Потому что он таким образом интригует зрителей, это такая режиссерская интрига: нам хочется понять, а кто же герой, мы все время его чувствуем, но никак не можем увидеть, и вот наконец он нам его показывает, и мы довольны.
Далее — что, наверное, тоже очень существенно, — это по жанру триллер, причем, на мой взгляд, замечательный триллер. Он почти без слов, кроме радио и одного короткого высказывания героя ничего нет, никаких диалогов, и так и будет весь фильм. Он почти без слов, он очень зрительный.
Что такое триллер?
Триллер — это напряжение, постоянно возрастающее напряжение, саспенс.
И вот этот саспенс уже в этой первой сцене начал возникать. Мало того, уже задан конфликт. Причем конфликт вроде бы начался с пустяка — кто-то кого-то обогнал. И почему бы не обогнать — дорога пустая!
Но видно, что водителю грузовика этот обгон не понравился, и, значит, что-то будет происходить, то есть мы, зрители, чувствуем, что саспенс появился, и дальше он будет расти, потому что это всё будет выстраиваться по нарастающей, пока не дойдет до полной кульминации. То есть уже задан ритм фильма, задано напряжение, задана атмосфера и самое главное — уже задан конфликт, и все это в первой сцене. Таким образом, нас уже предельно заинтриговали.
Наконец, самое интересное в этой сцене — мы не видим противника, и так и не увидим никогда. Герой, этот несчастный человек, будет весь фильм сражаться с этой огромной ржавой махиной, которая едет за ним и преследует его, и дальше вообще хочет его уничтожить, а кто там внутри этой махины, нам так и неизвестно. Получается замечательная метафора — это не важно, кто сидит внутри, это такое чудовище, монстр.
Что примечательно, — для молодого режиссера это стало главной темой его жизни: если вы проанализируете фильмы Спилберга, то заметите, что тема борьбы обычного маленького человека с чудовищем, с монстром, проходит практически через все его основные картины. Дальше это будут «Челюсти», где человек сражается с гигантской акулой, потом это будут свирепые динозавры, и даже в «Списке Шиндлера», с моей точки зрения, великой его картине, человек тоже сражается с монстром, с огромной машиной фашизма.
Фактически Спилберг уже в этой первой картине заявил свою основную человеческую тему в кино и в искусстве — человек против монстра. И человек у него всегда выигрывает, благодаря тому, что он — человек.
Вот такое начало. Мне кажется, что оно невероятно емкое, и дальше все, что в нем задано, будет в фильме развиваться и развиваться. Вообще, это очень хорошее кино!
«Облако-рай»
Посмотрим еще один фрагмент. На этот раз — наш, отечественный режиссер Николай Досталь и его картина, которую я очень люблю. Досталь — очень хороший режиссер, но это, на мой взгляд, лучшая его картина, настоящий шедевр — «Облако-рай». Помимо чудного Андрея Жигалова, играющего главную роль, тут еще, мне кажется, очень много тонких и точных режиссерских находок.
(Идет демонстрация фрагмента.)
Давайте вспомним, с чего начинается картина. Не просто отличный проезд операторского крана, с которого оператор снимает панораму, там еще очень важен звук. Здесь вообще очень хорошая звуковая партитура, она правильно и точно выверена. Кран медленно спускается, и в то же время слышен этот стук, то есть кто-то там бежит.
Кто это?
Опять все та же интрига, как и у Спилберга, — явно это герой, но мы его еще не видим. Значит, наше внимание уже приковано к происходящему, и вот он наконец появился.
В течение этой короткой сцены, которую мы видим, нам полностью задан характер героя. Еще нет конфликта, но он уже вызревает — понятно, что человеку девать себя абсолютно некуда, ему совершенно нечего делать, он рано утром встал и умирает от скуки. Это значит, с ним что-то произойдет, — ну с ним-таки и происходит, с ним бог знает что происходит.
Вот эта роковая фраза героя в ответ на вопрос: «Ты уезжаешь?» Действительно, он вынужден будет уехать, хотя ехать ему абсолютно некуда и совершенно не хочется, но так уже все разворачивается, что пути назад нет, потому что такой это персонаж, потому что он так задан.
Также очень точно задана вся атмосфера будущей картины: еще ничего не произошло, только какие-то второстепенные персонажи появились, но этот тонкий юмор, режиссерская ирония, она сквозит везде, вы это чувствуете. Зритель уже подготовлен ко всему, что будет дальше, он уже никуда не денется, его уже взяли за жабры, и он будет сидеть прикованный к стулу, потому что герой ему нравится, и теперь он будет ждать, что же с ним случится.
И хотя здесь вроде бы совсем другой жанр, это вовсе не триллер, это такая своеобразная ироническая комедия, но, тем не менее, законы всё те же.
Это правильное начало — надо сразу заинтриговать зрителя, дать ему точные правила игры, чтобы он понимал, в какую игру с ним играют, и тогда уже зритель ваш, он никуда не денется.
Правила игры
Наконец, хочу вам показать еще один отрывок — тоже начало. Вернемся в Америку. Один из моих любимых фильмов — «Афера».
(Идет демонстрация фрагмента.)
Как видите, опять совсем другой жанр, другой режиссер — Джордж Рой Хилл. Но снова интрига — мы не знаем, что это за герой.
И опять же очень точно создана атмосфера звуковым рядом, потому что этот регтайм Скотта Джоплина задает и нужный ритм, и правильное восприятие сцены. Это популярная музыка тридцатых годов прошлого века, сразу возникает ощущение времени.
И еще один очень хороший режиссерский ход, — когда внимание зрителя обманным образом направлено на второстепенного персонажа, и только потом появляется герой. В данном случае герой Роберта Редфорда появился чуть позже.
И конечно, очень точно заданы все условия игры, замечательно обозначен жанр картины, зритель уже прекрасно знает, во что с ним играют, он уже предвкушает, — раз такая маленькая афера разыграна в самом начале — а фильм называется «Афера», — значит, впереди большая афера, что, собственно, и будет происходить.
Ну вот, я показал вам кое-какие примеры правильных, я бы даже сказал, блестящих начал. И теперь я хотел бы, чтобы вы озадачились своим началом в раздумьях над собственной картиной.
8. Самоотдача
Работа монтажера. Фиксация. И снова о репетициях. Музыка в фильме. Работа с композитором. Звукооператор и звукорежиссер. Создание шедевра
Кинопленка. Вопрос из зала
Что вы думаете о кинопленке? Долго ли она еще будет в употреблении?
К моему большому сожалению, я думаю, что пленка вообще скоро умрет. К сожалению потому, что я всю мою профессиональную жизнь был связан с пленкой, я привык держать ее в руках, когда монтировал, привык к этому тактильному ощущению, привык видеть и чувствовать один кадрик, то есть одну двадцать четвертую секунды. Нынешние кинематографисты этого уже не чувствуют, они этот один кадрик никогда в руках не держали и не видели. Но ничего не поделаешь, развитие технологии не остановить — пленка уходит.
Kodak, правда, еще сопротивляется, они все время придумывают что-то новое, но, мне кажется, максимум еще лет пять, и пленка вообще исчезнет, все кинотеатры будут переделаны в цифровые. Если еще несколько лет назад можно было легко увидеть разницу и понять, снимался ли фильм на пленку или на цифру, то сейчас уже существуют такие цифровые камеры, такая оптика, что разницы практически не чувствуется.
А плюсов много. И камера легче, а главное, резко снижаются расходы. Нет ни проявки, ни монтажа негатива, ни печати, ни перевода в телекино. Когда я сам снимал на цифру, я почувствовал, насколько это удобно: у тебя нет этого груза на плечах, когда ты судорожно думаешь, можешь ли ты позволить себе лишний дубль, чтобы не израсходовать пленку, потому что все это деньги, и деньги серьезные. А тут совсем другая ситуация.
Монтаж. Вопрос из зала
Вот проблема, с которой я столкнулся при монтаже: я снимал документальный фильм, материала, к счастью, было снято много, и я работал с профессиональным монтажером. Но при этом я ощущал довольно сильное его влияние на меня. Насколько, вы думаете, это правильно? И как это в конечном счете влияет на результат?
Вообще, у нас монтажеров в том смысле, в каком понимают эту профессию на Западе, до недавней поры не было, к сожалению. По сей день это у нас гигантская проблема, потому что по большому счету в стране нет ни одного серьезного института, где бы готовили монтажеров. На Западе монтажер — это человек с высшим образованием, получивший хорошее режиссерское университетское образование, но выбравший для себя именно этот путь. На Западе монтажер — это, на самом деле, режиссер постпродакшна, который и ведет весь постпродакшн. Взаимоотношения с таким профессионалом столь же серьезны и столь же важны для картины, как и взаимоотношения с оператором.
Помните, мы обсуждали отношения с оператором? Точно такая же ситуация с монтажером — чем более талантливого и опытного монтажера вы приглашаете, тем он, естественно, дороже обойдется, но тем ярче его видение, тем больше у него будет своих предложений.
Недавно мы обсуждали с режиссером фильма, который я продюсировал, кандидата на работу по монтажу, и я всячески советовал не жалеть никаких денег на классного монтажера. Режиссер, талантливый молодой человек, мне говорит: «А зачем? Я сам смонтирую!» Я отвечаю: «Да ни в коем случае!»
В чем разница?
Когда монтирует человек, который сам снял картину, у него так или иначе замыленный глаз, он поневоле находится в системе своего мышления. А когда появляется новый человек, который смотрит на ваш материал, как на материал чужой, смотрит свежим глазом, то это, конечно, очень помогает — могут возникнуть совсем неожиданные решения, фильм приобретет другое качество. Вы не можете