ебе знать падение с лестницы и синяки от веревки Тамаса. Каждый рывок и подъем отзывался жгучей болью поочередно во всех частях тела. Я уже задыхался, когда добрался до верха.
Спасибо, хоть воздух там полнился запахами моря, окружавшего город с трех сторон. Ближе к полудню свежий соленый бриз сменится пылью и дымом, но сейчас я с наслаждением дышал полной грудью. Небо сияло глубокой синевой, и только далеко на западе виднелись серые штрихи дождя. Еще неизвестно, доберется ли он сюда. Вода и суша всегда сражались за господство над небом Илдрекки.
Я зевнул и бросил в рот еще два зерна ахрами. Это помогло, но не вполне. События последних дней громоздились, готовые похоронить меня под собой. Вчерашний сон помог, но это было почти восемнадцать часов назад. Я поглядел в сторону Каменной Арки и дома – и отвернулся.
Последнее, пообещал я себе. Еще одна мелочь – и можно спать.
Я одолел Танц-Большак скорее безотчетно, чем сознательно, прошел Коньки; стоки и садики на крышах плыли, как в дымке. Я не успел оглянуться, как уже спустился по водосточной трубе в проулок в кордоне Серебряный Диск. Потный, усталый и вполне готовый послать все к чертовой матери. Разве что знал: не получится.
Я дошел до изрезанной зеленой двери на неприметной улице, между сонной таверной и лавкой сапожника. Постучал.
Дверь приотворилась. Выглянул суровый здоровяк, перегородивший весь проход. Он посмотрел на меня и распахнул глаза.
– А ты что здесь делаешь, черт побери? – спросил он.
– Здравствуй, Иос, я тоже рад тебя видеть, – отозвался я, протискиваясь внутрь. – Будь-ка любезен живо передать Келлзу, что мне нужно срочно с ним встретиться.
14
– Плохи наши дела, – сообщил я боссу. – Мы в большой беде.
– Я так и думал, – откликнулся Келлз. – Иначе бы ты не пришел.
Мы сидели в кабинете Келлза – чистой комнатке в чистом домике. Полы, стены, мебель были из полированного дерева. Убранство дополняли несколько изысканных гобеленов. Но самой примечательной деталью был камень: мрамор, гранит, стеатит, пемза. Он красовался повсюду и в разных видах: статуи, вазы, шары, чаши, даже изящный камин. Все это сделал своими руками Келлз, подмастерье каменщика, ставший криминальным Тузом.
– В Десяти Путях назревает война, – сообщил я.
Келлз кивнул, но и только. Он по-прежнему больше смахивал на трудягу, чем на Туза – с лысой макушкой, пышными седыми усами и бровями. Рукава он носил высоко закатанными, и они обнажали мощные предплечья; ему бы торговаться о цене, а не решать вопросы жизни и смерти. Я видел, как он занимался тем и другим, и многое сверх – Келлз шутя перемахивал через садовые стены, которые я одолевал с огромным трудом. Но чаще он довольствовался тем, что сидел воплощенной простотой и плел свою паутину.
– Ты знал?
– Я читаю знаки не хуже других.
– И что дальше?
– Очередь Никко.
Келлз погладил гранитную сову, выточенную в каминной полке. Казалось, что птица готова вырваться из камня. Я знал, что если присмотрюсь, то различу каждое перышко.
– Если Никко угодно осваивать Десять Путей – дело хозяйское, – сказал Келлз. – Но я не собираюсь просто сидеть и смотреть на это. Как и другие Тузы. Рис Синий Плащ уже готов самостоятельно вцепиться в горло Никко. Тихая Мег тоже еле сдерживается. Они хотят, чтобы и я вмешался, – признаться, меня подмывает.
Келлз отер руку о рубашку и сверкнул глазами:
– Если он еще раз сунется на мою территорию, я…
– Погоди, – сказал я. – Ты говоришь, что это Никко прессует в Десяти Путях тебя?
– Больше двух месяцев, – сообщил Келлз. – Никко работает через посредников, но след всегда ведет к нему. – Он сдвинул кустистые брови. – А почему ты спрашиваешь? Слышал что-то?
– То же самое, только от Никко. Что ты нанял местных, чтобы кое-что у него отжать да с кордона вытеснить.
Даже Шатун считал, что за наездами на Никко стоял Келлз. А Ирониус, как я теперь осознал, не собирался его в этом разубеждать.
Ирониус. И его Серый Принц. Проклятье!
– Так Никко наезжал на меня или нет? – спросил Келлз.
– До недавнего времени? Нет. Зато теперь…
Келлз сжал кулак, потом разжал.
– Выходит, нас развели?
– Как лохов, – подтвердил я. – Тебя и весь сучий кордон.
– Зачем?
Я осклабился.
– Потому что люди нервничают, когда начинаются клановые войны, – пояснил я, вспомнив слова Ирониуса. – И даже отчаиваются.
– Насколько отчаиваются?
– Настолько, что думают о немыслимом.
– О немыслимом, – пробормотал Келлз.
Потом посмотрел на меня так, словно только что увидел.
– Сядь, – приказал он. – Ты с ног валишься.
Я повиновался, развернул стул и оперся на спинку. Получилось очень удобно. Келлз ненадолго вышел, потом вернулся и снова уселся перед камином.
– Сейчас принесут вина и поесть, – сказал он. – А пока…
Келлз вручил мне кружку воды.
– О немыслимом, – повторил он, пока я пил. – Насколько я понимаю, ты говоришь не о простых союзах?
– О них в том числе, – отозвался я. – Но думаю, что не только.
– О чем же еще?
– Что произойдет, если вы с Никко начнете в Десяти Путях войну?
Я почти слышал, как в голове у Келлза щелкали фрагменты головоломки: война – нестабильность – вакуум власти – шанс.
– Новый Туз берет кордон под контроль, а нас вышвыривает, – проговорил Келлз. – Ему достаточно дождаться, пока остальные выдохнутся, а потом вмешаться и все зачистить.
– Не ему, а ей, – уточнил я. – Ей надо дождаться, а потом все зачистить. Но и тогда не конец.
Келлз удивленно поднял бровь:
– Она хочет подмять и наши территории? Эта женщина на мелочи не разменивается?
– Не то слово, – откликнулся я, поставил кружку и встретился взглядом с Келлзом. – Она положила глаз на всю Илдрекку. На весь город.
– Как Исидор, что ли? – хмыкнул Келлз. Он фыркнул. – Ну, в таком случае, нам не…
– Это Принц, – перебил его я. – Десять Путей, Илдрекка и все остальное нужны Серому Принцу. По крайней мере, я так думаю.
Келлз потянулся к сове, промахнулся и упал бы в камин, не ухватись за полку. Он сел ровно и пригладил белые усы, испачкав их сажей.
– Это… меняет дело, – проговорил он.
Голос его немного дрожал. Келлз подтянул кресло от письменного стола и уселся напротив.
– Который же это, по-твоему, Принц? – спросил он.
– Разбираюсь.
– Расскажи с самого начала, – велел Келлз.
И я рассказал обо всем, кроме Клятвы. Я пока плохо понимал, где заканчивалась преданность Келлзу и начиналась верность Клятве. Выспись я накануне, мог бы и сообразить, но в таком состоянии не доверял своим суждениям о тонких материях. Келлз все равно не нажимал, благо ему хватало пищи для размышлений.
– Все сходится, – молвил он. – Будь оно проклято, но сходится. Мы с Никко идеально подходим. У него годами чесались руки, а я бы дал не задумываясь сдачи. Мы слишком давно друг друга знаем, чтобы отступить. Мы бы сцепились, а кто-то сидел бы и набирался сил. – Он покачал головой. – Будь прокляты эти Принцы, подлые интриганы.
– Но меня беспокоит еще одно, – подал я голос.
– Одно, говоришь? – хмыкнул Келлз. – Мне бы такой список забот – но ладно, Длинный Нос-оптимист, выкладывай. Что тебя гложет?
– Империя, – признался я. – Ты правда думаешь, что в случае большой войны Маркино воздержится от вмешательства и не двинет на нас войска?
Келлз откинулся в кресле и принялся разглаживать усы, размазывая сажу.
– Я думаю, – произнес он медленно, – что главный затейник уже учел империю. Не знаю, как именно, но сам я не рискнул бы шутить с императором, особенно с Маркино. Он уже немолод, а потому чуточку… не в себе.
Я фыркнул. Это было мягко сказано. Все императорские воплощения, старея, малость слетали с катушек. На склоне императорских лет во дворце расцветали паранойя, мании и причудливые навязчивые идеи, но протекали обычно в легкой форме и обитали за стенами имперского кордона. Во всяком случае, так говорили в народе. Но если до ушей Маркино дойдет, что Круг выставляет его пешкой в своей игре, и он получит эту весть, будучи в мстительном, одержимом настроении…
Меня передернуло.
– Но это дело дальнее, – продолжил Келлз. – Не твоего ума, простительно и забыть. Нет, нам не дано знать, какая роль отведена империи, но я считаю, что так или иначе она участвует.
– Но мы не можем этого допустить, – заявил я. – Мы обязаны предотвратить войну в Десяти Путях.
– Возможно, – отозвался Келлз.
– Возможно? – изумился я. – Ты что, не слушал меня? Клановая война. Серый Принц. Он метит – в тебя! В нас!
Келлз хладнокровно уставился на меня.
– Я слышал тебя, Дрот, но тебе следует помнить, что я не Никко. Меня не торкает, едва запахнет жареным. События могут принять любой оборот, и я не хочу закончить игру в тупике лишь потому, что не подумал. Да, предотвратить войну хорошо, но это может не выгореть. Мы говорим о Никко. Он может не прислушаться к разумным доводам и всяко не послушает меня. Если ему втемяшится, что за событиями в Десяти Путях стою я, то он воспримет это как личное оскорбление и бросится на меня с кулаками. А я не побегу, даже если это подстава. Мне нужно думать об организации.
– Значит, будешь потакать Принцу?
– Возможно, другого выхода нет, – усмехнулся Келлз. – Но это не значит, что я собираюсь следовать ее сценарию.
– Постой, – спохватился я. – Ты хочешь сказать, что выступишь против Серого Принца?
Черт побери! Одно дело – я, другое – Келлз. Меня, если повезет, не заметят, но Келлзу не укрыться. Слишком велик.
Келлз снова взялся за усы, обнажив ухмылку.
– Заманчиво, да? Переиграть их в их же игре? Доказать, что ты им не только противник, но и ровня? В этом есть своя прелесть.
– Ты хочешь стать Серым Принцем?
Возможно ли это? Я не задумывался, но брались же они откуда-то.
– А что, мне не пойдут тени? – Келлз вздохнул, и веселая искра в глазах погасла. – Нет, ты прав. Слишком рискованно. Такие дела не делаются с налета, но что я умею, так это управлять ходом вещей, и постараюсь переключить внимание Принца на Никко. Быть может, окажусь даже в выигрыше и отхвачу кусок его территории – глядишь, и солидный.