Но в конце концов – каждая страна решает сама, как ей жить. Не мне их учить.
Надев бронежилеты скрытого ношения – оружие не разрешалось, но я все же взял пистолет, возможно, и Мишо поступил точно так же, – мы взяли «БМВ» Мишо и покатили по направлению к означенному месту. Там нас должны были встретить…
Означенным местом был какой-то склад, большой, по виду заброшенный, на нем даже не было камер наружного наблюдения. Забор из сетки-рабицы покосился, мы встали за ним на небольшом пустыре…
– Чертовы ублюдки… – выругался Мишо, осматриваясь по сторонам.
– О чем ты?
– Долбаные нью-йоркские копы вместе со своим юмором. Это отстойник.
– То есть?
– Вон там, в складе, хранятся угнанные тачки. Точнее, они не хранятся, они перегоняются туда и там или разбираются на запасные части, или перебиваются номера. Здесь можно запросто словить запас дроби из ружья, если не смотреть по сторонам. А если это с нами произойдет – у нью-йоркских копов появится повод для шутки. Феды вляпались в историю.
– Знакомая картина. В местах оных недовольство стоящим автомобилем выражали увесистым булыжником. Здесь, видно, все еще круче…
В самом начале улицы появился большой, приземистый «Плимут Гран Фьюри», но, увидев стоящий «БМВ», водитель развернулся и дал по газам.
– Видели?
– Видел…
Полицейские появились раньше, чем крепкие ребята из гетто с обрезами, чтобы разобраться с нами. «Форд Эконолайн» притормозил рядом с нами, я мельком заметил то, что и должен был заметить. Покрышки с развитыми грунтозацепами – видимо, полный привод, более массивный бампер, приклеенная к лобовому стеклу антенна. Машина, переделанная для выполнения опасных и рискованных миссий.
Мы оставили «БМВ» – Мишо не забыл заглушить мотор и забрать ключ, машину тут могли угнать буквально «из-под тебя», подошли к «Форду». Боковая дверь приглашающе раскрылась…
В машине был детектив Стил, еще несколько нью-йоркских копов. Все – в бронежилетах, с полуавтоматическими карабинами – это здесь мода такая, армейская винтовка без режима автоматического огня допустима для использования в полиции, а вот штурмовое оружие, с режимом автоматического огня, – уже нет. Это несмотря на то, что в Гарлеме «Инграм» есть у каждого второго, тысяча двести выстрелов в минуту, настоящая мясорубка, если целиться умеешь.
– Готовы?
– Всегда готовы, детектив, – ответил за обоих Мишо с ноткой легкого презрения, какая всегда проявляется у бывшего федерального агента в разговоре с трудягами нью-йоркских улиц, – кажется, тут какая-то задница пыталась въехать на украденном «Плимуте», но дала задний ход.
Детектив увидел за нашими спинами «БМВ», присвистнул:
– Парни, лучше бы вам выбрать что-то другое. Там из-за такой машины может начаться гражданская война.
– Переживем. Правила знаем.
– Как хотите. Тогда двигайте за нами и не отставайте, – детектив протянул нам рацию, – связь на десятом канале.
Правила – это правила поведения на нью-йоркских улицах, когда вы за рулем машины. Первым делом следует помнить, что любая остановка на светофоре грозит неприятностями: один из самых распространенных видов вооруженного нападения – это выбрасывание водителя из машины под дулом пистолета. Вы останавливаетесь на светофоре – и тут чернокожий бро, который до этого смирно стоял на тротуаре в ожидании зеленого, вдруг подскакивает к вам, тычет револьвером в стекло и приказывает выходить. Может и выстрелить – тут это запросто. А если вы выйдете добром – еще не факт, что доберетесь живым даже до автобусной остановки, ведь на вас еще есть костюм, бумажник в кармане – и скорее всего у вас нет пистолета, потому что нью-йоркские власти очень не любят, когда в руках у добропорядочных граждан оказывается оружие. Ограбить могут даже в автобусе. В общем, в некоторых районах надо уметь ездить так, чтобы не останавливаться на светофорах, а если не повезло – жать на газ и проскакивать на красный.
Второе – это попрошайки. Их здесь – великое множество. Чаще всего они моют стекло и требуют пять долларов, если не открываешь – плюют на стекло. Некоторые могут ограбить, если опустишь стекло.
Наконец, третье – это профессиональные дэтэпэшники. Есть артисты, которые бросаются под машину, как только она тормозит перед светофором или наоборот – набирает ход. Не слишком опасно – но такой наезд будет стоить, как минимум, пять тысяч долларов. Артисты работают в паре с адвокатами, и если дело доходит до суда, то цена поднимается в несколько раз…
Держась за кормой полицейского фургона, мы медленно ползли по улицам, приближаясь к Гарлему: вечерний час пик уже прошел, клерки с Манхэттена отправились по домам, но все равно машин было много. По мере приближения к Гарлему дорога становилась свободнее, а седаны и кроссоверы уступали место разлапистым североамериканским седанам и купе. Странно, но именно бро, негритянские братья с наличностью в кармане, обеспечивают продажи классических североамериканских машин.
Потом мы доехали до передового поста…
Передовой пост был не так сильно укреплен, как полицейские участки в Белфасте, перед ним не было бетонных блоков и на проезжей части перед ним не были вкопаны трубы – но он был укреплен, и укреплен довольно сильно. На всех окнах – металлические жалюзи, причем не декоративные, а из самой настоящей легированной стали. Дверь – стальная, с окошком, как в дурных клубах, и без ручки снаружи – открыть нельзя и зацепиться не за что. Полицейские машины не стоят у полицейского участка, как обычно, а находятся в укрепленном подземном гараже.
Мы припарковались, подождали минут десять – потом по пандусу, ведущему в гараж, выехал «Шевроле Тахо», без полицейской раскраски, на вид гражданский. Мигнул фарами – и мы покатили за ним.
Гарлем встретил нас переполненными мусорными баками, вонью – вывозом отходов ведала итальянская мафия, а негры с ней были в ссоре, поэтому обстреливали мусоровозы и не давали вывозить мусор. Уже стемнело – и то тут, то там горели костры в бочках и мусорных контейнерах, около костров – какие-то тени, гремит музыка, но непонятно, сколько там человек, кто они и чем вооружены. Большинство лампочек в фонарях уличного освещения перебиты, чтобы грабить по темноте. Под одной из уцелевших стояли несколько бро и что-то передавали друг другу из рук в руки, чтобы заценить, для этого и встали под фонарь. Футболки, дешевые куртки, кроссовки, свисающие, укороченные то ли штаны, то ли шорты. Один из них ткнул другого кулаком, показал на движущуюся колонну – и бро скрылись в темноте.
– Здесь в одном местечке есть интересное заведение. Что-то вроде борделя наоборот, – сказал Мишо, – дамочки, в основном белые, приходят, чтобы заняться развратом. Если у тебя конец длиной десять дюймов, то тебе не придется думать о том, чем заработать на хлеб. Вот такая вот дамочка… скажем, специалист по оценке рисков, с доходом едва ли не сотня тысяч в год[89]. Пять дней в неделю она такая… не подступиться к ней, а вечером в пятницу она идет сюда и покупает негритянского парня с концом в десять дюймов, чтобы он ее…
– Чего только не бывает…
На самом деле – это сильно похоже на времена упадка Рима, здесь это мало кто знает, североамериканское образование одно из худших в мире – но это так. Тогда тоже было нечто подобное, и ничем хорошим не закончилось…
– Сворачиваем налево.
– Внимание.
Мы свернули с одной из больших улиц – на небольшую, по одному ряду в каждую сторону. На вид тут никого не было, лишь вдалеке горел костер.
Полицейский Тахо остановился у костра.
– Это агентура. Наши люди, – прокомментировал Мишо.
Меня интересовали здания. Это были не скворечники семидесятых, которыми здесь все застраивалось, чтобы получить налоговые льготы. Это были вполне приличные домики двадцатых, тридцатых годов, возможно, даже более раннего периода – вон там домик, арка в нем – явно сделана под конный экипаж. То есть когда-то это было нормальное место и в нем жили нормальные люди. А потом сюда пришли бро, и теперь здесь клоака. Это я так… мысли вслух… что-то вроде мысленного ответа громогласным проповедям «Ассоциации за прогресс цветного населения». Если их послушать – так всегда и во всем виноваты белые. А если побывать в Гарлеме и посмотреть, что делается, то выходит, что белые виноваты лишь в том, что позволили неграм здесь поселиться.
Машины снова тронулись.
– Он недалеко. У Сьюзи.
– У Сьюзи… – Мишо усмехнулся.
– Что это такое?
– Негритянский бордель. Туда ходят те, у кого есть сильно лишние деньги, остальные и так находят себе компанию. Здесь начинают ходить в абортарий с четырнадцати лет.
Мы снова свернули…
Дальнейшее поразило меня своей простотой и обыденностью. Видимо, здесь вообще все было просто и совершенно не похоже на Белфаст. В Белфасте, если мы хотели забрать какого-то парня, связанного с ИРА, проводилась целая операция с привлечением военных, скрытыми патрулями перекрывались улицы, поднимался вертолет на случай, если пойдет что-то не так и операцию придется координировать с воздуха. Здесь мы просто затормозили у какого-то на вид приличного дома – особняка, полицейские с винтовками и в бронежилетах ворвались внутрь. Перестрелки не было – зато я заметил, что начинает собираться толпа. Не в открытую – просто началось шевеление по обеим сторонам улицы. Потом несколько полицейских вывели из веселого дома Дариуса в наспех наброшенной одежде и затолкали его в фургон. Детектив подбежал к нам.
– Теперь двигайте за нами и не отставайте, что бы ни случилось! Отстанете – тут же и останетесь!
Мы снова тронулись с места, пошли по улицам. Сразу к нам прицепилась одна машина с хвоста, разлапистый «Олдсмобиль Торнадо» на заниженной подвеске, потом еще одна, не менее крутая «Плимут Роадраннер», дорожный бегун. То ли местные бандюки решили продемонстрировать свои тачки во всей красе, то ли у них были недобрые намерения. Я достал пистолет и снял его с предохранителя, чтобы мгновенно начать стрелять, случись что. Потом к нам присоединилась третья машина, еще одна «Торнадо», причем присоединилась своеобразно – она попыталась вклиниться между нами и «Фордом» и отрезать нас таким образом. Но Мишо вовремя сократил дистанцию до «Форда» до минимума, в «Форде» это тоже увидели и включили скрытую сирену, на мгновение взревевшую над улицей. Потерпев поражение, «Олдсмобиль» отошел назад – а тут и посты недалеко…