– Если речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве, то почему бы и нет? Я делаю что-то для вас, вы – для меня. Затем, довольные друг другом, расходимся. Но если вы надеетесь, что я стану тупо выполнять все ваши приказы, то ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.
– А вы крепкий орешек, – без всякого раздражения констатировал Кайзер. – Вы меня совсем не боитесь. И это приятно. Вы открыто говорите про свои планы. Это приятно вдвойне. Но иметь такого врага, как вы, мне не очень-то хочется. Да и вы, думаю, предпочли бы со мной не ссорится… Ладно, на сегодня разговор окончен. У меня еще очень много дел. Сейчас вас проведут в одну из комнат, где вы сможете выспаться, отдохнуть и хорошенько поразмыслить над моим предложением. Только, прошу вас, без глупостей! Убежать отсюда невозможно, а если попытаетесь это сделать, наша завтрашняя встреча может и не состояться…
Когда тело противника совершенно обмякло, Валька отпустил рукоятку ножа и шагнул в сторону. Амбал с грохотом повалился на пол, и на ковре тут же появилось бурое пятно. Точно такие же кровавые пятна были на ладонях, на рубашке и даже на джинсах Вальки. Ему захотелось немедленно пойти в ванную, включить холодную воду и отмыться, отскрестись. А затем уйти из этой проклятой квартиры, хлопнуть дверью и больше никогда не вспоминать ни о Марике Кочетове, ни об амбале, ни об этом дурацком задании…
«Господи, да ведь я только что убил человека! – пронеслось в голове. – Вот этими самыми руками… Я, оперативник уголовного розыска, прирезал его, как свинью на бойне. Пнул ножом прямо в сердце, без всяких там "вы имеете право сохранять молчание до приезда вашего адвоката"».
Взглядом отыскал Марика, который все это время стоял около дивана, словно соляной столп, и спросил:
– Как ты?
Тот ничего не ответил. Он был бледен и, судя по всему, плохо соображал, где находится. Валька сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, затем повторил свой вопрос. Марик только молча стиснул зубы и отвернулся.
– Ну и хрен с тобой. – Валька махнул рукой, вытер ладони о джинсы и отправился на поиски телефона.
Он решил не принимать никаких самостоятельных решений, а позвонить Парамонову и сообщить ему обо всем, что произошло в квартире Кочетовых.
Телефон оказался в прихожей, у самой вешалки. В тот самый момент, когда Валька снял трубку и начал набирать номер, он услышал осторожные шаги со стороны лестничной площадки. Продолжая машинально крутить диск, прислушался. Гудки, доносившиеся из телефонной трубки, мешали сосредоточиться. Он напряг слух, пытаясь понять, что же все-таки происходит там, за дверью? А главное – закрыта она или он забыл это сделать? Он потянулся к ручке, чтобы проверить.
– Ерохин слушает, – донеслось из трубки.
– Где Парамонов?.. – только и успел сказать Валька, так как в следующую секунду дверь распахнулась.
Тут же он услышал глухой хлопок и почувствовал резкую боль в груди.
Следующую пулю убийца выпустил уже в мертвого оперативника…
В ресторан «Спорт-клуб» Кайзер отправился с тяжелым сердцем. Он чувствовал, что Корнилов, которого он уже мысленно причислил к «своим», вряд ли согласится играть в его команде. А если и согласится, то на равных условиях. Но каковы будут эти условия, Кайзер не знал, да и не хотел знать. Он привык, что все его прихоти выполняются незамедлительно. А потому отказ Корнилова идти к нему в услужение больно ранил его самолюбие. Короче, настроение было испорчено на весь вечер. Тем не менее Кайзер заставил себя поехать на встречу с Липницким…
Встреча была назначена на девятнадцать ноль-ноль. Но из-за пробок на дорогах Кайзер опоздал на пятнадцать минут. Когда он переступил порог отдельного кабинета, Липницкий уже сидел за накрытым столом, всем своим видом демонстрируя недовольство. С такими, как этот, Кайзер не церемонился. Поэтому не счел нужным объяснять свое опоздание. Просто сухо поздоровался и спросил:
– Что произошло?
– Пока ничего, – встрепенулся Липницкий и со значением добавил: – Но может произойти.
– Опять срочный заказ? – догадался Кайзер и холодно усмехнулся. – По-моему, самое время повысить расценки.
Никак не отреагировав на эту реплику, Липницкий вытащил из-под стола кожаный «дипломат» и, щелкнув замками, достал из него тонкую папку.
– Этого человека надо убрать. И чем быстрее, тем лучше. – Он передал папку Кайзеру. – Здесь его фотография и координаты.
– Хорошо, мы сделаем все в кратчайшие сроки, – кивнул тот, даже не открыв папку. – Но с одним условием: надбавка за срочность.
– Согласен.
Кайзера удивила покладистость Липницкого, который не очень-то любил, когда заранее оговоренная сумма вдруг возрастала. А тут он даже не спросил, на сколько она увеличится.
«Интересно, он обсудил это с Савиным или нет? – подумал Кайзер, с интересом наблюдая за Липницким. – Или это его личная инициатива?.. Да, ребята, чувствуется, вы вляпались в дерьмо по уши. И теперь вся надежда только на меня».
– Это должен быть несчастный случай? – уточнил для порядка. Он заранее знал ответ: Липницкий никогда не заказывал «простое убийство».
– Не обязательно. Клиент не местный. Главное, чтобы это произошло как можно скорее.
Кайзер не успел удивиться – его сотовый телефон подал сигнал.
– Слушаю?
По ушам резанул взволнованный голос Зяблика:
– У нас прокол, шеф! На хазе у голубка. Полный засып! Парни мента пришили. Случайно…
Лицо Кайзера осталось невозмутимым.
– Не мельтеши, – сурово приказал он, заметив, что Липницкий с тревогой прислушивается к разговору. – Давай самое главное.
– На хате у голубка, дружка оператора, мент оказался. Он Петра посадил на пику. Славик слинял на пару минут, а как вернулся – Петя уже жмурик. А мент по телефону базарит. Пришлось прихлопнуть. Шеф, что делать с голубком? У него истерика, глядишь, весь дом переполошит. И куда девать Петьку?.. Парни боятся разводить самодеятельность.
– Пока ничего не трогайте. Мне надо подумать. Я перезвоню минут через пять. – Кайзер отключил сотовый и сунул его в карман пиджака.
– Неприятности? – сочувственно спросил Липницкий.
– Ничего серьезного. Но мне нужно ехать… И не волнуйтесь, ваша просьба будет удовлетворена. Задаток – пятьдесят процентов. Окончательную сумму я уточню. – Он встал и, открыв кейс, сунул туда папку с данными клиента. И, не попрощавшись, направился к выходу…
Сев в машину, Кайзер приказал ехать в особняк. Отгородился от водителя прозрачной звуконепроницаемой стенкой, вытряхнул из пачки сигарету и закурил. Пока автомобиль мчался по ярко освещенным улицам, обдумывал ситуацию: прикидывал, как бы получше и побыстрее со всем развязаться. Докурив, достал из кармана сотовый и набрал номер Зяблика. Когда ему ответили, без лишних вступлений приказал:
– Петра срочно увезти. Мента не трогать. Пусть его возьмет на себя дружок Суслова: напишет чистосердечное признание. Мотив – ревность, месть и все такое. Потом вколите ему смертельную дозу наркоты. Если не колется – накачайте таблетками. Не забудьте уничтожить все свои следы, а на оружии оставьте пальчики таксиста.
– Ну, босс, вы молоток! – В голосе Зяблика послышалось восхищение. – Я бы никогда до такого не дотумкал… Все сделаем, как в лучших домах Парижа.
– Не сомневаюсь. Только поаккуратнее там. И в темпе, в темпе. Таксист знает, зачем к нему мент приходил?
– Не спрашивали.
– Так спросите! Все, увидимся вечером.
Кайзер прервал связь и откинулся на спинку сиденья. Он чувствовал себя так, словно только что оттянулся с двумя проститутками: усталым и удовлетворенным. И хотя выход был найден, его мозг продолжал интенсивно работать: «Неужели кто-то усомнился в том, что Суслов погиб случайно? Но тогда какого черта этот мент ввалился к таксисту в самый неподходящий момент? Не за спичками же он зашел, в конце концов!.. Ну, Севка, ну, подонок, втравил нас в историю…»
А ведь два года назад, когда Липницкий попросил его убрать девочку с Невского, Кайзер не колебался ни секунды. Заказ показался ему выгодным: за смерть шлюхи было предложено столько, сколько обычно платили за убийство бизнесмена средней руки. Справиться с беззащитной девчонкой, которая безгранично доверяет своей «крыше», было проще простого…
После первого убийства заказы на шлюх посыпались, как горох из мешка. Кайзер даже заподозрил, что Липницкий – скрытый сексуальный маньяк, и провел собственное расследование. Разузнав, чем во внеурочное время промышляет творческий коллектив «Вест-ТВ», насторожился: быть замешанным в таком грязном деле не хотелось. В конце концов, все опять решили деньги – студийцы исправно платили за каждый заказ, работа была не из трудных, и Кайзер смирился с той неблагодарной ролью, которую уготовила ему судьба. Тем более что на «Вест-ТВ» все было тихо и спокойно.
Но в последнее время заказы Липницкого нравились Кайзеру все меньше и меньше. Не далее как неделю назад ему приказали убрать какую-то «левую» девчонку, судя по всему, не проститутку. Вчера – Суслова (который был в доле!) и его дружка-таксиста. Все бы ничего, если бы не этот мент. А ведь его смерть будут расследовать с особой тщательностью, даже если подозреваемый покончил жизнь самоубийством.
«Интересно, кого на этот раз Севка мне подсунул?»
Кайзер вытащил из кейса папку, переданную ему Липницким, открыл ее и… едва не охнул от изумления: со снимка на него смотрел Андрей Корнилов, тот самый здоровяк-блондин, с которым несколько часов назад он вел переговоры о сотрудничестве…
Глава 3ТОТ САМЫЙ ПРОДЮСЕР…
Второй день подряд Парамонов засиживался в кабинете до позднего вечера. Если бы зарплату в ГУВД начисляли по количеству часов, проведенных оперативниками за «бумажной войной», то ему «грозило» бы министерское жалованье. Как ни странно, но работа опера очень часто оценивалась на вес: толстое ли получилось дело. Самым парадоксальным было то, что половину этих бумажек никто никогда не читал, но, согласно инструкции, они должны были быть подшиты в дело. Именно поэтому в среде оперативников подобная тягомотина и называлась «бумажной войной». И пройти через н