«Не в моем доме? – заревел он, распахивая крылья. – Не в моем? Вспомните – это мой сын должен быть принесен в жертву! На моего сына пал выбор старейшин! И это в моем доме скоро придет пора оплакивать смерть! То, что произошло с твоим племянником, Серхес, – несчастный случай, а то, что еще только предстоит пережить моему сыну, – осознанный шаг. И я не допущу, чтобы его смерть была напрасной! А если кто-то считает, что я струсил и боюсь отдать приказ атаковать двуногих, пусть выйдет и бросит мне вызов!»
Ворчуны и крикуны слегка умерили пыл. Некоторые стали успокаиваться, переглядываясь между собой. Сражаться с военным вождем племени и главой клана сумасшедших не нашлось. Даже черный дракон поумерил свой пыл, когда заметил, что большинство притихло.
«Что ты предлагаешь?»
Это подал голос один из шаманов, и Старый тут же встрепенулся:
«Предлагаю не торопиться. Мы принесли жертву. Только время покажет, была ли она принята. До этих пор предлагаю ничего не предпринимать. Мы – не двуногие! Мы не нарушаем клятв!»
Эти простые в общем-то слова нашли отклик почти у всех. Кто-то бурно выражал свой восторг принятым решением, кто-то помалкивал, наблюдая за реакцией остальных, кто-то скептически качал головой. Но немногие возгласы возмущения тонули в кликах большинства.
Серхес зло фыркнул и шкрябанул задней лапой по камням. Видят звезды, его народ устал от этой бесконечной войны! Можно попытаться и рискнуть напасть на двуногих намного раньше, не дожидаясь условного знака, – сейчас, когда они не готовы! Одним мощным ударом раз и навсегда избавиться от проблемы! Но большинство будет держаться за традиции. Это же так просто – не искать свой путь, делая ошибки, а подчиняться решениям, принятым задолго до твоего рождения. Вот только никто не знает, что просто – не всегда правильно.
«Сколько ты предлагаешь ждать?» – трубный глас, такой пронзительный, что половина драконов сразу замолкла, пронесся над Скалой Совета.
«Столько, сколько понадобится!» – был ответ.
«Хорошо. – Серхес обвел всех тяжелым взглядом, и многие, встретившись с его красными глазами, опускали головы. – Ждите! Но когда к стенам наших домов придут двуногие, не говорите, что я вас не предупреждал!»
Не прибавив более ни слова, черный дракон расправил крылья, подпрыгивая вверх. Порыв ветра подхватил его и швырнул вниз с обрыва, но падение мгновенно сменилось полетом – мерно и мощно взмахивая перепонками, Серхес полетел в земли своего клана. Его шаман последовал за ним. Помедлив, еще несколько драконов снялись с места и взлетели, пристраиваясь за их хвостами.
Хуррак смотрел им вслед и чувствовал, как чешуя на плечах и загривке опять поднимается дыбом. Покинуть Скалу Совета до того, как официально объявлено о прекращении совещания, означало бросить вызов. И то, что за черным Серхесом последовало несколько драконов из соседних кланов, говорило о том, что в племени назревает раскол.
«Ты чувствуешь, что он прав?» – пришла мысль от Старого.
«Не знаю. Но мы веками приносим жертвы согласно Договору, и ничего не меняется. Скажи, шаман, это наш путь? Послушно следовать закону или восставать против него, как это сделали они?»
«Будущее покажет», – коротко изрек Старый и вернулся к вычесыванию блох.
Несколько дней спустя
Держась за стену, Иер тихо выбрался из дверей и, спустившись с крыльца лазарета, присел на нижнюю ступеньку, щуря глаза от яркого солнца. Зима еще продолжалась, но солнце светило уже по-весеннему ярко и тепло, под крышами звенела задорная капель. И воробьи орали так, словно уже давно наступило лето, а они все проспали, опомнились только что и спешили наверстать упущенное. Слушать их вопли было приятно, как и видеть край плаца, вытоптанного чуть не до земли, и каменные серые и рыжевато-бурые здания, и повернутый боком собор, и ряды деревьев из монастырского сада с черными кругами вокруг стволов. И дышать запахами сырости и свежести. Только тот, кто успел заглянуть в лицо смерти и уже почти поверить в то, что умирает, мог по достоинству оценить всю прелесть жизни.
За спиной скрипнула дверь.
– Вы здесь? – К нему спустился брат-целитель. – Не рано ли поднялись, брат?
– Как раз вовремя, – покачал головой Иер.
– Вы еще слабы для долгих прогулок.
– Не беспокойтесь, брат, я же не собираюсь прямо сейчас отправляться в поход. Но ноги надо как-то разрабатывать. Сколько я тут провалялся?
– Больше месяца.
– Вот именно! Я потерял месяц жизни! Что-нибудь слышно?
– Ничего особенного.
– А с севера нет никаких вестей?
– Сведения противоречивы. – Лицо брата-целителя потемнело. – Вроде бы в предгорьях видели драконов. Но из-за обильных снегопадов добраться до места и выяснить точно ничего нельзя. Несколько наших братьев собираются отправиться туда добровольцами…
– Если их не застигнет распутица, – добавил Иер и ткнул пальцем в сосульки: – Весна может быть ранней.
– Ну до разливов рек еще месяц. А то и полтора, – отмахнулся целитель. – Это может задержать наши войска, если мы вздумаем двинуть их на север. Придется отложить поход до начала лета, чтобы просохли дороги. А в начале лета у короля наверняка будут другие дела.
– Что такое?
– Вы не в курсе, а вся столица только об этом и говорит. Ее величество королева ждет ребенка. Уже седьмой месяц.
– Вот это да! – Иер покачал головой, мысленно подсчитывая сроки. По всему выходило, что начало похода на север совпадет с этим знаменательным событием в королевстве. Это может существенно осложнить дела. Король, конечно, любит страну, но именно поэтому все его помыслы сейчас сосредоточены на наследнике престола. В ближайшие три месяца с ним ни о чем нельзя будет разговаривать, пока младенец не родится и не будет представлен Создателю. И вообще Нериту Айнскому сейчас не до того – он занят любовью, а не войной. Драконоборцам придется действовать в одиночку.
Какая-то тень упала на голову Иера. Рядом остановился незнакомый драконоборец – хотя, если присмотреться, могло показаться, что черты его лица кого-то смутно напоминали. Он был уже немолод, около шестидесяти лет, длинные, тронутые сединой волосы рассыпались по плечам. Светлые глаза смотрели холодно и пристально, словно их обладатель видел то, что недоступно обычным людям.
– Вы позволите присесть?
– Пожалуйста. – Иер чуть-чуть подвинулся, давая место.
– Вы – бывший драконоборец Иер Безухий? – без обиняков начал посетитель.
– Да, а откуда вы…
– Я – приор Ордена. Мое имя сэр Альдон.
– Аль… – Иер осекся, пристально всмотревшись в его лицо. Не такая уж хорошая у него была память на лица, но он был уверен, что в тот год, когда Иер снял с себя сан и покинул Орден, в ученики вместе с другими юношами был принят некий Альдо. И было это… дайте-ка припомнить… четыре цикла тому назад. Ох, как же время-то летит! Нынешний гроссмейстер, великий магистр сэр Лаймож моложе этого рыцаря на целых полтора цикла!
– Признаться, я не слишком поверил сэру Лайможу, когда он сказал, что вы живы, – произнес сэр Альдон. – Прошло слишком много лет. Как говорят, столько не живут. Вам ведь сейчас должно быть почти сто лет! Вы поступили в Орден семь циклов тому назад…
– Да, – кивнул бывший драконоборец. – И, откровенно говоря, не думал еще раз оказаться в этих стенах.
– Редко кому из нас удается прозреть будущее. Тем более столь отдаленное, – изрек его собеседник. – Порою мне кажется, что и Создателю неведомо, что случится с нашим миром в следующее мгновение.
– Вы – мистик?
– Немного мистик, немного – поэт… Знаете, способность видеть и ощущать мир не так, как другие, является одновременно проклятием и величайшим благом. Ибо каждый, которому на роду написано творить, в какой-то миг может быть уподоблен Создателю. И как знать, не создан ли наш мир величайшим мистиком всех времен и народов?
– Не понимаю, – признался Иер, – к чему весь этот разговор? Вы хотите устроить мистический диспут? Но у меня временами случаются приступы дикой головной боли, когда мне трудно сосредоточиться даже на самых простых словах, – он сжал ладонями череп, – не то чтобы вести сложный диалог. И о поэзии я не могу внятно разговаривать…
– Нет. – Сэр Альдон покачал головой. – Я просто хочу вас спросить о драконе…
– О драконе? – эхом повторил бывший драконоборец.
– О том драконе, который напал на вас. Я молился, долгие часы провел в бдениях и размышлениях, и мне было явлено откровение. Мне кажется, что дракон где-то здесь!
– Здесь? – Иер обвел рукой окрестности. – В монастыре?
– Может быть. У меня иногда возникает такое чувство, что на меня глядят его янтарно-желтые глаза…
Иер содрогнулся, невольно зажмурив веки. Янтарно-желтые глаза! Несколько дней назад, лежа в полубреду в лазарете, он сквозь туман, застилающий взор, видел устремленный на него взгляд именно таких глаз…
– Драконы – мастера иллюзий, – между тем продолжал его собеседник. – Я сам много раз видел, как они прикидывались камнями, глыбами льда и даже кучами поваленных лавиной деревьев. Тебе кажется – вон он, там, впереди, твой дракон! Лежит и греется на солнышке! Ты спешишь, обнажаешь на ходу меч, чтобы ударить отвратительную тварь – и вдруг понимаешь, что бежал к груде камней. А настоящий зверь нависает у тебя над левым плечом! И его огненное дыхание уже опаляет тело, уже раскалило доспехи и обжигает плоть, превращая ее в угли и пепел. И это – последнее, что ты чувствуешь в жизни, и от этого разочарование становится еще горше…
– Вы – поэт, – высказал очевидную мысль Иер.
– Я – мистик, – поправил старый рыцарь. – Творец дал мне умение отличать истину ото лжи и проникать в суть предметов и явлений. Я занимался магией и мистикой с некоторыми юными учениками. И в какой-то миг…
– Поняли, что нашли самородок? – слабо улыбнулся бывший драконоборец.
– Понял, что одно из юных сознаний сильно отличается от всех прочих! – воскликнул драконоборец нынешний. – Один из юношей, некий Готик Дольский – он не такой, как все!