Разворошив песок на пляже и израсходовав боекомплект, стая штурмовиков вновь собралась в строй.
– Отличная работа! Идем домой.
Штурмовики уже разворачивались на север, когда над побережьем «Уолл-Стрит» появилась пара «Хэллкэтов». Это были первые американские самолеты, возникшие над этим местом. «Хэллкэты» сразу же бросились на уходящие штурмовики и исчезли за горизонтом. Больше над пляжем «Уолл-Стрит» ни одного американского самолета в тот день не появилось.
Через несколько минут после того, как штурмовики оставили берег в покое, из воронок от снарядов стали вылезать выжившие в этой бойне. Майор Брукс, отплевываясь, выбрался из-под трупа капрала-связиста. Авианаводчик наконец-то успокоился, прошептав что-то перед смертью. Он так и затих, держась за живот, а в глазах его застыл страх перед пропастью, куда утащила его смерть.
Майор склонился к рации и закричал в микрофон, отбросив все кодовые обозначения:
– Это майор Брукс! Пляж «Уолл-Стрит»! Мы понесли большие потери! Запрашиваю эвакуацию! Повторяю, это…
Авиабаза «Рю»
– Первая волна самолетов противника рассеяна и частично уничтожена!
– Вторая связана боем!
Такие доклады получало командование экспедиционного корпуса «Ермак». Яяпонцы же просто ликовали. Наконец-то удалось нанести «западным дьяволам» громкую пощечину! Нет, даже не пощечину, а удар. Удар нанесли пять сотен русских пилотов на своих истребителях, а также несколько сот японских истребителей, которые прикрывали побережье от прорвавшихся через завесу американцев.
Эскадрилья Балалайкина дожидалась ужина в подземном бункере-столовой. Скоро должны были принести еду. Усталость после двух-трех тяжелых боевых вылетов читалась на лицах пилотов. Небо никогда еще не видело таких сражений. Пашка оглядел сидевших рядом с ним, недосчитавшись двоих. На столе около мест, где обычно сидели Валера Слепнев и низкорослый Борис Чижиков, стояли стаканы с водкой, покрытые сверху краюшками хлеба.
– Кто видел Валерку и «Чижа»?
– Я, – к командиру обернулся стройный пилот Сергей Максимов.
– Как это произошло? – всегда неунывающий Пашка был мрачнее тучи. Мало кто заметил, что за этот день он поседел не на один волос.
– Их сбила четверка маневренных истребителей янки. Каждый пилот «Ермака» знал, что ни один американский палубный самолут не сможет противостоять в маневре Ла-7, или, как его называли американцы, Хантер, – но не F-8 «Биркэт». Этот маленький истребитель был создан специально, чтобы противостоять маневренным японским самолетам.
– Что ж, – Пашка поднял свои сто грамм, – не чокаясь за Валерку и Бориса!
Все выпили залпом, не поморщившись.
– Клянемся, мы отомстим за вас врагу!
В столовую из кухни вышла невысокая девушка-японка. Она принесла ужин. Никто не забывал, что хорошо воюет только сытый солдат.
– Опять нам палочки принесли, тьфу ты!
Мишка Понев, не растерявшись, принес четырнадцать ложек, раздал их приятелям и сам мигом принялся уплетать ужин. Вдруг Пашка демонстративно кашлянул. Тут же вся эскадрилья поднялась из-за стола и развернувшись в сторону девушки.
– Домо аригато,[129] – сделав поклон, хором сказали летчики. Девушка улыбнулась, поблагодарив в свою очередь этих русских – таких странных, но чудных людей.
Линкор «Миссури», штаб командующего
– Первый день – и такие большие потери!
Штаб командующего «Флотом вторжения» генерала Макартура находился в шоке от поданных донесений, в которых сообщались цифры потерянных самолетов палубной авиации.
– Все три волны встретили отчаянное сопротивление со стороны противника. Общие потери составляют 312 машин различных типов.
Макартур раскурил свою трубку и поинтересовался насчет позиций морской пехоты на плацдармах.
– На «Бродвее» и «Манхэттене» морская пехота ведет бой. От «Уолл-Стрит» никаких вестей. Кажется, высадка там сорвалась.
– Завтра нужно попытаться прорваться к десанту на «УоллСтрит».
Генерал сидел в своем кресле и ерзал на месте. Первый день – и такие потери, такие большие потери. Они перекрыли расчетный урон раз в десять. Японцы обхитрили американцев.
– Нет, это не японцы, – в командный пункт зашел майор Пол Брокман, разведчик флота – Что у вас нового, майор?.
– Это «Ла-7», русские истребители.
Майор положил папку с распечатками пленок фотопулеметов американских истребителей. Макартур стал разглядывать снимки. Тут же около его стола столпилась довольно большая группа офицеров штаба. На снимках были видны самолеты с японскими кругами.
– Вот. – Пол достал еще один снимок.
На снимке был изображен точно такой же самолет, как и на всех остальных, с единственным отличием – на крыльях были красные звезды.
– «Хантер»! – воскликнул кто-то. Генерал побагровел от злости.
– Они все-таки договорились!..
Макартур вышел из штаба разъяренным. Отсюда он направился в радиорубку «Миссури». Там сидел за своим столом капитан Боб Брокман и еще с дюжину офицеров-связистов. Генерал подошул к капитану и приказал передать в Вашингтон срочное сообщение. Мало кто понимал, что происходит, но было ясно одно – случилось что-то серьезное.
Ночь с 11 на 12 сентября наполнилась звуками канонады. Крейсера били главным калибром по побережью острова Кюсю.
Капитан Стивенсон давно привык к смертям товарищей – но после потери Шефа он ощущал себя не в своей тарелке. Стив Боуи был единственным человеком, который понимал «Кэпа» без слов. И вот Шефа не стало.
Генри Стивенсон достал папку с фотографиями. На нескольких снимках были запечатлены молодые загорелые парни возле своих самолетов. Кэп закрыл глаза, отдавшись потоку воспоминаний. Это были его друзья, некоторых уже не было в живых, но в памяти Генри они останутся навсегда.
Гарри и Билл тоже никак не могли уснуть – слишком уж много потрясений свалилось на их плечи этим жарким днем.
– Слышишь, Гарри?
– Что, Билл?
– Наконец мы на войне.
– Да.
– А ты помнишь, как многие жалели, что не побывают в бою?
– Помню. А что теперь? Погиб Шеф, «Снакер» и Рэндольф. «Старого кота» ранило так, что он теперь с месяц не поднимется с койки. А завтра нам снова лететь туда…
Последние слова Гарри вызвали дрожь у Билла. Казалось, после боя не осталось и следа от того бравого курсанта школы истребителей Билла Дарта.
– Ты что, Билл? – Гарри заметил странное поведение друга.
– Кажется, я спекся. После первого же боя, Гарри… Как вспомню, что на хвосте враг, и звуки снарядов, словно кувалда, бьют по голове, так сразу невыносимо становится на душе и хочется куда-нибудь убежать. А бежать-то некуда. Если бы не ты сегодня…
Билл, вдруг привстал с кровати:
– Спасибо, что выручил меня, я этого никогда не забуду! Гарри немного смутился.
– Да перестань, старик. Ты же всегда меня выручал. Друзья улыбнулись друг другу. Гарри откинулся на спину, уставившись в потолок.
– А знаешь, я тебя спас случайно. Я отбился от «Старого кота». Меня чуть-чуть не сбили. Помню только встречную светящуюся очередь, которая летела прямо в меня. А дальше я оказался внизу, и тут передо мной промелькнул твой самолет – и тот, который тебя гнал. Единственное, что я смог сделать – открыть огонь со всех стволов. Вот я вроде и герой, что неумело истратил впустую весь свой боекомплект.
Билл улыбнулся еще раз.
– Завтра мы летим вместе в паре.
– Я, чур, ведомым, – уточнил свое место Гарри, – мне как-то прикрывать тебя привычней.
– Есть, сэр!
Солнечный свет проникал сквозь окно второго этажа, ярким лучом пронизывая всю комнату. Дядя собрал нас всех – меня, мою сестру и соседских ребятишек – вокруг себя, чтобы рассказать о своей молодости. Дядя Пит был немощен, раны, полученные на Большой войне, давали о себе знать все чаще, поэтому на его долю выпадало нянчиться с детьми, не созревшими еще для работы в поле.
– Вы были на той войне?
Дядя оглядел нас всех своими туманными глазами и тут же поморщился.
– Ах, что это я. Вы же слишком молоды. Конечно же, вы не были на той войне.
Дядя опустил голову вниз, и слеза упала на пол. Мы все сидели практически не двигаясь и не шумя. Дядя пришел в себя и стал рассказывать нам про то, что ему довелось видеть на своем веку.
– А было все так…
Утро 18 мая 1945 года
Капитан армейской авиации Джек Браун сидел в штабной палатке и сдерживал зевоту. Шел брифинг, посвященный новому боевому заданию.
Браун был молод, но уже много чего повидал на чертовой войне с чертовыми немцами. Двухдневная щетина выдавала в нем любителя выпить. Ну а кто же не выпьет за здоровье командира эскадрильи – тем более, если поднимаешь стакан виски сам за себя?
Два дня назад ему исполнилось двадцать шесть лет.
«Какое, к черту, новое боевое задание», – подумал Джек и, скрипнув челюстями, попытался вновь сосредоточиться на указке, которой дирижировал полковник Льюис. Рядом с полковником стоял майор из особого отдела авиации 9-й воздушной армии Честер Роуз. Майор поправлял полковника там, где считал нужным, и сверлил своими глазами утомленную физиономию Брауна. Джек в ответ выпячивал на майора красноватые глаза. Судя по гримасам майора, победу в дуэли одерживал капитан.
После брифинга майор подошел к полковнику и украдкой спросил, действительно ли капитан Браун подходит для столь важного задания, от которого может зависеть судьба нации? Но полковник знал Джека уже давно – с тех пор, как Браун попал на фронт, поэтому в нем не сомневался.
Джек же, разглядывая перешептывания начальства, про себя заключил сам с собой пари: дадут задание или не дадут?
Задание дали. Капитан вышул на свежий воздух и отправился к своей банде шарлатанов.
Банда состояла из шестнадцати пилотов в возрасте от девятнадцати до тридцати. Капитан Браун уже полгода руководил 354-й FS