ваемого в связях с РУБОПом.
Вскоре агент-бригадир доложил Геннадию следующее: Конструктор скрывается на квартире своей тещи, ее телефон уже три дня прослушивается, и, видимо, мы зря боимся каких-либо привлеченных на защиту негодяя спецслужб. После чего Геннадию были предоставлены магнитные записи разговоров Шкандыбаева с его знакомыми.
В разговорах Конструктор сетовал на больную печень, на дорогостоящий ремонт аппарата ее поддержки, испускающего целебные импульсы, который был поврежден мерзавцами, вымогающими с него деньги, а один из разговоров прямо указывал на правоту бригадира.
"Что нового с работой?" - спрашивал Конструктора один из его приятелей, судя по голосу - определенная пенсионная шляпа из бывших научных ботаников или же математиков.
"Какая работа, Миша, дорогой, - со слезой в голосе говорил Шкандыбаев. - Нос из дома высунуть боюсь..."
"Значит, эта история с криминалом продолжается?"
"Увы!"
"Вот же время! Кошмар! Может, тебе в милицию сходить?"
"Да кто там поможет! Там или на лапу дай, или..."
"Или они сами тебя этим бандитам сдадут!" - сердито подсказал академический старческий голос.
"Именно! А потом ведь знаешь, какая штука... Я же отчасти сам виноват. Встретил Петра Бородавко, помнишь его? С третьего курса, живой такой человек... Во-от. Ну, посидели в ресторане, то-сё, потом я прикорнул ненароком... А просыпаюсь - мне счет! Да такой - сказать страшно!"
"А Петр?"
"Исчез... Подлец, доложу тебе, необыкновенный! Угощаю, мол, назаказывал всего и - привет! А мне отдувайся! Потом еще другая история... Купюру тут надо было поменять... Но это, в общем, неинтересно... Хотя..."
"И что же делать?"
"Ой, не знаю, Миша... Ждать, что еще? Они же колошматят друг друга, эти жулики, как заведенные... Вот и жду, может, эту морду скоро покажут в какой-нибудь хронике с пулей в башке..."
- Вот гад! - сказал растерянно Гена.
"Какую морду?"
"Их главного. Вульгарный, омерзительный тип. Человек-гора! Размером - с Москву!"
"Ага... Но ты все же подумай, может, Кире позвонить? У нее ведь муж в уголовном розыске... Говорят, очень приличный человек..."
"Ну, на крайний случай..."
"А живешь-то на что?"
"С этим как раз нормально", - последовал небрежный ответ.
"Ну тогда, если средства позволяют, пережди чуток..."
Присутствовавший при прослушивании ленты Тимоха подскочил со стула, как со сковороды:
- Да прямо сейчас ехать надо! Сидит на лимоне зеленых и ананасы трескает с мадам этой... Кликухой! А мы сопли жуем!
- Из дома он выбирается? - возмущенно раздувая ноздри, спросил Геннадий бригадира.
- Да, каждый день... Там кабачок грузины держат, прямо через дорогу от хаты его... Идет туда в два часа дня, как по расписанию, закусывает... Шашлычок, винцо, виноградик.
- Сука проклятая! - Геннадий поднялся из-за стола. Приказал: - Завтра паси его с самого утра. Ты, - кивнул в сторону Тимохи, - будь наготове. Кабак людный? - обратился к агенту.
- Народу хватает!
- Вот и закусим грузинскими прибамбасами... - проговорил Геннадий задумчиво. - Потолкуем с Конструктором о жизни и вообще... Спросим, трудно ли миллион зеленых потратить... А потом поедем туда, где этот самый миллиончик, в жуть раздербаненный, лежит... Неужели у тещи на антресолях? А, ребята? Что думаете?
- Где лежит, там и возьмем, - посуровел своим девичьим личиком Тимоха.
- А кого надо - возьмем и положим! - с напором поддакнул агент.
Узнав о решении Геннадия, принятом с подачи осведомителя, Акимов начал готовить мероприятие по задержанию бандитов в ресторане в два часа дня.
Из технических арсеналов госбезопасности капитану одолжили авторучку с искусно вмонтированным в нее чувствительнейшим микрофоном. Авторучку, после надлежащего инструктажа вручили Шкандыбаеву - главному персонажу в спектакле предстоящей акции.
За поведение своего подопечного Акимов в принципе не волновался: благодаря продолжительному общению с миром гангстеров и полицейских Шкандыбаев приобрел некоторый специфический опыт, позволяющий ему адекватно реагировать на развитие внештатных ситуаций, а кроме того, как выяснила генеральная репетиция предстоящего спектакля, в жертве вымогательства обнаружился незаурядный талант провокатора, и в том, что он вынудит бандитов пойти на произнесение прямых угроз, сотрудники РУБОПа не сомневались.
Шкандыбаев, уяснивший положенный ему маневр, импровизировал артистично и тонко. Один из свидетелей репетиции высказал независимое мнение: будь он на месте Геннадия, посулил бы этому козлу, уходящему от прямых ответов, выдерживающему томительные паузы и позволяющему впадать в амбиции, все казни египетские.
- А то, что по башке бы он от меня получил, - так это точно! - закончил наблюдатель.
- По башке - это хорошо, - заметил Акимов. - Особенно в присутствии свидетелей... - Обернулся к Шкандыбаеву. - Вы не против? Тем более не впервой... Потерпите напоследок?
- Вы бессердечный человек! - надулся Шкандыбаев.
- Да я пошутил...
- У меня судороги от ваших шуточек. Кстати, вы на той автостоянке в ближайшее время будете?
- Откуда вы совершили героический побег? Возможно...
- Поинтересуйтесь, пожалуйста, как чувствует себя собака, которая меня покусала...
Акимов хотел спросить: "Боитесь, не заразилась ли она чем?" - но промолчал.
- Вот у вас опять юмор и сатира на лице, - укоризненно молвил Шкандыбаев, - а я, между прочим, из-за ваших мероприятий... Нет, спасибо, конечно... Однако не успел сделать прививку! Теперь жду...
Акимов невольно подумал, что из категории рожденных ползать, но любящих витать в облаках Шкандыбаев постепенно возвращается на планету Земля, день за днем утрачивая романтические иллюзии некогда окрылявших его прожектов и преисполняясь бдительного отношения к жизни как таковой.
Очень правильная позиция!
Силовую поддержку операции осуществляли незнакомые Акимову бойцы из ОМОНа, переодетые в гражданские легкомысленные одежды и плотно рассредоточенные в зале.
Заняв положенное место за ресторанным столом и ковыряя дрожащей вилкой люля-кебаб, Шкандыбаев хмуро выслушивал последние наставления Акимова:
- Заканчиваете разговор и соглашаетесь пройти с ними к выходу.
- Это ясно...
- Внимательно слушайте! В случае внезапной опасности берете салфетку и утираете ею пот со лба... Это сигнал для ОМОНа. Бандитов сразу повяжут...
- А вы?..
- Я сижу в машине и слушаю вашу беседу. А сейчас еще раз проверим связь. Я пошел, а вы говорите: раз, два, три...
- Я лучше спою, а то как попугай...
- Только тихо...
- Ну я же не Шаляпин в Большом театре!
- Да, чего нет, того нет.
Песня Шкандыбаева "Врагу не сдается наш гордый "Варяг"..." внезапно прервалась каким-то противным ватным шорохом.
Акимов, отложив в сторону наушник, сказал лейтенанту, сидевшему рядом:
- Что-то со связью. Ты послушай, а я проверю...
- Только быстро, бандиты уже на подходе.
Акимов опрометью кинулся в зал. И - ахнул. В кармане пиджака увлеченно закусывавшего Шкандыбаева торчал носовой платок, прикрывавший авторучку.
Отчитав повинно кивающего головой подопечного за разгильдяйство, Акимов сунул ему платок в руку:
- Спрячьте!
- Извините, волнуюсь... - Шкандыбаев отер платком испарину с лица.
В ту же секунду ресторанное пространство перевернулось в глазах Акимова, в глазах вспыхнул праздничный салют, и через считанные секунды он в наручниках был втиснут в машину.
Незнакомые омоновцы исполнили свои обязанности с точностью персонажей из боевых компьютерных игр.
Теперь на Шкандыбаева, невозмутимо продолжавшего трапезу, законопослушные посетители, ставшие свидетелями милицейской разминки, поглядывали искоса и с опаской, как на некое значительное лицо, состоящее под тайной охраной.
Между тем Акимов, преодолевая колокольный звон в голове, делился с напарником-лейтенантом впечатлениями о личности своего подопечного. В итоге заключил:
- Его, как деликатес, употреблять надо исключительно в небольших количествах... - Осекся, глядя, как к ресторану подкатывают две машины с группировщиками.
К большому разочарованию Акимова, Геннадия среди братков он не увидел.
В ресторан отправился Тимоха и двое приземистых качков.
В наушнике прозвучало:
- Здорово, Конструктор! Как аппетит?
- Э-э... Спасибо...
- Не против, если присядем?
- Я только рад...
- А мы-то как рады! Ну чего? Угощаешь?
- Да, прошу...
Булькнуло разлитое по бокалам вино.
- Слушай сюда, - продолжил Тимоха после паузы. - У меня и у пацанов в карманах пушки. Дернешься - привет! Пули летают быстро, учти! Теперь. Хулахуп, помассируй его, вдруг какой микрофончик отыщется? Нет ничего? Тогда вопрос: где наши бабки?
Шкандыбаев, как заведенный граммофон, повел сочиненную в РУБОПе арию. Ария закрепляла факты о том, что если он и должен деньги, то не кому-нибудь, а Геннадию, шефу Тимохи, с кем и желает разговаривать. И хотя Тимоха также принимал участие в его похищениях, в водворениях в клетку и дебри канализации, в избиении у ресторана, вести предметную беседу он все-таки намерен лишь с первоначальным источником своих бед.
Получив угрозу немедленного пулевого проникновения в органы внутренних дел, Шкандыбаев изменил переговорные позиции, сказав, что должен оплатить исключительно старый ресторанный счет, и то по собственному усмотрению, ибо сотрудники общепита милицию не вызывали, а взяли ее обязанности на себя. Продавать же квартиру, дабы оплатить немыслимо выросшие проценты, он отказывается, а что касается обмена миллиона долларов, обращаться по данному поводу надлежит к арестованному шефу незабвенной "Ставриды".
- К нему пронырнем, не переживай, - отозвался на это Тимоха. - Нам решетки не помеха... Проберемся за них только так! Надо будет - уже сегодня!