— Что же такого произошло, пока я тут валялась?
— О, много чего! Тебе понравится!
***
В комнате меня ждали взгляды соседок, полные превосходства. Двоих из трёх. Анноли, дела не было до сплетен и общественных скандалов, зато Талина с Денизой не пропускали ничего. Вот и сейчас они смотрели на меня, не скрывая насмешки.
— Смотрите, кто пришёл, — протянула Талина, — наша местная знаменитость.
— Не обижай убогую, — ответила Дениза. — Она и так обижена жизнью. Боги не додали ей мозгов. Иначе не оказалась бы в таком положении.
— Ах, ты права! — поддакнула Талина. — Так обидеть душку Гидара! Всего-то нужно было помнить своё место и быть ласковой…
Они продолжали обсуждать, какая я глупая, что не оценила прелесть графского предложения. Посмела его оскорбить и обидеть. Что поделом мне, меньше высовываться буду.
А я смотрела на них и неожиданно для себя почувствовала жалость. Именно жалость к девчонкам, коим никогда не суждено стать хозяйками своих жизней. С рождения за них всё решали родители. Говорили им как себя вести, одеваться и с кем общаться. Теперь их цель — найти себе богатого и родовитого мужа, который после свадьбы будет распоряжаться их судьбами вместо родителей. Даже сюда они пришли, чтобы повысить свою ценность на брачном рынке путём частичной разблокировки печати, благодаря чему у них появится шанс передать магию детям. И пока есть возможность, обе из кожи вон лезли, стараясь привлечь внимание, найти жениха самостоятельно, по душе. Иначе это сделают родители — продадут тому, кто будет готов больше заплатить. Такова жуткая реальность во многих аристократических и просто богатых семьях — сыновья наследники и продолжатели рода, а дочери товар, с помощью которого можно повысить благосостояние семейства. Так не везде, но обрывков разговоров между Талиной и Денизой мне хватило для понимания, они обе находятся именно в такой ситуации. Потому мне их стало искренне жаль, несмотря на все их насмешки.
— Считаете я зарвалась? — пусть мне и жаль их, но терпеть гнусные насмешки я была не в настроении. — Ради Богов, считайте дальше. Только я не продаюсь. Ни на время, ни навсегда. Но куда вам понять, ведь вы тут именно за этим — найти покупателя, пока этого не сделали родители.
Жестоко? Возможно. Но я устала молча сносить все издёвки и оскорбления. К тому же, я всего лишь озвучила правду, которая им самим прекрасно известна. Не моя вина, что они оказались в таком положении. Не я в ответе за то, что им не хватило ума или решительности пойти наперекор вбитым с детства установкам, и попытаться взять собственную жизнь в свои руки. Для этого они слишком… инфантильны. Вон, Анноли хватило духу отречься от былой жизни, чтобы в последствии стать самой себе хозяйкой. А ведь она дочь одного из могущественных герцогов империи, привыкшая с детства к роскоши и услужливости окружающих. Но у нее есть внутренний стержень. Характер и ум, которые заставляют её стремиться к большему, а не плыть по течению. Талина с Денизой всего этого лишены.
Не дожидаясь ответа покинула комнату. У меня были куда более важные дела, чем выслушивать вопли двух недалёких девиц. Первым делом, решила нанести визит куратору. Он, конечно, знает почему я сегодня не пришла, но мало ли. Вдруг даже это в его глазах не является уважительной причиной для пропуска занятия? Впрочем, если верить Джали, ему, как и остальным, не до меня…
Пока я куковала в лазарете, академию потрясло шокирующее известие — быть проверке. Не простой, а под руководством самого герцога Эрвейского, так его разозлило увиденное. Особенно, что там присутствовали преподаватели и не пытались остановить безобразие. Люди подотчётного ему ведомства имеперской безопасности вытащат на свет все неприглядные эпизоды и очевидные преступления, которые покрывались с подачи ректора. Многие профессора были виновны в нарушении преподавательской этики и потаканию беззаконию. Про титулованных студентов и говорить нечего. Почти за каждым водились грешки, и порой не малые.
Теперь все они, как студенты, так и профессора, отчаянно боялись, что их прегрешения станут известны безопасникам и за них придётся отвечать. Над академией повисла тягостная атмосфера всеобщей нервозности. Народ притих, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания.
Всё это я отметила по пути к кабинету куратора. Никто не шептался и смеялся в спину. Всем действительно стало резко не до меня и недавнего представления. Даже отвыкла от этого. Оказывается, приятное чувство.
Куратор Тристор нашёлся в своём кабинете. С мученическим видом он чах над горой бумаг. Интересно, а какие нарушения водятся за ним? Чем для него обернётся эта проверка? Мне он не показался жестоким или равнодушным. Напротив, он был из тех профессоров, которые пытались призывать разошедшихся аристократов к порядку, и те его слушали. Жаль, стоило ему скрыться с глаз, как вся эта благодать испарялась без следа.
Разговор вышел коротким. Куратор Тристор не имел ко мне претензий, но откровенно заявил, сейчас у него совершенно нет для меня времени. Велел прийти завтра после занятий, чтобы решить, как быть дальше.
У меня крайне ограничено время, ещё и день прошёл впустую. И отчего-то казалось, что теперь у куратора из-за проверки времени на меня почти не осталось. Стало страшно. Но я не имею права сдаваться!
Следующим я решила нанести визит шодену. С утра он ясно дал понять — в благодарностях, общении и друзьях не нуждается. При этом, кроме Джали он единственный решил мне помочь, когда меня выставили на посмешище. Потому я всё равно хочу сказать ему «спасибо». Не для него, для себя. Не люблю чувствовать себя обязанной. Да и балахон надо вернуть.
За чужим предметом гардероба пришлось возвращаться в комнату. К моей радости, там никого не было. Прихватив чужую одёжку отправилась прямиком к мужскому общежитию, игнорируя изумлённые взгляды. После сегодняшнего мне не страшны чужие гадкие выдумки, а репутацию мою уже сложно чем-то испортить.
Комендант, такой же мрачный, как большинство обитателей академии, только услышав цель визита, послал меня в элитное общежитие. Не живёт здесь нужный мне парень, по его словам. Перепутать шодена с кем-то невозможно. Да и кто бы согласился с ним жить, с такой ужасающей славой их расы…
В элитном общежитии, которое больше походило на огромный роскошнейший дом, комендант был не менее мрачен, чем его коллега классом попроще, что не помешало ему посмотреть на меня, как на какую-то грязь. Но ему пришлось вызвать Кастиана, ведь я отказалась идти комнату шодена сама. Ни к чему. Наш контакт будет кратким. Любителям грязных подробностей покажется крайне скучным.
Ждать пришлось недолго. Кастиан появился и застыл неподалёку мрачным молчаливым призраком. Снова в чёрном балахоне, укрывающим его от чужих глаз с головы до пят…
И тут меня пронзило осознанием — я видела его до всей этой ситуации! Там, в лесу, жутковатый, но завораживающий какой-то нечеловеческой красотой монстр, на глазах преображающийся в человека с Кастианом — одно лицо. Сама того не осознавая, я умудрилась запечатлеть его образ, когда он снял балахон. Как в живую видела высокую подтянутую фигуру, иссиня-черные волосы, забранные в косу и утончённые черты. По-эльфийски изящное, но одновременно хищное лицо. Невероятно смазливый, но даже одень Кастиана в платье, вряд ли бы кто принял его за девушку. Яркая, запоминающая внешность. Не удивлюсь, если после сегодняшнего у него завелся ряд поклонниц, падких на красивую обёртку.
Озвучивать своё открытие не стала. Ни к чему. Возможно, он и так это понимает. А нет, так ему же спокойнее.
— Пришла вернуть тебе твою вещь, — произнесла я, стараясь чтобы голос звучал ровно. — И сказать спасибо, пусть тебе это и не нужно.
Хотелось добавить, это был благородный поступок, и я ценю это душой, да не решилась. Не хотелось снова выслушивать, как он ни в ком и ничём не нуждается. Потому стоило шодену забрать свой балахон, развернулась, собираясь уйти.
— У тебя сердце воина, — послышалось вдруг, заставив меня замереть. — Сильные даже больно упав, вновь поднимаются и идут вперёд с гордо поднятой головой, а слабые сдаются. Ты сильная и храбрая девушка. Моё уважение.
Всё это Кастиан произнёс привычно тихим шелестящим голосом, а потом убил на повал неожиданно слегка поклонившись.
А ещё с его слов мне хотелось горько рассмеяться. Сильная и храбрая? Ах, если бы! Я всего лишь дикая лесовичка, которую не научили признавать авторитеты и общаться с людьми. Из-за чего я постоянно совершаю глупые ошибки и нарываюсь на неприятности.
— Ошибаешься, — обронила я, невесело усмехнувшись. — У меня всего лишь нет выбора. Я или буду бороться, или очень скоро погибну.
— Многие предпочли бы сдаться, — мне послышалось, или он усмехнулся.
— Я не многие, — ответила, ощутив укол тоски.
Чужая в этом мире аристократов, лишняя везде, кроме родного леса. Есть ли где-то место, где я буду своей? Встречу ли я людей, что примут мен такой, какая есть?
— И этим выгодно отличаешься, — прошелестел Кастиан.
Ничего отвечать на это не стала. Ещё раз поблагодарив на автомате, поспешила уйти. Странный разговор. Саму себя я не считаю какой-то особенной в хорошем смысле слова, скорее я чужеродный элемент в здешних реалиях.
В дверях столкнулась Шаоном. Чудом не налетела на него всем телом. Он кинул на меня такой мрачный, полный ярости взгляд, что я чудом не шарахнулась в сторону. И в целом он выглядел как человек полный бессильной злости и обречённой тоски. Похоже, властный отец был сильно недоволен и хорошо пропесочил заигравшегося отпрыска.
Не моё это дело, своих проблем хватает. Не до выяснения причин недовольства братца. Выжить бы… А ему полезно, иногда получить трёпку.
***
Этот день явно решил, что мне мало досталось. Иначе я не знаю, как ещё расценивать вызов к ректору, поздно вечером. Ужин остался позади, я спокойно готовилась к завтрашнему дню, заканчивая переписывать конспекты Джали, как раздался стук в дверь. Открывать пришлось мне, так как Анноли отсутствовала, Талина с Денизой намазали на лицо какую-то вонючую дрянь коричневого цвета и скорее выпрыгнут в окно, чем покажутся кому-то в таком виде.