– Веди свою однокурсницу, черт с тобой, посмотрю ее. Тем более женская линия все равно нужна.
Капцову в сериал взяли, но она так и не догадалась о Мишкиных усилиях.
После института Оленина приняли в хороший театр, и он дебютировал в роли Ильи Телегина в пьесе Чехова «Дядя Ваня». Бесспорно, это была одна из лучших чеховских пьес: тонкая, выразительная, сотканная из причудливого кружева человеческой психологии и юмора, сцены из провинциальной усадебной жизни конца девятнадцатого века. Его Телегин получился комической фигурой – персонажем-клоуном с гротескными повадками. Когда Оленин прочитал отзывы о своей игре в спектакле: «Молодой актер был неистов, и новое прочтение роли удалось», то принял очередную улыбку судьбы как само собой разумеющееся. Правда, именно в тот период судьба послала ему и испытание в лице гримерши Златы, с которой он сблизился случайно, но глубоко. Настолько глубоко, что вскоре Злата сообщила ему о своей беременности.
– Ого! Ну ты даешь! – только и смог сказать пораженный Михаил.
Девушка ему совсем не нравилась, и вообще, он любил Настю, но получилось так, что после премьеры оказался у Златы дома. Настя на премьеру не пришла, Оленин расстроился, а гримерша крутилась рядом и все время повторяла: «Мишка! Ты гений!» Хотя, как позже выяснилось, со «знанием материала» у девушки были проблемы: пьесы она не читала, а спектакль смотрела урывками. Мишке это показалось забавным, и он решил «просветить простой народ», пересказав чеховскую пьесу. Рассказал об Иване Петровиче Войницком, он же дядя Ваня, четверть века служившем, как ему казалось, умнейшему человеку – профессору Серебрякову. Но профессор оказался неблагодарным и жадным, а дяде Ване тяжело сознавать, что годы прошли в беззаветном служении гадкому чужому человеку.
– Вот сволочь! – возмутилась Злата. – Как моя мачеха!
– Кто? – не понял Мишка.
– Да профессор! Я, прежде чем сбежать, на свою мачеху горбатилась. В Калуге. А потом все бросила и села на поезд до Питера. Тетка помогла в общежитие устроиться и сюда на работу. Она всю жизнь у вас в театре кассиршей работала. Круто!
– Да, круче некуда, – согласился Оленин, и вспомнил Настину бабушку-билетершу. Вот вам и забавные совпадения!
Завершился банкет в комнате общежития, где жила Злата. Пахло котами и старыми вещами, но Михаил был так пьян, что ничего не помнил. Утром он сбежал от гримерши и начал сторониться ее в театре. Злата с глазами, раскрашенными, словно елочные игрушки, в его мире была невыносимо лишней – Оленину впервые в жизни стало жутко и тоскливо, а в душе словно поселилась гиря. Но девушка умела быть настойчивой.
– Я жду ребенка. Ты собираешься регистрироваться? – твердила гримерша.
– Может, тебе показалось? – глупо отнекивался Михаил.
В перерыве между съемками Оленин решил посоветоваться с Кимом Васютиным, слывшим человеком мудрым. Когда Мишка обрисовал положение, в которое он попал, Ким долго смеялся.
– Ну ты лох, штаны в горох!
– Что делать-то?
– А тебе зачем за нее волноваться? Решила рожать, пусть рожает. Ее выбор. У нас матерям-одиночкам государство помогает. Или у тебя любовь?
– Да какая, к черту, любовь? По пьянке в общагу заволокла, я утром «ноги сделал». Думал, и она не вспомнит. А оно вон как получилось.
– Такова мужская природа: распространять свой генофонд, – мудро заметил Ким, блюдя репутацию. – Главное, спокойно, без истерик: ребенок не мой и знать ничего не знаю.
– А если мой?
– Смотри сам. Сейчас по суду отцовство доказывают. Если подтвердят, заставят алименты платить, а жениться по суду не заставляют. Да забей ты! Мало ли! На всех, с кем секс был, жениться?
После разговора с Кимом легче не стало. А если об этой истории узнает Настя? Но решение все равно нужно было принимать, а Злата становилась все настойчивей.
– Оленин, я ведь тебе могу карьеру подпортить: дам интервью желтой прессе, расскажу, как ты от ребенка отказываешься.
– Хорошо, я готов помогать тебе и ребенку.
– А жениться? Ребенок должен расти в полной семье, с матерью и отцом.
Жениться на Злате Михаил не хотел, но однажды, вернувшись домой после спектакля, застал мать в слезах. В коридоре пахло сердечными каплями.
– Сынок! Как ты мог! Как ты мог!
– Мама, что случилось?!
Как оказалось, в гостях у родителей побывала Злата. Она плакала и просила о помощи. Разговор с родными был непростой.
– Михаил, будь мужчиной! Ты должен жениться! – настаивал отец.
– Папа, почему я ей должен?
– У нее нет родных, одна старая тетка. Злата живет в общежитии.
– Пап, я не хочу, чтобы она переехала к нам в квартиру. Я не собираюсь с ней жить!
Говорил с Мишей в основном отец. Мать всхлипывала и только повторяла:
– Как же так, сынок? Как же так? Вокруг столько хороших девушек.
– Он уже свой выбор сделал, – возражал отец.
– Вот вы тогда и живите со Златой! А я буду снимать квартиру, – разозлился Мишка.
Тут мать неожиданно поддержала сына:
– Я тоже не хочу жить со Златой.
– Это выбор Михаила, – повторял отец.
– Я люблю другую девушку! – вдруг выпалил сам Михаил.
– Здрасте – приехали! Любим одну, а ребенка ждем от другой, – удивился отец.
– Не дави на мальчика. – Мать решила окончательно встать на сторону сына.
Спор так ничем и не закончился, а на следующий день Оленин узнал о творческой экспедиции в Сибирь. А все потому, что он, актер Михаил Оленин, внешне похож на тамошнего мэра. Вот такое случайное совпадение, игра фортуны. Именно поэтому артистов обещали встретить как героев. Ну, и хорошие гонорары заплатить, плюс оплатить все расходы.
Сопродюсер Луиза Юнис так и сказала:
– Михаил, ты у нас оказался главным действующим лицом. Все зависит от тебя! Если ты в театре договоришься, мы рвем в Сибирь. Ты там будешь супергероем!
– А Настя едет? – поинтересовался Оленин.
– Конечно, едет! – удивилась Юнис. – А как иначе. – И Михаил не мог не принять подсказку судьбы.
Они поедут на съемки в Сибирь с Настей. Там у него будет время, чтобы подумать о том, как выйти из неприятной ситуации со Златой. А уж похож, не похож он на тамошнего мэра, с этим можно и на месте разобраться. Главное, Настя будет рядом с ним.
Глава 13
Нужный дом Юля нашла очень быстро. Краснокирпичная хрущевка внутри двора, домофон отсутствует, квартира на первом этаже.
Дверь открыла приятная пожилая женщина в аккуратном домашнем платье.
– Ты к кому? – строгим «учительским» тоном спросила она.
– Если вы Ольга Захаровна и преподавали в сто пятой школе, то к вам.
– А тебя как зовут? Что-то я не припомню. Ты когда школу заканчивала?
– Ольга Захаровна, я у вас не училась, но пришла как раз по поводу ваших бывших учеников. В школе сказали, вы помните всех «своих».
– Хорошо, тогда проходи, – согласилась хозяйка и пригласила ее.
Женщина излучала спокойствие и уверенность. Юля прошла в комнату, удобно устроилась в кресле и приступила к делу. «Легенду» она продумала заранее: газета решила опубликовать цикл статей, посвященных выпускникам местных школ, которые преуспели и состоялись в больших городах нашей необъятной страны и за ее пределами. И решила пока говорить об известном операторе Алике Царегородцеве, а там видно будет, совпадут ли истории, питерская и местная. Пока нужно определиться на местности. Ольга Захаровна слушала с любопытством и сразу же включилась в разговор:
– У меня очень много таких интересных ребят-выпускников, которые состоялись в профессии. Миша Симоняшин, например, в Америке живет и работает. Вирус свой открыл. А Ирочка Демина в Новой Зеландии, доктор биологических наук.
– Меня еще интересует Алик Царегородцев. Был у вас такой ученик. Помните? Он работает оператором на известной киностудии, лауреат всевозможных творческих премий.
Каких конкретно премий, Юля уточнять не стала, дабы не запутаться в собственном вранье и не оконфузиться. Ведь ее нынешние рассказы, эти маленькие мифы и легенды, помогали ей грамотно делать свою работу.
– Алик Царегородцев? Что-то не знаю, о ком ты. Ты ничего не путаешь?
Ольга Захаровна словно внутренне окаменела, а Юля почувствовала, что «взяла след».
– Не путаю. Вы помните такого?
– Девушка, я помню всех своих учеников! Алика тоже сейчас вспомнила… Но ты все равно ошибаешься.
– Давайте по порядку, – дружелюбно предложила Юля. – Вы знали Алика Царегородцева?
– Конечно, я вспомнила Алика Царегородцева. Я в своем уме. Но он никак не может быть известным оператором. Алик Царегородцев пропал без вести больше двадцати лет назад!
Ольга Захаровна смотрела на Юлю спокойными и ясными глазами, с внутренним напряжением женщина смогла справиться. Старая учительница была так уверена в своих словах, что Юлька даже растерялась.
– Ой, Ольга Захаровна! Я проверяю информацию и готовлю материал в газету, возможны и совпадения. Просто в мире кино точно есть такой персонаж. Если только с фамилией произошла путаница: Царегородцев или Царев. Могло же быть такое: в городе жили два Алика с похожими фамилиями, один оператор, а другой ваш, пропавший. Еще вариант – Царегородцев взял псевдоним, у творческих людей это в порядке вещей. Пожалуйста, расскажите мне о вашем ученике Алике, и фотографии хорошо бы посмотреть. Тогда я окончательно разберусь, кто есть кто. Так бывает, когда копаешь старые истории и оказывается, что речь идет совсем о другом человеке.
Сорнева и правда была смущена. Расследование приобретало неожиданный оборот. Или это Ольга Захаровна, женщина немолодая, все перепутала? Юлькина бабушка последние годы хорошо помнила только свою юность, а в настоящем времени ориентировалась неважно. Вот и учительница запамятовала? Как можно считать человека пропавшим без вести, если он преспокойно живет себе в Питере и работает в кино? Работал. И непохоже, чтобы при жизни уверенный и даже нагловатый Алик чего-то боялся.
– Хорошо, – пожала плечами Ольга Захаровна. – Я вам про нашего Алика расскажу, а вы уж как хотите. Его история тоже может журналистов заинтересовать, но никак не с героической точки зрения.