Но «свободного времени» не получается, по нашим позициям начинают как-то лениво, с большими интервалами, прилетать польские мины калибра 60 мм. Они бесшумные, ты слышишь только сам разрыв, иногда ничего не слышно, если не повезло — мина эта дает 1500 осколков. Польских мин много, их не жалеют. Говорят, в Польше за последние месяцы изготовили для Украины несколько тысяч минометов…
Володя, пользуясь отсутствием начальства поблизости, говорит мне:
— Хочешь хлеба попробовать? И соседям нашим такой же привезли.
Протягивает мне краюху из стопки, лежащей на нарах. Хлеб весь в зеленой плесени, на ощупь как деревянный.
Я рассматриваю краюху, пытаюсь шутить: мол, лечебный, с пенициллином, но никто не смеется.
— Не будешь же про это писать, — куда-то в сторону говорит Володя. У меня внутри все закипает.
— Какого черта, до города полчаса езды, нормальный хлеб не привезти бойцам…
И тут прорывает. Мне начинают наперебой жаловаться:
— Воды нет, хозяйственники говорят, что им страшно приносить. В отпуска не пускают, пять месяцев семьи не видели, ну хоть на денек отпустите, тут ехать до дома час, чай не на Камчатку. Из еды только тушенка. Ее, правда, много…
Действительно, через 30 минут все повторяется. Опять крик: «Коптер!» И все разбегаются по щелям. К нам в бункер заскакивает Итальянец и начинается долгий, тяжелый разговор. Давайте без ханжества, окопники во все времена не любят снайперские группы: «Вы пошумели, кого-то завалили, а нас потом кроют артиллерией с утра до вечера». И с этим не поспорить. Окопник, особенно сидящий на позициях месяцами, в конце концов начинает думать только об одном — «выжить». У снайперов, разведки, диверсионных групп задачи чуть шире: нанести урон противнику и выжить. Есть точка, где эти интересы сталкиваются и возникают искры. И не случайно перед разговором Москва вызвал к нам на позиции группу людей с устройством под названием «дронобой». С его помощью можно заглушить связь дрона с оператором и посадить коптер у себя на позициях, «взять в плен». Итальянец согласен, что лишить противника коптера — дело хорошее, достали уже. Но открывать беспокоящий огонь по противнику, чтобы снайпер мог отработать пулеметный расчет или гранатометчика, он категори чески не хочет, и в душе все его понимают, конечно. Итальянец — горнопроходчик 5-го разряда, шахтерская элита, — пятый месяц в окопе. Кто угодно озвереет и будет думать только о доме. Разговор в тупике, и поэтому я в него влезаю. Спрашиваю Итальянца:
— Скажи, ты за что воюешь?
На месте провокации: якобы «разбомбленный роддом». Украинская тероборона заложила фугас «на выброс грунта» и за сутки до подрыва, не попрощавшись, покинула свои посты в этом районе
Проспект Мира — географическая и архитектурная доминанта Мариуполя
Одна из машин, на которой пытались вырваться из города мирные жители
Белогоровка, танкисты «Августа» бьют по целям с закрытых позиций
Левобережный район.
Наши вышли на границы гигантского завода
Враг отошел с первой линии в бетонированные укрепления и все время активничает. Бои в Марьинке и окрестностях продолжаются до сих пор
Летим на штурмовку под Харьков, пересекли линию фронта
Легендарный сербский снайпер Деян Берич заглянул ко мне на завтрак, я приготовил «яичницу, как на Белградском автовокзале». Деян не может вернуться домой — всех добровольцев там ждут огромные тюремные сроки
Удар по городу «градами» с начинкой из зажигательных магниевых шашек. Снял из окна своей кухни
Мариуполь, площадь возле Драмтеатра
Последние жители сгоревших домов, их еще не успели расселить
Херсон. «Хаймерс» попал в автобус с детьми, ждали переправы через Днепр
Мурал на проспекте Мира, его нарисовали при украинских властях. К сожалению, сохранять не стали
Позиции батальона «Восток» в одном из подвалов угледарского направления
Танкисты батальона «Август» делают «холодную пристрелку» перед выходом на позиции
В этом доме на последнем этаже погибла семья, бежавшая от обстрелов из Петровского района Донецка
Легендарный разведчик «Востока» с позывным Лис и его трофейный автомат с «Азовстали». Говорит: «Укропы купили весь возможный обвес в интернете и АК стал весить шесть кило, воевать с ним невозможно»
Он отвечает, не думая:
— За жену, за дом, за шахту свою…
— Сколько воюешь?
— Пять месяцев! Я в эти выходные первый раз с весны дома был в увольнительной, и то догулять не дали. Звонят вечером в воскресенье: «Собирайся!» У меня шесть ребят за это время погибло, я с их женами встречался. Трое от бомбежки, трех вырезали диверсанты. И на меня две давай наскакивать: «А ты? А ты почему не погиб?!» А остальные женки этим: «Вы чего такое несете?»
Итальянец замолкает, отворачивается, у него как-то искажается лицо, и нас всех вокруг тоже начинает как-то трусить от сказанного. Протягиваю Итальянцу пачку сигарет, говорю: мол, «хорошие, на границе покупал в дьюти-фри». Он как-то успокаивается, собирается и резюмирует:
— За своих парней воюю и буду воевать!
Ситуация разрешается. Шипит рация, подходит группа бойцов с «дронобоем», все начинают готовиться к «закошмариванию укропа». Мы слышим, как они к нам идут — по следу парней падают мины, но не точно. Начинает работать тяжелая артиллерия. Смотрим с Енотом, как на поселок, где я оставил машину, валятся снаряды. В неподвижном воздухе хорошо видны столбы дыма. Енот утешает меня: «Этот выше и еще выше, а этот вообще в стороне». Удовольствие от таких наблюдений среднее, я заставляю себя не думать о машине вообще. Тем более наши контрбатарейщики начали глушить противника, вяло, неплотно, но начали. К ВСУ ушло несколько ракет «града», потом какая-то далекая батарея дала несколько залпов…
Правильно «дронобой» называется «Мобильная система подавления БПЛА», и ее создатели явно вдохновлялись «Звездными войнами». Паренек с «дронобоем» занимает место в траншее — ему показали направление, откуда на наши позиции заходят коптеры. Я протискиваюсь к нему за спину, говорю: «Эту штуку запрещено направлять на женщин и детей, там написано на табличке». Оператор «дронобоя» смотрит на меня с удивлением, переворачивает фантастическую винтовку и читает:
— Написано «на людей и животных»! — смеется, говорит, что только вчера ему выдали это устройство и показали, как с ним обращаться. — Но тут две кнопки, вроде ничего сложного, разберемся.
Астрахань приносит свою почти трехметровую снайперскую винтовку и занимает присмотренную позицию. Москва на бруствере с биноклем-дальномером, Енот с автоматом — готовится прикрывать снайпера. Стрелки слева и справа от нас открывают огонь из автоматов и подствольников. Но противник разгадал нашу бесхитростную комбинацию и просто открыл огонь из минометов, загнав нас под землю бессчетный раз.
Под сумрак мы снимаемся с позиций. Дорога к дому получилась длинной — раза три отлеживались, пережидая артогонь. Один раз в очень удачном месте, где снаряд или мина обтрясли абрикосовое дерево в саду какого-то богатого дома. Из давно не стриженного можжевельника торчали облупившиеся гипсовые русалки, скалился с крыльца лев в облезшей позолоте. Его товарища разнесло в труху.
А мины по селу продолжали падать и падать, мы плюнули на них и пошли к машине. Хозяйка двора, где мы спрятали автомобиль, укрыла его куском старого баннера. Пыталась сберечь машину, но крохотный осколок все равно пробил лобовое стекло. Я потом уже представил себе эту худенькую женщину, укрывавшую машину под обстрелом… И подумал, что мужество может выглядеть и так. У этой женщины сейчас дочка на передовой за Лисичанском, и она делала для нашей победы все, что могла. Я не успел, не сообразил ее поблагодарить. Москва посоветовал мне уезжать быстрее, в промежутке между сериями прилетов. Но это было бессмысленно, огонь корректировался с беспилотника, и со стороны все это напоминало кадры из дурного боевика — главный герой мчит на машине, а слева и справа встают разрывы. Только герой обычно сидит за рулем мужественно, а у меня над баранкой торчал лишь нос и верхушка каски.
Выскочил в лесок за селом, перевел дух и тут же увидел стоящую поперек дороги «Ниву», всю издырявленную, на спущенных колесах, в луже тосола или бензина. Попали миной с беспилотника, причем только что. Вокруг машины бродил понурый военный и снимал повреждения на телефон. Я притормозил, чтобы предложить помощь, но он замахал на меня руками:
— Езжай отсюда, браток, езжай быстрее!
Снайперы выдвигаются на позиции ранним утром. Винтовку несут по очереди
Но ехать, чтобы спрятаться, было особо некуда — по Донецку с самого утра лупили артиллерией так, что к вечеру город затянуло полосой плотного дыма. И только тогда обстрел прекратился. До следующего дня.
С Москвой я до сих пор дружу, даже семьями. Енот погиб в декабре 2022 года во время очередного неудачного штурма Марьинки. Противник отследил штурмующих еще на исходных позициях и накрыл «градами». Через не сколько дней Астрахань получил тяжелое ранение ноги и на фронт, скорее всего, больше не вернется. За месяц до написания этих строк снайперскому подразделению Москвы потребовалась машина — ребят перебросили на «степной фронт» под Запорожье, и без транспорта там оказалось совсем туго. 400 тысяч рублей я собрал за 3,5 часа, просто дав объявление в своем телеграм-канале, приложив к нему ссылку на этот репортаж. Люди не остались равнодушны, накидали и по 100 рублей, и по 20 тысяч. Все были в шоке, в счастливом шоке. Купленный на народные деньги УАЗ уже воюет.
7 июля 2022 годаНЕМЕЦКИЕ ПУШКИ СНОВА УБИВАЮТ РУССКИХ ДЕТЕЙ
За последние дни в Донецке и пригородах украинские артиллеристы убили 5 детей. Все — младше десяти лет. Убивали их во дворах и на игровых площадках — в Донбассе сейчас адская жара, и это не метафора.