– Мне нужна любая правда. Я сам разберусь!
– Споры о правде в пьесе Горького «На дне». Обитателей ночлежки волнует вопрос, что же такое правда и нужна ли она человеку.
– Бабуля! Мне правда нужна, а не очередной литературный пример! – не сдержался Роберт.
– Хорошо. – Бабушка откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и начала говорить.
Роберт потом как следует обдумал бабушкин рассказ, и ситуация вовсе не показалась ему ужасающей. В книжках, которые заставляла читать его бабуля, были коллизии посложнее и позапутаннее. Отец, конечно, не подарок, доставил в свое время хлопот учителям, да и семейная история с родителями-преступниками тоже пахло дурно. Но вот их с мамой школьный роман – вполне традиционная романтическая драма. Пресловутых Ромео и Джульетту не стоит и вспоминать. И это еще про гормоны не знали!
Только вот почему он исчез? Может, правда умер? Нет, отец жив! Роберт чувствовал это. Если бы бабушка или дед спросили, почему чувствует, он бы не нашел ответа. Как птицы ощущают приближение грозы и дождя, так и сын понимает и ощущает отца на расстоянии, словно у них одно энергетическое поле, колебания которого передаются от одного к другому.
– А как ты думаешь, почему он исчез?
– Наверно, испугался трудностей, – пожала плечами бабушка. – Банально, но, думаю, ближе всего к истине.
Ночью Роберту снова приснился отец: стоял в конце длинного коридора и громко звал его. Мальчик еще пытался задавать вопросы, надеясь узнать больше, но бабушка отмалчивалась, и он решил подождать, пока вырастет и тогда сам все выяснит. А пока отложил свои знания и представления об отце куда-то в самый дальний уголок души.
После школы Роберт поступил на факультет физической культуры и спорта местного педагогического института, чем порадовал деда и огорчил бабушку.
– Надо развивать мозги! – возмущалась Ольга Захаровна.
– Правильный выбор сделал внук! – возражал дед.
И так было до тех пор, пока в один из ничем не примечательных осенних дней (Роберт уже учился на втором курсе) не позвонила мамина подруга Жанна Кременина. Мамины подруги считались членами их маленькой семьи, и звонку Роберт ничуть не удивился. Жанна Ивановна просила приехать к ней на работу. Но потом Роберт почувствовал, как дрожит ее голос – доктор Жанна явно была взволнована, и у него тоже сильно застучало сердце.
– Что случилось? – осторожно спросил Роберт.
– Твой отец здесь, в городе. Он хочет с тобой встретиться, – сказала Жанна.
Роберт даже не удивился. Он всегда знал: рано или поздно это произойдет, отец за ним вернется.
Глава 32
Когда Юлия увидела Алексея Погудина, то растерялась. Актер всегда казался ей слишком красивым и высокомерным. Наверняка избалован женским вниманием и всегда уверен в своем превосходстве. Но сейчас Погудин смотрел на журналистку таким ласковым и обжигающе-нежным взглядом, что Юля невольно почувствовала укол в сердце. А если она заблуждается и он вовсе не высокомерный и не заносчивый? Может быть, это просто маска? А за ней скрывается ранимый и слишком чувствительный человек?
Тымчишин, выглядывая из-за плеча актера, с вызовом сказал:
– Если что… я тут, рядом… в соседнем кабинете, – и ретировался.
– Ваш коллега от всех невзгод вас так охраняет или только от мужского внимания? – поинтересовался немного удивленный Погудин.
– Вадик – мой друг, беспокоится за меня, – Юле не хотелось объясняться. – Что-нибудь случилось, Алексей?
– Случилось? Нет. Просто зашел посмотреть, как работают местные журналисты.
– Садитесь, пожалуйста. То есть садись, – удивленная Юля показала на стул у своего стола.
– А можно чаю? У меня сегодня роль была с большим текстом, в горле першит.
– Хорошо, сейчас сделаю. – Девушка направилась к «чайному уголку», где нетерпеливо ерзал на стуле Тымчишин.
– Зачем этот красавчик приперся? Чего ему надо?
– Еще не знаю. Говорит, в гости. Попросил чаю.
– Нескучно тебе, подруга! Актеры в гости приходят. – Вадик явно злился.
– А ты что нервничаешь? – еще больше удивилась Юлька. – Чаю на всех хватит.
– Ага, нужен ему твой чай! Ты ему понравилась, вот он и приперся! Я видел, как он на тебя смотрел! – совсем разошелся журналист.
– Ерунда какая! – возмутилась Юля. – У него целый клуб фанаток! Я не выдержу с ними конкуренции.
– Ты все выдержишь! Я тебя слишком хорошо знаю, – не сдавался Вадик.
– Вадичек, ты никак ревнуешь? – Юлю искреннее негодование коллеги начинало злить. – Мы уже эту тему обсуждали. Я для тебя «среднего рода», как и ты для меня. Поэтому мы и дружим.
– Я не ревную. Я переживаю, как бы ты опять в какую-нибудь историю не вляпалась! – на октаву повысил голос «благородный рыцарь».
– Я вляпалась? По-моему, это ты все время куда-то не туда наступаешь. И сейчас у тебя глаза, как у солдата перед атакой.
Спор был прерван появлением ответственного секретаря, которая «по своим каналам» узнала о визите известного актера Алексея Погудина.
– Юль, а он автограф для газеты даст? – поинтересовалась Мила Сергеевна.
– Милочка Сергеевна! У меня же целый разворот в следующий газетный номер идет, и там все автографы будут, – преувеличенное внимание коллег к актеру Погудину все больше выводило Юлю из себя.
– Тогда мне нужен автограф. Лично для меня, – потребовала женщина.
– Идите и сами спрашивайте! – возмутилась Юля. – Я вот чай ему несу – он чаю попросил. Может, не надо его беспокоить автографами?
– Ой, подумаешь! – ответственный секретарь сделала вид, будто обиделась.
Юля вернулась к столу и протянула актеру кружку:
– Вот, пожалуйста! Чай. И даже конфетка нашлась, что в редакции редкость.
Алексей взял кружку, а Юля невольно залюбовалась его руками – аристократически-изящные, но сильные кисти, неприлично красивые для мужчины. «А какие у него, наверное, рельефные мышцы… пресс там, и все такое… Фу! Атавизм какой-то! Прямо как в любовном романе! – невольно восхитилась Юля и сама себя одернула. – Лучше бы у него были короткие кривые пальцы. Но, с другой стороны, ум, светящий в глазах, и застенчивая улыбка тоже банальности из мира идеальных романтических героев…».
– Юля, ты пишешь про убийство Царева? – поинтересовался Погудин.
– Я пока собираю информацию. До готового материала далеко, – уклончиво ответила Юля.
– Я хотел сказать… – неуверенно начал Алексей, – …Настя Царька не убивала. Она слабая, крутила с ним роман, но не убивала. Но следователь ваш все время намекает, мол, из свидетеля легко и в подозреваемые перейти.
Вообще-то он не собирался ничего говорить про убийство, и тем более про Настю, но атмосфера тревожного ожидания заставила его сделать этот ход и начать объясняться. Как еще привлечь внимание журналистки Сорневой, а лучше девушки Юлии, Погудин не знал.
Юля поморщилась:
– Слушай, я иду своим путем. У меня индивидуальные, параллельные следствию действия. Я встречаюсь с людьми, которые рассказывают мне об Алике.
– А почему ты со мной не поговорила? – удивился актер. – С Аликом мы много общались, только в последний год разошлись. Такие сложились обстоятельства. И еще с Кимом поговори, у них тоже какие-то свои отношения с Царьком были.
– Алексей, я буду благодарна за любую информацию, – не растерялась девушка.
Юля, слушая рассказ Погудина, думала о том, как в жизни события иногда разворачиваются такие, что и никакого кино не надо. В реальности никто не заигрывает со зрителем, не придумывает спецэффектов и нарочито усложненных интриг, но получается зачастую интереснее, чем на экране. На «Оскар» никто не претендует, но оторваться от действа невозможно.
Рассказав симпатичной сероглазой журналистке историю о беспринципном операторе, торговавшем компроматом на коллег, Алексей успокоился. Он, конечно, закончил свой монолог ожидаемым «я его точно не убивал», но видел, что и без того девушка ему верит.
А Юльке почему-то стало жалко красавчика-актера. Но нельзя пока рассказывать о своих изысканиях: о том, как Алик пропал, как его лет пятнадцать назад объявили умершим, да и про покойную жену и двадцатилетнего сына тоже не стоит. К событиям прошлого, в которых и коренилась причина трагедии Алика Царегородцева-Царева (в этом журналистка была уверена), Погудин не имеет никакого отношения. Но рассказывать все равно не хотелось. Вот тут уж как в кино – один неверный шаг героев может решительно изменить все развитие сюжета.
– Спасибо, Алексей! Я с тобой полностью согласна, компромат никак не повод для убийства. – Юля решила утешить актера и погладила его по плечу.
Погудин, который нервничал оттого, что пришел в редакцию вот так, незваным гостем, окончательно успокоился. Похвалил сам себя за смелость и бросил на Юлю благодарный и заинтересованный мужской взгляд. Журналистка взгляд перехватила, а он снова забеспокоился, но уже по другой причине. Через два дня им возвращаться в Питер, а он, мямля мямлей, только ходит вокруг да около, не может ничего сказать понравившейся ему девушке. И это он! Актер Алексей Погудин – покоритель женских сердец! Что с ним такое? Действительно, как в кино: солнечный удар и полная утрата контроля над собой! Он уже и забыл, что такое возможно.
Тогда, утром, на съемках, Погудин исподтишка наблюдал за журналисткой, которая пила кофе, смешно вытягивая губы трубочкой, и время от времени одергивала своего излишне ретивого коллегу. Пытался понять, есть ли у них отношения или просто дружба. Есть роман или нет? А потом решил, что это не важно. Не могла же Юлия Сорнева всю жизнь ждать его одного, не вступая в другие связи. Собственно, он и сам был женат. Дважды. А потому нечего стоять просто так! Не известный актер Алексей Погудин, а конь Пржевальского какой-то! Замер, сопит, жует бутерброд, а подойти боится. Даже вариантов не придумал, как бы так поэффектнее приблизиться к провинциальной девчонке.
Помощь тогда неожиданно пришла от Луизы Юнис, которая спросила Юлю:
– Как твое расследование?