Херги похлопала Бернана по плечу и, указывая на Ингри, закричала:
— Смотри! Смотри!
Халлана обернулась, и ее лицо просветлело.
— Ах! Лорд Ингри! Замечательно! — Она похлопала Бернана по другому плечу. — Вот видишь, разве я не говорила? — Кузнец устало кивнул, то ли соглашаясь, то ли в полной безнадежности. Халлана перешагнула через него и спустилась из повозки.
Свою поношенную мантию она сменила на изящный дорожный костюм: темно-зеленый жакет поверх светлого льняного платья, подчеркивающего талию. Наплечные шнуры отсутствовали — уж не путешествует ли она инкогнито? Халлана оставалась низенькой и пухленькой, но выглядела гораздо более подвижной; ее волосы были заплетены в аккуратные косы и уложены вокруг головы. Ни детей, ни других видимых признаков хаоса заметно не было.
Ингри вежливо поклонился Халлане, а она осенила его благословением, хотя знак Пятерки в ее исполнении больше напоминал рассеянное ощупывание тела.
— Я так рада видеть вас, — сказала Халлана. — Я ищу Йяду.
— Каким образом? — не удержался от вопроса Ингри. Как можно было предположить, Халлана теперь снова полностью распоряжалась своим демоном.
— Обычно я просто езжу по городу, пока что-нибудь не случается.
— Такой способ представляется… странным и неэффективным.
— Вы говорите совсем как Освин. Он предпочел бы нарисовать сетку на карте города и по порядку отмечать осмотренные квадраты. Найти вас мне удалось гораздо быстрее.
Ингри попытался оценить логику Халланы, но отказался от такой затеи.
— Кстати, насчет просвещенного Освина… Он велел мне сказать вам, что для всех вас снял комнаты в гостинице «Ирис» рядом с госпиталем Матери на Храмовом холме.
Эта новость была встречена тихим стоном Бернана, а Халлана просветлела еще больше.
— О! Вы уже встречались, как замечательно!
— Вас не удивляет то, что вас ждали?
— Освин временами бывает очень нудным, но он не глуп. Конечно, он должен был догадаться, что мы явимся. Рано или поздно.
— Просвещенный господин будет нами недоволен, — мрачно предсказала Херги. — Раньше он нас ругал.
— Ерунда, — отмахнулась супруга Освина, — вы же выжили. — Она повернулась к Ингри, и ее голос сделался серьезным: — Рассказал он вам о нашем сне?
— Немного.
— И все-таки: где Йяда?
Пока что все прохожие представлялись Ингри обычными горожанами, но он предпочел не рисковать.
— Не следует, чтобы кто-нибудь видел меня разговаривающим с вами, а уж тем более подслушал наш разговор.
Халлана показала в сторону повозки, навес над которой скрыл бы их от любопытных взглядов; Ингри кивнул и последовал за волшебницей в темное нутро. С трудом пробравшись между многочисленными узлами, он уселся на скамье, неловко пристроив рядом меч. Халлана, скрестив ноги, уселась на матрац и вопросительно посмотрела на Ингри.
— Йяду содержат в частном доме неподалеку от причалов, — тихо сказал Ингри. — Ее тюремщиком стал теперь рыцарь Геска — гвардеец Хетвара, но дом принадлежит графу Хорсриверу. Слуги там — шпионы графа, а на молчание Гески полагаться нельзя. Вы не должны там появляться под своим именем. Пусть вас туда отведет просвещенный Льюко, может быть, как целительницу, присланную судьями. Это даст вам возможность выгнать слуг и поговорить с Йядой наедине.
Глаза Халланы сузились.
— Интересно. Так муж Фары все-таки не друг Йяде — или слишком большой друг? А может быть, проблему составляет эта несчастная принцесса?
— Фара — это целый клубок проблем, но интерес Венсела к ее фрейлине — не просто вожделение, как она считает. Венсел обладает тайными силами, и цели его непонятны. Хетвар отправил меня шпионить за ним, как раз чтобы попытаться эти цели узнать. Мне не хотелось бы, чтобы воды оказались еще более взбаламучены.
— Вы считаете его опасным?
— Да.
— Для вас? — Брови Халланы поползли вверх.
Ингри закусил губу.
— Возникли подозрения, что в нем обитает дух животного… вроде моего. И это… еще не вся правда. — Ингри поколебался. — То заклятие, что было разрушено в Реддайке, — его рук дело.
Халлана шумно вздохнула.
— Так почему он не арестован?
— Нет! — резко бросил Ингри. Когда Халлана вытаращила на него глаза, он продолжал более спокойно: — Нет. Во-первых, я не знаю, как доказать такое обвинение, а во-вторых, преждевременный арест привел бы к несчастью. — «По крайней мере для меня».
Халлана по-дружески похлопала его по руке.
— Бросьте, лорд Ингри, уж мне-то вы можете рассказать больше.
Ингри испытал огромное искушение так и сделать.
— Думаю… что еще не время. Я в такой ситуации… еще не… Я хожу по кругу, ожидая, что что-нибудь случится.
— Ох… — На лице Халланы появилось выражение сочувствия. — Такая ситуация мне хорошо знакома. — После недолгого молчания она добавила: — Мои соболезнования.
Ингри провел рукой по волосам. Они отрастали вокруг швов, из которых давно пора было вынуть нитки.
— Я не могу задерживаться: мне нужно присоединиться к принцу Биасту и принцессе Фаре. Ваш супруг присутствовал на расследовании событий в замке сегодня утром и, наверное, сможет рассказать вам о нем больше, чем я. Льюко тоже кое-что знает. Я не уверен… — голос Ингри дрогнул, — могу ли вам полностью доверять.
Халлана вскинула голову и сухо ответила:
— Полагаю, вы не хотели меня оскорбить.
Ингри покачал головой.
— Я продираюсь сквозь путаницу лжи и полуправды, странных событий и странных рассказов. Очевидная вещь — применение закона, например, арест Венсела — может оказаться ошибкой, хоть объяснить этого я не могу. Все неопределенно, как будто сами боги затаили дыхание. Что-то вот-вот случится.
— Что именно?
— Если бы я знал, если бы я только знал… — Ингри услышал напряжение в собственном голосе и заставил себя остановиться.
— Ш-ш, — стала утешать его Халлана, словно успокаивая пугливую лошадь. — Можете вы по крайней мере поверить в то, что я буду двигаться с оглядкой, говорить мало, слушать и ждать?
— А сможете вы?
— Если только мои боги не потребуют от меня иного.
— Ваши боги! Хорошо, что не ваше начальство из храма.
— Что ж, я сказала то, что сказала.
Ингри кивнул и перевел дыхание.
— Расспросите Йяду. Она — единственная, кому я доверил все, что мне удалось узнать. Остальным известны лишь части головоломки. Мы с Йядой связаны больше, чем… — Голос Ингри прервался. — Больше, чем привязанностью. Мы с ней разделили два видения наяву. Йяда сможет рассказать вам все подробно.
— Хорошо. Я проникну к ней незаметно, как вы советуете.
— Не уверен, что боги и я хотим одного и того же. В чем я абсолютно уверен — это что Венсел и боги преследуют разные цели. — Ингри нахмурил брови. — Освин сказал, что вы разбились вдребезги — в вашем сне. Я не понял, что это означает.
— Мы тоже.
— Не уничтожат ли нас боги, используя в своих целях? — Халлана не захватила с собой детей — почему? Ради скорости, для простоты? Или ради безопасности? — «Их, а не собственной?»
— Возможно. — Голос Халланы был абсолютно ровным.
— Не слишком вы обнадеживаете меня, просвещенная.
Кто-нибудь, может быть, назвал бы улыбку Халланы загадочной, но Ингри счел ее сардонической. Он поклонился ей с таким же выражением и выглянул из тележки, высматривая возможных соглядатаев. Через плечо он сообщил Халлане:
— Если вы сразу же отправитесь к Льюко, вы, может быть, еще застанете там своего мужа, а также рыжеволосого островитянина, чья речь бывает вдохновлена то ли мерзким хмельным пойлом, толи священным поцелуем Леди Весны.
— Ага! — воскликнула Халлана с внезапным энтузиазмом. — Это та часть моего пророческого сна, против которой я не возражаю. Этот островитянин в самом деле такой милый?
— Я… не думаю, что могу ответить на этот вопрос, — сказал Ингри после удивленной паузы. Он вылез из тележки, обогнул ее и кратчайшим путем отправился к резиденции Хорсривера.
Распахнув перед Ингри дверь, привратник сообщил:
— Миледи и принц-маршал ожидают вас в Березовом зале, лорд Ингри.
Намек был ясен, и Ингри поспешил подняться на второй этаж. Комната оказалась той же самой, в которой он встретил Фару в первый день своей так называемой службы Хорсриверу, — вероятно, приглушенные цвета и простая мебель делали ее любимым прибежищем принцессы. Там собралась теперь небольшая компания: Биаст и Симарк о чем-то переговаривались над блюдом с хлебом и сыром, а ко лбу полулежащей на диване Фары одна из ее дам прикладывала холодный компресс. В воздухе отчетливо чувствовался острый запах лаванды.
Когда вошел Ингри, Фара села и встревоженно посмотрела на него. Лицо ее было бледно, вокруг глаз лежали серые тени. Ингри вспомнил слова Йяды о мучительных головных болях, которыми страдала принцесса.
— Лорд Ингри, — Биаст любезно указал ему на кресло, — надолго же вас задержал этот жрец.
Ингри в ответ просто кивнул: у него не было никакого желания сообщать о встрече с Халланой.
Фара не стала дожидаться окончания обмена дипломатическими банальностями.
— О чем он вас спрашивал? Он еще что-то хотел узнать про меня?
— Он ничего не спрашивал ни о вас, миледи, ни о том, что случилось в замке, — успокоил ее Ингри. Фара с очевидным облегчением откинулась на спинку дивана. — Его вопросы… — Ингри поколебался, но все же докончил: —…носили в основном теологический характер.
Биаст, похоже, не испытал такого же облегчения, как сестра. Его брови сошлись на переносице.
— Вопросы жреца касались нашего брата?
— Не напрямую, милорд. — Ингри не видел причины скрывать от Биаста сути вопросов Освина, хотя и не собирался открывать другой своей связи с ученым священнослужителем. — Он желал узнать, могу ли я очистить душу леди Йяды от духа ее леопарда в случае ее смерти, как я, по-видимому, очистил душу покойного принца. Я ответил, что не знаю.
Биаст начал чертить на ковре какой-то узор носком обутой в сапог ноги, потом заметил это и заставил себя остановиться. Голос его, когда принц поднял глаза, прозвучал более спокойно: