о класса на эконом, а тут вдруг будто бы заметил.
— Ты что задумал, безухий? — он округлил глаза, когда я достал стрелу.
— Эй, Архар, вообще-то это я хотел… Ты чего мою идею украл⁈
— Да погоди ты, — я прижал ёрзающего ноэмо и аккуратно ткнул кончиком стрелы ему в мочку уха. Ничего.
С досады я потыкал ему ещё несколько раз, и тот вскрикнул.
— Ай! Ой! Прекратите, вы, тугохромосомные варвары с дальних ветвей!
— Блин, — вырвалось у меня, когда я понял, что никуда ноэмо не исчезает, — Не работает.
— Потому что надо отрезать, — Груздь стоял и зловеще улыбался, трогая ногтем кончик лезвия кинжала, — Я аккуратно отрежу, а ты, чувачок, даже ничего не заметишь.
— Так, погодите, а они что, нужны для… для того самого? — сразу спросил Шугабой и на мой утвердительный кивок просто схватил ноэмо за уши, — А если оторвать и приложить?
Груздь коварно захихикал:
— Хе-хе-хе! Нет, ребятки, дайте я просто аккуратно отрежу.
— Чего резать-то? Рванул, и всё. Кстати, а удобно придумано — уши такие длинные, прям легко схватиться.
— Эй, лысый! — возмутился Груздь, — Это вообще я придумал!
Цератул такого внимания к своей персоне явно не выдержал:
— А-а-а! Убивают! Вы, безгеномная звёздная пыль! Да как вы смеете⁈
— Да у нас целитель, не бойся, — и с этими словами Шуга просто исполнил задуманное.
Такую жесть я при жизни, к счастью, ни разу не видел, и меня сразу замутило, когда ордынец протянул мне трофеи. Девушки с визгом закрыли глаза ладонями, а Груздь резко побледнел, и как стоял, так и долбанулся в обморок — выпавший кинжал одиноко звякнул в коридоре.
— Предупреждать же надо, — только и просипел я, глядя на очередной кровавый шедевр реалистичной графики, лежащий на ладонях ордынца.
— А-а-а! У-у-у! — орал ноэмо, пока я, борясь с тошнотой, прикладывал стрелу к трофеям. Но ничего не произошло — Богу Крови, как ни странно, эти уши не были нужны.
— Может, неспелые? — ордынец задумчиво почесал репу, — В смысле, ранг у него маловат?
Потом Шугабой приложил уши обратно и буркнул:
— Аида, цели давай!
Естественно, с первого раза находящаяся в шоке целительница не отозвалась, но потом, всхлипывая, всё-таки сотворила магию.
И, как ни странно, уши заново приросли. Правда, кривовато, и теперь ноэмо напоминал совсем другого эльфа. Из тех сказок, где они корявые и некрасивые.
— Вы… вы… — он крутил головой, безумными глазами разглядывая нас, — Безмозглые круглоухи! Да вас великий Хранитель Безарн сотрёт в пыль! Не-е-ет… вас сам Каратос Удунн просто уничтожит!
Пока он изрыгал нам проклятия, очнулся Груздь и, нашарив свой кинжал, сел и равнодушно уставился на ноэмо.
— Ты как? — спросил Шуга.
— Иди на хрен!
— А, ну значит, нормально, — ордынец хохотнул и похлопал его по плечу, оставляя следы крови.
Я же продолжал допрос:
— А Каратос это кто? Ваш вождь?
— Это великий гроссмейстер, ничтожная твоя разумность, это…
— Как хорошо, — я усмехнулся, — Вот чьи уши надо точно попробовать. Для этого и тащимся к вам на базу.
На самом деле я хитрил. Попробовать я хотел уши у статуи Хранителя, а про вождя ляпнул для весомости. Просто я помнил, что творил главный исхюр 6-го ранга, магистр какого-то там Кулака… Мы от него едва-едва сбежали, и поэтому легко было представить, что этот самый Каратос Удунн может сотворить с нашим отрядом.
Великоуровневый игрок это всегда великоуровневый игрок…
Цератул аж затрясся от злой ухмылки, предчувствуя, что сейчас легко меня обманет. Ага, сейчас он скажет этим тупым человечишкам, где сидит самый главный ноэмо, и они сами пойдут и убьются об него.
— Скоро по коридору будет дверь слева — заметно успокоившись, сказал ноэмо, — Это лифт, ведущий вниз, к проходу на базу.
Я обернулся. Теперь, зная, куда смотреть, я и вправду различил вдалеке что-то на стене слева.
— Слышь, а прямо чего? — спросил Груздь.
От меня не укрылось, как на мгновение замер Цератул. А потом он улыбнулся:
— Пещеры для отвала горных пород. И для вонючих и протухших броников от игроков, которых мы просто решили пустить на пинг!
— Да ты, тварь! — Шугабой тут же схватил его за грудки, поднимая, но я положил ему руку на плечо.
К счастью, ордынец тут же остыл. Моё лидерство явно стало неоспоримым.
— Стой, Шуга. Ты заметил, как он осёкся?
— О, Архарчик, ты тоже заметил?
— А? В смысле? — ордынец посмотрел то на меня, то на Груздя.
Но я уже более спокойным голосом спросил у Цератула:
— И что же там дальше, впереди? Что у вас скрыто в недрах гор?
— Я же говорю, отвалы для пород, и для такой гнили, как использованные земные расходники…
Он теперь явно просто пытался разозлить меня и остальных, чтобы мы перестали думать. Но Шугабой тоже разгадал эту его затею.
— Саня, он сказал про… уф-ф… про пауков, — ордынец судорожно сглотнул, — Сказал, что это их оружие… Может, там выход к ним наверх?
— Ещё один лифт, — кивнул Груздь.
Ноэмо вдруг стал извиваться ужом, пытаясь вырваться и распутаться. Правда, Бинтик тут же пустил в него паутину и оглушил электроразрядом.
— Вам недолго осталось, — кое-как очухавшись, прошипел Цератул, — Ещё минута, и здесь будут… м-м-м!
Я долбанул ему по рту ледяной молнией.
— Ты погоди, — я похлопал ноэмо по плечу и кивнул в сторону Груздя, — Сейчас наш самый главный живодёр за дело возьмётся, и вот тогда тебе точно кабздец настанет.
— О да, этот зверюга ещё тот, — серьёзно поддакнул ордынец.
— Козлы! — буркнул Груздь.
Ноэмо прищурился, а я спросил у Шугабоя:
— Может, ещё чего попробовать оторвать? Целитель у нас есть, можем экспериментировать сколько влезет. Да и уши кривовато встали, надо поправить…
— Ты ничего у меня не узнаешь, протоварвар!!! — не выдержал ноэмо.
Неожиданно для него я достал шарик пинга и приложил к губам инопланетянина. Пытки и раны убавляют пинг, и мне бы не хотелось, чтобы наша жертва вдруг посреди допроса отбросила свои инопланетные копыта.
— Так что там впереди? — повторил я.
Глава 23
— Там оружие, которое вам, тупиковой ветви эволюции, никогда не понять, — наконец, выпалил Цератул.
— Ого… Ядерное, что ли? — удивился я, — Или вирус какой?
— Пф-ф, вы галактическое посмешище! Ядерная бомба есть божественное оружие, оно доступно лишь Хранителям, — заявил ноэмо, — А вирус излечит любой целитель, круглоухие одноклеточные!
— Слушай, Саня, он меня конкретно задолбал, — Шугабой стукнул кулаком по ладони.
— На это и расчёт, — буркнул я, — Так что за оружие? Или бросаем тебя в ангар, отрываем тебе руку и идём дальше сами.
— Зачем руку⁈ — Цератул запаниковал, — Без яда Туманного Паука вы всё равно не сможете законсер… — он осёкся.
— Ага… — я посмотрел на дверь, за которой тихо шуршал какой-то особо упрямый паук. Ну а что, попытаться добыть яд вполне возможно, тогда и руку сохраним, и таскать с собой этого болтуна не обязательно.
— Впереди всё равно двери, с которыми вы без меня не справитесь! — выпалил в ужасе ноэмо. Хм, оказывается, и в Параллаксе есть вещи, которых можно бояться.
— Итак, — я примирительно поднял ладонь, — Или ты нам помогаешь, жалкий предатель своего драного Очага…
— Да как ты смеешь, мелкодисперсная космическая взвесь!
— … или мы сейчас тут будем экспериментировать, как добыть яд паука, оторвать тебе руку и замариновать её. Помни, у тебя ведь две руки, так что у нас как минимум, две попытки. А ещё у нас целитель, и поэтому попыток будет больше. А ещё тебя мы оставим в ангаре, где тебя закутает в кокон Туманный Паук и будет ме-е-едленно переваривать…
— Хорошо, — еле выдавил из себя Цератул, — Будь по-твоему, венец земного коварства!
Удачная сделка — успешно!
Я с облегчением выдохнул… Ну хоть где-то пригодились мои навыки.
Этот самый Цератул Рассчётливый… кстати, я прекрасно помнил о его втором имени, и старался держать это в голове. Но по классу он был инженером, и, по сути, скорее всего его расчётливость относилась именно к технической части.
Так вот, этот самый Цератул, как оказалось, многое знал и поэтому рассказал о сегодняшнем раскладе в Марсовой Россыпи. Вообще, три фракции — исхюры, ноэмо и эйкины — и вправду договорились о том, что они растянут раунд насколько могут, чтобы добыть побольше пинга.
Но дело было не только в этом. Добив сюнэ, Очаги бы закончили раунд и победителю бы достался чёрный пинг от поверженного Охрюнны и ещё один чёрный пинг из-за того, что сюнэ теряют звание Великого Очага…
— Погоди, так два чёрных пинга в награду? — изумился я.
— Что тебя удивляет, межзвёздное недоразумение? Эта игра последняя для сюнэ, поэтому и такая громадная награда.
Как оказалось, если бы это был рядовой раунд за владение каким-то кластером или за определённые ресурсы, то награда бы составила в лучшем случае один чёрный пинг. Он может вылететь при поражении базы противника и его алтаря. Но шанс всё равно небольшой, и в основном все охотятся за золотым мета-пингом — тем самым, что позволяет переносить материю по галактике.
Вот только для Великого Очага Сюнэ раунд был решающим. Они потеряли почти все свои кластеры, проиграв во всех последних раундах. У них остался лишь Кров — родная звёздная система — и, по глупому стечению обстоятельств, забытый всеми кусок пояса Ориона.
Он был на краю разведанных областей Параллакса, достался поросятам по архайскому жребию давным-давно, поэтому сюнэ вообще никак не успели его ни разведать, ни освоить.
Основная же возня между Великим Очагами шла обычно в центре галактики, где самые вкусные ресурсные базы, и, видимо, поэтому за сюнэ и остался этот кусочек на краю.
Но ситуация у них была совсем хреновая, и, возможно, Очаги даже бы не согласились устраивать раунд за всеми забытый кластер. Зачем, если можно вынести у поросят Кров, а затем брошенный кластер и так кому-нибудь да достанется?