рий XIII в 1582 г. ввел исправленный календарь, названный по его имени григорианским. Указом Петра I в 1700 г. в России было введено летосчисление от Рождества Христова и начало года с 1 января. В 1918 г. в России был введен григорианский календарь (так называемый новый стиль). Однако РПЦ до сих пор придерживается старого стиля, хотя большинство православных церквей перешли на новый стиль, сохранив только старые правила высчитывания дня Пасхи.
В употребляемых в настоящее время в России церковных календарях дни праздников и постов обозначаются двумя датами: по старому и (в скобках) по новому стилю. В нашем XXI в. разница между этими календарными датами составляет 13 дней.
Православие не имеет единого церковного центра, а представляет собой совокупность более 20 православных церквей (автокефальных – самостоятельных и автономных): александрийская (в Египте), антиохийская (в Сирии), болгарская, грузинская, иерусалимская, кипрская, константинопольская (в Турции), а также румынская, русская, сербская, украинская, элладская (греческая) и др.
Русская православная церковь (автокефальная с 1589 г.) – самая большая в православии. Все православные церкви связаны общностью вероучения и основных канонов (греч. «kanon» – «норма», «правило») церковной жизни. Однако бытовая сторона обрядов, связанная с питанием, у разных православных народов имеет свои различия, отражая национальные пищевые традиции.
В 988 г. при князе Владимире Святославиче византийская ветвь христианства – православие – стала государственной религией Киевской Руси. Это важнейшее историческое событие получило название «Крещение Руси». Принятие христианства в то время означало приобщение к духовным богатствам Византии, сочетавшим в себе христианские ценности и культурное наследие античной Греции. На Руси произошло слияние христианской, византийской культур с культурой восточных славян, их народными обрядами и традициями.
Результаты этого слияния особенно хорошо прослеживаются в годовом праздничном календаре. Праздничные обряды на Руси возникли из двух источников: один – это православная церковь, другой – древние обычаи восточных славян, связанные с их трудом и бытом, а также их языческие верования. Хотя последние в основном были поглощены христианством, до настоящего времени христианские и славянские языческие верования переплетаются, например, колядование в Рождество Христово, Масленица, обряды поминовения на могилах умерших и др. (см. главу 3). Вспомним отрывок из романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин»:
Они хранили в жизни мирной
Привычки милой старины,
У них на Масленице жирной
Водились русские блины.
Два раза в год они говели…
В этих стихах отголосок язычества – Масленица упомянута наряду с сугубо православным обрядом говения. Можно утверждать, что в обрядовой сфере жизни на Руси возник славянский вариант православия.
В древней России население учитывали не по национальным, а по религиозным признакам. В 1913 г. население России состояло на 69,9 % из православных, 10,8 % мусульман, 8,9 % католиков, 4,8 протестантов, 4 % иудеев; остальные – 1,6 %. Руководитель пресс-службы Московской патриархии В. Вигилянский (2010) указывает, что в настоящее время число православных в России составляет 52–55 % населения.
Пищевые предписания христианства
Пищевые предписания многих религий включают деление продуктов на «чистые» и «нечистые», запреты на употребление отдельных продуктов, правила кулинарной обработки пищи, ритуальной чистоты посуды и другие регламентации, связанные с питанием. Применительно к иудаизму, индуизму, исламу и некоторым христианским течениям и сектам эти вопросы рассматриваются в последующих главах книги.
Иное положение в православном христианстве, как, впрочем, в католицизме и основных протестантских церквях. Здесь нет абсолютных запретов на употребление некоторых продуктов и постоянного их деления на одобряемые или порицаемые в питании. Только в период постов действуют указания на дозволенность тех или иных продуктов и на воздержание от определенных видов пищи вплоть до голодания. Следовательно, христианские пищевые предписания связаны именно с постами и имеют временный характер. В этом подходе к питанию заключается одно из принципиальных различий между христианством и другими мировыми религиями, в частности иудаизмом. Формирование этих различий обусловлено комплексом исторических и религиозно-философских причин. Иудаизм нами выделен потому, что Ветхий Завет является священной книгой как иудейской, так и христианской религий.
Почему же пищевые предписания Ветхого Завета, сохранившие свое значение в иудаизме, были отвергнуты или изменены христианами? Для понимания отношения христианской церкви к вопросам питания человека необходимо обратиться к истории и к Новому Завету Библии.
Протоиерей Александр Мень в своей книге «Сын человеческий» (1991) писал, что проповедь Иисуса Христа не шла вразрез с принципами ветхозаветного учительства даже тогда, когда Христос настаивал на отказе от некоторых принятых в иудейской религии правил Ветхого Завета. В частности, это касалось ритуальных ограничений в питании. Эти пищевые предписания были введены в древнем Израиле для выделения особой связи древних евреев с Богом, как избранного Им народа и одновременно для отделения иудеев от иноверцев. Но с каждым поколением они усложнялись, став под конец сложной системой пищевых запретов. Например, в Ветхом Завете имеется запрет «варить козленка в молоке его матери». Этот запрет стали относить ко всякому смешению мяса с молоком. Их не только нельзя было готовить вместе, но и использовать для этих продуктов общую посуду.
Хотя деление пищи на «чистую» и «нечистую» исходило из Ветхого Завета, Иисус Христос объявил его устаревшим. Нечистыми могут быть только мысли и поступки людей. В Евангелии от Матфея приведены слова Иисуса Христа, сказанные им народу:
«Слушайте и разумейте: Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что исходит из уст… Еще ли не понимаете, что все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? А исходящее из уст – из сердца исходит; сие оскверняет человека. Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления. Это оскверняет человека» (Матфей, 15:11; 16–20).
Столь ясно выраженная мысль оказалась непосильной даже для людей, ближе всего стоящих к Иисусу Христу. Много лет спустя апостол Петр все еще испытывал страх перед нарушением ветхозаветных пищевых предписаний, пока, как рассказано в «Деяниях святых апостолов», не услышал глас Господа к нему: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым». В этих словах заключается ответ на то, почему в христианстве нет абсолютных и постоянных запретов на отдельные пищевые продукты. Исключение составляют временные ограничения в период постов, а также пищевые предписания некоторых христианских сект и добровольные пищевые обеты у монахов, о чем рассказывается ниже.
Д. Гудинг и Д. Леннокс в очерках «Определение христианства» (2003) отмечают, что христианам необходимо было отойти от ряда законов иудаизма, изложенных в Ветхом Завете, особенно от предписаний о питании и ритуальной чистоте. Эти предписания препятствовали общению с язычниками для обращения их в христианство. Ведь даже трапезы с язычниками в их домах для проповедования им Евангелия противоречили ветхозаветным установкам. Внешняя ритуальность и праведность, основанные на соблюдении строгих пищевых предписаний, уже не соответствовали требованиям новой религии – христианства. Впредь праведность должна была достигаться личной верой в Иисуса Христа и его учение.
Указанные авторы подчеркивают, что пищевые и другие предписания иудаизма служили древним евреям линией круговой обороны для защиты их социальных и религиозных ценностей от многочисленных окружающих их иноверцев. Первые же христиане, будучи сами евреями, отказались от этой обороны и некоторых библейских установок, в том числе пищевых, не посягая при этом на главные принципы Ветхого Завета. Известно, что исторические условия возникновения в VII в. ислама обусловили введение в него пищевых предписаний, многие из которых соответствовали ветхозаветным правилам иудаизма.
Остановимся еще на одной стороне отношения христианской религии к питанию. В отличие от некоторых восточных религий, христианство не относится к материальному миру как к иллюзии. В отличие от древнегреческой философии Платона, оно не воспринимает тело как «могилу души» и не настаивает на том, чтобы душа была в стороне от тела как можно больше.
С одной стороны, христианство учит, что тело надо держать в повиновении и под должным контролем. В «Первом послании к коринфянам» апостол Павел сказал: «Но усмиряю и порабощаю тело мое». С другой стороны, христианство не одобряет систематического пренебрежения телом как средством святости и спасения. Тот же апостол Павел говорит: «Никто не осуждает вас за пищу или питие… Если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановления: „Не прикасайся, не вкушай, не дотрагивайся…“ Это имеет только вид мудрости в самовольном изнурении тела, в некотором пренебрежении о насыщении плоти» (Послание к колоссянам, 2:16; 20–23).
И все же в христианских пищевых предписаниях остается спорным вопрос о возможности употребления в питании изделий из крови. От очень сложной системы иудейских пищевых законов апостолы оставили обязательными только три пищевых запрета: христианам запрещено есть «идоложертвенное» (то есть мясо животных, использованных для языческих ритуалов), «кровь» и «удавленное» (падаль, мясо сдохшего животного). Эти три запрета отражены в Новом Завете в Деяниях святых апостолов (15:28–29).
Запрет на употребление крови может восприниматься в самом прямом смысле: христианам (как до них иудеям, а в последующие века мусульманам) запрещено использовать в пищу кровь независимо от того, взята ли она у живого или уже умерщвленного животного. Многие христианские священники в своих статьях и проповедях не раз отмечали, что, по сути дела, этот запрет игнорируется большинством их паствы, не желающей отказывать себе в удовольствии отведать кровяной колбасы.