Superpet vs «Суперкот» — корм для животных. Изначально предприниматель хотел зарегистрировать название Supercat. Такое название получило бы отказ со ссылкой на «Суперкот» — названия пишутся по-разному, но произносятся одинаково, и смысл тот же. Тогда мы предложили подправить Supercat на Superpet (суперпитомец). Регистрация прошла безотказно. А когда предприниматель спустя несколько лет добавил в ассортимент корм еще и для собак, название сыграло на руку.
«Алтайская крынка» vs «Алтайский мед» — еда. «Алтайский мед» — это не товарный знак, а наименование места происхождения товара. К ним экспертиза относится особенно внимательно. В предварительном отказе эксперт указал, что обозначения сходны. Мы не согласились, потому что смысл слишком разный, а одно только совпадение в слове «алтайский» не означает, что теперь любые знаки со словом «алтайский» нельзя регистрировать из-за того НМПТ. В итоге знак зарегистрировали.
Sunhome vs Sаnhouse — интернет-магазин. Экспертиза посчитала обозначения сходными и дала предварительный отказ. Мы ответили, что обозначения отличаются написанием и транслитерацией, первое обозначение легко переводится на русский язык как «солнечный дом», а второе воспринимается как вымышленное слово (да и вообще, судя по товарам правообладателя, во втором случае часть san — это сокращение от слова «сантехника»). Роспатент согласился зарегистрировать знак «с учетом убедительных доводов заявителя», как было указано в решении.
«Хмельной рай» vs «Райский» — пиво. Роспатент сначала посчитал обозначения сходными. Однако, оценивать нужно не отдельные элементы словосочетания, а все обозначение в целом, да и однокоренные слова могут быть несходны, если имеют разный смысл. Дело закончилось регистрацией знака.
Сейчас вам может показаться, что эксперты оценивают знаки достаточно субъективно: сходно — несходно, указывает на товары или нет, и так далее. Вы правы: многое отдается на откуп эксперту.
Конечно, есть методические рекомендации Роспатента, которые в общих чертах поясняют принципы работы экспертизы. Но ни в одной методичке невозможно предусмотреть наперед все возможные ситуации с товарными знаками.
Обучение эксперта по товарным знакам — это не программирование с заданием набора фиксированных алгоритмов «если — то — иначе». Это больше похоже на обучение нейросети: сначала ты проводишь тысячу регистраций под контролем опытных товарищей, и дальше с тысяча первой начинаешь потихоньку и сам принимать решения, которые укладываются в общую канву.
Тысяча регистраций — это не преувеличение. Когда специалист выходит на работу в Роспатент, он начинает с должности стажера: первый год учится и помогает экспертам, сам никаких решений не принимает. Примерно через год стажер проходит аттестацию и получает категорию специалиста. Он начинает принимать решения, но за ним закрепляется куратор, который проверяет его решения и помогает в сложных случаях.
Итого: чтобы проводить проверки и принимать адекватные решения, нужно несколько лет ежедневной работы с заявками на товарные знаки. За это время через специалиста проходит несколько тысяч заявок. Дальше ему нужно быть в курсе событий: какие решения принимают коллеги, какие решения экспертизы оспаривают, как меняются подходы и судебная практика.
Я не смогу одной главой в книге научить вас принимать решения, которым эксперты и поверенные учатся годами. Но я надеюсь, что у меня получилось рассказать вам основные детали так, чтобы у вас крупным планом сложилось понимание общей логики процесса. Теперь вы уже сами как минимум сможете отличить точно проблемные обозначения от более-менее перспективных.
Зачем такие сложности
Неужели нельзя было придумать систему попроще? Зачем нужны все эти экспертизы со своими решениями и отказами, какие-то однородности, сходства и различительные способности? Здесь может показаться, что наше государство выдумало какую-то бюрократию, чтобы мешать работать нормальным людям.
А на самом деле система работает в интересах предпринимателей, причем гораздо приятнее, чем во многих странах.
В мире сложилось два принципиальных подхода к регистрации товарных знаков, помогающие избежать их пересечений и путаницы:
1. Отдать на откуп рынку: регистрировать все товарные знаки подряд, главное, чтобы они не нарушали закон, а там предприниматели пусть сами между собой разбираются, что кому мешает.
2. Выделить государственное ведомство, которое будет проверять заявки не только по абсолютным основаниям для отказа, но и отфильтровывать обозначения, которые слишком похожи на чужие знаки.
Некоторые страны, например, в Евросоюзе, пошли по первому пути. Там система работает так: ты подаешь заявку, а ведомство только проверяет знак на соответствие закону — чтобы в знаке не было «государственности», аморальностей и всего такого. С другими знаками обозначение из заявки не сравнивают[191].
Дальше заявку публикуют на сайте ведомства. Если кто-то решит, что обозначение слишком похоже на его знак, он подаст возражение. Только тогда ведомство займется сравнением: изучит позиции сторон и примет решение, регистрировать знак или нет.
Если за отведенный срок никто не заявится с оппозицией, знак зарегистрируют. Но это не значит, что можно спать спокойно: с возражением могут прийти даже после регистрации.
Получается, в Евросоюзе правообладатель после регистрации не может быть уверен в своем знаке до конца. Можно зарегистрировать знак, потратить кучу денег на запуск бренда, а потом тебе накидают оппозиций, и ты лишишься товарного знака.
Российские знаки в этом плане куда более надежны. Если Роспатент зарегистрировал товарный знак, то это практически гарантирует, что его правообладатель не нарушает чужие права.
В оппозиционной системе (как в ЕС) государство по сути перекладывает экспертизу на предпринимателей. Европейские компании тратят кучу денег на юристов, которые мониторят заявки конкурентов, подают оппозиции и участвуют в спорах.
Наш Роспатент берет эту задачу на себя. Когда ваш знак зарегистрирован, Роспатент почти всегда сам откажет в регистрации заявкам на сходные обозначения. Получается, что пройти нашу экспертизу непросто, но зато после регистрации экспертиза работает в интересах правообладателя. И это все при том, что у нас чуть ли не самые низкие госпошлины в мире.
Конечно, иногда даже эксперты Роспатента ошибаются. Поэтому у нас в стране тоже есть возможность подать возражение и аннулировать чужой знак, если он был зарегистрирован в нарушение закона или чужих прав[192]. Но наша Палата по патентным спорам изначально косо смотрит на спорщиков: мол, мы и так уже все проверили, что вы от нас еще хотите? Чтобы знак действительно аннулировали, нужно приложить немало сил.
В общем, не каждая страна может похвастаться такой системой товарных знаков, как у нас. Конечно, если предприниматель ничего не слышал о товарных знаках, ему не с чем сравнивать и он думает, что десятилетнюю монополию для бизнеса можно получить за сто рублей и полчаса, то его ожидания не оправдаются. А когда рассказываешь про нашу систему иностранцам, то они обычно говорят что-то вроде «оу, итс эмэйзинг».
Оговорка о выборе названий для бизнеса
Допустим, предприниматель собирается открыть автомойку. Ему нравятся названия в духе «Авентадор», «Гелендваген» и «Феррари». Кажется, что название его автомойки должно звучать не хуже.
Дальше предприниматель начинает перебирать десятки названий. Просто хорошее название не подходит, хочется найти «то самое». Но вот беда: на фоне имен любимых брендов все его варианты звучат как-то блекло.
Тогда на помощь приходят советчики — партнеры, сотрудники, родственники. Каждый раз, когда неплохое название, казалось бы, найдено, кто-нибудь из советчиков говорит: «недостаточно инновационно», «очень премиально, но слишком пафосно», или «ну „Авентадор“, конечно, звучит круче, жаль, что его нельзя». Дальше предприниматель уходит на очередной круг раздумий. Спустя неделю-две появляется очередной десяток названий и история с советчиками повторяется снова — так может продолжаться до безобразия долго.
История про автомойку — настоящая, хоть и очень давняя. Я до сих пор помню того предпринимателя из Новосибирска: он хотел переделать свою старую автомойку в инновационную и приурочить к этому делу ребрендинг.
За три месяца мы перебрали с ним гору названий, но с каждым было «просто что-то немного не то». К восьмому десятку вариантов мне казалось, что я просто всю оставшуюся жизнь буду придумывать названия для инновационной новосибирской автомойки, а потом проверять их в базах Роспатента. В итоге все закончилось тем, что предприниматель устал слушать советчиков и все-таки взял один из первых вариантов названий.
Тогда я понял для себя одну простую вещь: никаких особенных названий не существует.
Имя бренду создают не буквы в логотипе, а продукт компании. «Роллс-ройс» и «Диор» звучат круто не потому, что это какие-то уникальные слова, а потому, что в этих названиях мы слышим историю марки и испытываем чувственные ассоциации с ее товарами. Если вы пятьдесят лет подряд будете делать лучшие машины в мире, вашу фамилию в названии тоже будут произносить с придыханием, какой бы она ни была.
Есть буквы в названии бренда, а есть контекст вокруг него. Когда человек слышит слово «Адидас», в его воображении проносятся картинки из рекламы с футболистами и запах новой обуви. А буквы в названии бренда — это лишь переменная для обозначения этих ассоциаций.
Поэтому я думаю так: если вы открываете IT-компанию, не переживайте о том, что ваше название не такое классное, как «Тесла» или «Эппл». Так и должно быть: ни один набор только что придуманных букв не способен сравниться с чувственным опытом, который формировался у вас годами взаимодействия с давно известным брендом. Если вы выберете просто нормальное назван