, – обратился он к своему седоголовому спутнику, – а вы еще ратовали за уменьшение нагрузок! Из них энергия так и прет! На них пахать впору!.. Устройте им тренировку, – добавил он, кивнув брату Акимиру.
Руки, державшие противников, разжались, но брат Квактол на всякий случай занял позицию между ними, чтобы не дать драке возобновиться. Сэр Альдон ничего не сказал, но бросил на Готика такой взгляд, от которого юноше сразу захотелось не просто провалиться сквозь пол, но и вообще закопаться в землю ярда на три и не высовываться больше никогда.
– Всем остальным – домываться, – распорядился сэр Лаймож. – У вас осталось не так уж много времени. Потом брат Квактол займется вашими тренировками до ужина. Кто не успеет вымыться, пусть пеняет на себя… И на эту троицу, из-за которой у вас не осталось времени на мытье и отдых. После ужина и молебна – уборка конюшен. Пока не почистите все стойла – никакого отбоя.
С этими словами он покинул баню, сопровождаемый сэром Альдоном и большей частью рыцарей. С учениками остались лишь брат Акимир, брат Квактол и еще трое.
– Хороши, нечего сказать, – процедил их наставник. – Два месяца прошло, а кое-кто заработал уже второе наказание! Видимо, кому-то не хочется стать прославленным рыцарем… Можете быть уверены, Орден сам не заинтересован в том, чтобы такие личности пятнали его репутацию недостойным поведением. Одевайтесь и следуйте за мной!
Яунист, бросая на Готика и Авидара подозрительные взгляды, старался держаться поближе к брату-драконоборцу, стараясь заодно встать так, чтобы его отделяли от парочки как минимум двое рыцарей.
Вся компания – брат Акимир, наказанные ученики и двое из трех «конвоиров» – покинула пределы Ордена, перейдя по перекидному мосту. Впервые за долгое время юноши очутились за пределами замкнутого мира и озирались по сторонам.
Снаружи царила осень. Трава на лугу пожелтела и завяла, роща невдалеке и кроны отдельно стоящих деревьев окрасились в золото и багрянец, и лишь кое-где еще виднелись пятна чудом уцелевшей зелени. На разбитых возле стен обители огородах уже добрая половина урожая была убрана – остались лишь капуста, семенная редька и свекла. На полях было убрано зерно и уже росли озимые. Несколько терновых кустов, росших возле рва, были усыпаны темно-синими ягодами. Воздух был прозрачен и пах как-то по-особенному. В небе среди облаков перекликались летящие к югу птичьи стаи. Дождь перестал совсем, но тучи по-прежнему закрывали небо, и порывистый ветер ничего не мог с ними поделать.
Пока юноши озирались, отставший на полпути третий драконоборец вернулся, ведя в поводу двух лошадей. На одну из них мигом взобрался брат Акимир.
– Что встали? – поинтересовался он у троицы. – Побежали! Вокруг крепостной стены! Живо!
В воздухе свистнула плеть. Пришлось подчиниться.
К вечеру погода испортилась снова. Холодный пронизывающий ветер пригнал откуда-то тучи, которые с радостью разродились новым проливным дождем. Но ни ветер, ни надвигающаяся темнота, ни ливень, ни грязь, в которую постепенно превращалась земля под ногами, не могли остановить экзекуцию. Нет, юношей не избивали, не нагружали тяжелой работой, которая более приличествует сервам. Просто они вот уже несколько часов трусцой бегали вокруг крепостной стены под зорким присмотром наставников. Рядом с ними на хорошей лошади рысил брат Акимир, следя за тем, чтобы наказанные не переходили на шаг, тем более не присаживались отдохнуть. Когда ближе к вечеру дела призвали его в монастырь, его сменил другой брат-драконоборец, на свежем коне.
– Не спать! Не спать! – покрикивал он, труся чуть позади бегущих юношей. – Как драки устраивать, так все полны сил и энергии, а как потрудиться на благо Ордена, так нет никого!
– Самого б тебя так… – едва не сбив дыхание, проворчал Яунист, – погонять…
– Молчи! – коротко высказался Готик.
Усталость мало-помалу брала свое – все-таки они целый день отнюдь не сидели, сложа руки, – и злость на соученика куда-то подевалась. Хотелось есть, мокрая одежда липла к плечам и спине. Ноги разъезжались в грязи, смешанный с дождем пот заливал глаза. Дышалось с трудом. Более привычный к нагрузкам, Яунист еще держался, а вот Готик с каждым шагом чувствовал, что ему все труднее удерживать взятый темп. И неизвестно, кто кого больше гнал – то ли наказанные с самого начала взяли с места слишком резво и невольно заставляли надсмотрщиков придерживаться прежней скорости, то ли сами братья-драконоборцы нарочно подгоняли наказанных. Во всяком случае, всадник трусил позади бегущих юношей, и тем угрожали еще и копыта рыцарского коня, попасть под которые не хотелось.
В ненастье темнеет быстро. Закат еле-еле виднелся за низкими тучами. Заворачивая за угол, Готик не удержался на ногах и чуть не врезался носом в землю. И врезался бы – если бы не крепкая рука, схватившая его за локоть и удержавшая от падения.
– Держись, – долетел ободряющий шепот.
Юноша оглянулся и встретил мягкий взгляд золотисто-янтарных глаз.
– Спасибо…
– Не спать! Не спать! – загрохотали совсем близко конские копыта. – Это боевой конь, он приучен ходить по трупам!
Жеребец в самом деле уже привстал на дыбы. Пришлось снова пуститься в путь, чувствуя, как ноют натруженные ноги, колет в груди, а сознание начинает предательски меркнуть.
– Держись подле меня. – Оказывается, Авидар так и не отпустил его руку. – Если почувствуешь, что падаешь, хватайся.
– У вас еще есть силы болтать? Вперед! С ускорением! – Надзиравший за ними рыцарь пришпорил коня.
Яунист бросил на светловолосого горца весьма красноречивый взгляд – так смотрят на смертельного врага. Но сейчас молодой рыцарь был утомлен не меньше своих напарников и ограничился только взглядом. Все трое припустили бегом, путаясь в заплетающихся ногах.
В какой-то момент Авидар отцепился от Готика, но уже через пару минут, когда всадник слегка сдержал своего коня, руки юношей сами собой нашли друг друга, переплетя пальцы.
– Держись!
Готик снова споткнулся, и только крепкая рука удержала его от падения.
– Я не дам тебе упасть…
Юноша захотел кивнуть – и едва не завалился носом в грязь.
Цепляясь друг за друга, на заплетающихся ногах, поминутно спотыкаясь, они бежали и бежали. И не поверили своим ушам и глазам, когда, пришпорив коня, брат-драконоборец в три скачка обогнал их и взмахнул рукой:
– Достаточно! Возвращайтесь в казармы!
– А разве нас не отправят на гауптвахту?
Рыцарь расхохотался:
– Хватит с вас и этого! Или так уж понравилось бегать под дождем?