49 О сакральном значении имени и его месте в древнем зодчестве пишет священник Павел Флоренский: «Напомню о всемирно-историческом обычае писать имя строителя на здании, или обычае вавилонских царей припечатывать каждый кирпич строимых ими зданий печатью с именем строителя. Но чтобы понять истинный смысл этого обычая, необходимо иметь в уме древнейшее представление об имени, как о реальной силе, формирующей вещи и таинственно управляющей недрами их глубочайшей сущности». ( Флоренский П. , священник. Столп и утверждение истины. М., 1990. Т. I. С. 346.)
50 Булгаков С. Н . Философия имени. СПб., 1999. С. 300.
51 См. Приложение. «Двенадцать» с. 335.
52 Шукуров Ш. М. Образ Храма. М., 2002. С. 192–193.
53 «Нумерическое тождество есть глубочайшая и, можно сказать, единственная характеристика живой личности. Определить нумерическое тождество – это значило бы определить личность. А определить – это значит дать понятие. Дать же понятие личности невозможно, ибо тем-то она и отличается от вещи, что, в противоположность последней, подлежащей понятию и поэтому «понятной», она «непонятна», выходит за пределы всякого понятия, трансцендентна всякому понятию. Можно лишь создать символ коренной характеристики личности, или же значок, слово, и, не определяя его, ввести формально в систему других слов, и распорядиться так, чтобы оно подлежало общим операциям над символами, «как если бы» было в самом деле знаком понятия. Что же касается до содержания этого символа, то оно не может быть рассудочным, но – лишь непосредственно переживаемым в опыте само-творчества, в деятельном само-построении личности, в тождестве духовного самосознания. Вот почему термин «нумерическое тождество» есть лишь символ, а не понятие». ( Флоренский П. , священник. Столп и утверждение истины. М., 2002. С. 82–83.)
54 Булгаков С. Н. Философия имени. СПб., 1999. С. 300.
55 Замечательны рассуждения А. Ф. Лосева: «Собственное слово личности и собственное слово о личности… есть имя. <…> В имени – диалектический синтез личности и ее выраженности, ее осмысленности, ее словесности. Имя личности и есть то, что мы, собственно говоря, имеем в мифе. Имя есть то, что выражено в личности, что выявлено в ней, то, чем она является и себе и всему иному. Итак имя есть миф…». ( Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Из ранних произведений. М., 1990. С.579.)
56 Скрижаль. М., 1656. С.79–80
57 Скрижаль. М., 1656. С.79–80. «Храм убо дом Божий есть; аще и создан есть каменми и древесы, обаче освящается благодатию Божиею и молитвами священнническими. И несть прочий дом, якоже и прочии доми, но есть дом на земли, посвященный Богу, или вкупе с Ним и некоему от святых Его. Сего ради имать и именование святаго, имже именовася, и не просто той храм зовем дом, но святый, яко освященный от Святого Отца Всесвятым Сыном, в Святом Духе и жилище Святыя Троицы. Сего ради понеже есть во имя Святыя Троицы, яко к Самому токмо Богу ходили быхом, глаголем по сему образу, да пойдем к Святей Троицы, или ко Христу, Единому от Троицы воплощшемуся Богу Слову или к Пресвятей Его Матери, или святым ангелом, или апостолом, или святому святителю, или мученику, или некоему от святых. Являет, яко посвятися Богу, и есть дом Самого Бога, и Той обитает в нем: и раб Его, имже именовася, ту обитает в нем, яко во своем жилищи, и душею приходит тамо невещественне. Многажды есть ту положен с мощами своими и Божиею силою и благодатию действует. Зоне, понеже мы есмы, сугубы от души, глаголю, и тела, и дарования в каменех, и вапне и древесех благодать Божия приходит и пребывает. И внегда молимся мы, действует с благоволением Отца и милостию Иисуса Христа, Иже воплотися нас ради и паки отроди нас, и пришествием и милостию содействителя Его и Нераздельного Духа сие самое зрим яве. Зане божественные силы и чудеса бывают во храмех, и ангелов явление, и святых, и чюдеса и знамения совершаются, и прошения даются, и исцеления даруются: и бездушная, яже обретаются во храмех, воды и камение, столпи и покрови святых, и железа, действуют не от себе, обаче сия действуют благодатию Божиею. Зане внегда именуем имя Божие и призываем е в сия, освящаемся и мы и исцеляемся. Убо в храме, в нем же есть именование и призывание воистину истиннаго Бога, свята суть вся и Бог действует, и исцеляет, и спасает благодатию Своею божественную».
58 Дионисий Ареопагит . Сочинения. О божественных именах. Т.1. СПб., 2002. С 221.
59 Толкования Максима Исповедника // Дионисий Ареопагит . Сочинения. О Божественных именах. Гл. 1. С.Пб., 2002. С. 221.
60 Лосев А. Ф. Миф – Число – Сущность, М., 1994. С. 295.
61 Кириллин В. М . Символика числа в древнерусских сказаниях XVI в // Естественнонаучные представления Древней Руси. М., 1988.
62 «Творец … проник в эти миры двояким путем: путем образа и путем имени. – …Эти два суть великих проявления (Творца)» ( Юнг К. Г. Психологические типы. Минск, 1998.)
63 Сочинения бл. Симеона Солунского архиепископа Фесалоникийского, СПб., 1856, с. 154–155.
64 Пример толкования неоднородности культового пространства, проявяющуюся в гематрическом различии разных частей пространства: «…Человек, изгнанный из своего первозданного духовного центра, обречен с тех пор на пребывание во временной сфере; он не в состоянии попасть в то единственное место, откуда все воспринимается с точки зрения вечности» ( Генон Р. Царь мира. // Символика креста. М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 268.). Единственным эквивалентом Рая может быть только Храм, именно так и воспринимаемый в христианской традиции. Храм является тем местом на земле, где происходит пребывание вневременное, пребывание в вечности. С этим связана архаичная традиция ритуальной ориентации культовых сооружений, которая также напрямую воспроизводится в чине основания нового города. Известный философ и культуролог Р. Генон считает, что «в каждой из традиционных форм направленность интенции имеет свое символическое выражение; сюда относится, в частности, ритуальная ориентация, совпадающая с направлением в стороны духовного центра, в любом случае рассматриваемого как подлинного «Центра Мира»«( Генон Р . Царь мира. // Символика креста. М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 282). Эти ритуальные традиции носят устойчивую жизненность в частности в авраамических традициях, хотя в христианстве они как будто бы начинают приобретать значимость «второго порядка». Тем не менее ритуальная ориентация сугубо культовое действо, которое «воспроизводит как умопостигаемый, так и небесный порядок… Он включает вечные меры существующего и удивительные знаки, посланные сюда демиургом и Отцом всего, с помощью которых невыразимое изрекается в мистических символах, не имеющее образа хранится в образах, превышающее всякое изображение запечатлевается в изображениях, и все свершается по одной божественной причине» ( Ямвлих . О египетских мистериях. М., Алтейя. 2004.С. 56.)
65 Шукуров Ш. М. Образ храма. М., 2002. С. 19.
66 О неравнозначности метафизического пространства: «Следует заметить, что в тех местах Писания, где упоминается Шехина («реальное присутствие» Божества в мире), чаще всего говорится о создании духовного центра: сооружении Ковчега завета, построении храмов Соломона и Зороавеля. Такой центр, устрояемый в соответствии со строго определенными правилами, и в самом деле должен являться местом проявления Божества, рассматриваемого прежде всего в своем светоносном обличье; …выражение «место пресветлое и пречистое», сохраненное в масонстве, (а в православии «в месте светле, в месте злачне»), вполне может быть отзвуком древней жреческой науки, касающейся воздвижения храмов, которая, разумеется, была знакома не только одним евреям…» ( Генон Р. Царь мира. // Символика креста. М.: ПрогрессТрадиция, 2004. С. 257.)
67 Лосев А. Ф. Философия имени // Лосев А. Ф. Бытие – имя – космос. М., 1993. С. 616.
68 Единица «все свертывает в себе…все стягивает в одну нераздельную точку», а двоица представляет принципы развертывания…вечного выхода из себя за свои пределы, вечного стремления и дерзания», это еще не есть структура, но принцип «внутреннего заполнения и внутреннего становления внутри любой…структуры». Далее, «если ни единица, ни двоица не говорили ни о какой форме, ни о какой структуре, то троица является символом именно этой первой структуры, где есть не только неделимость единицы и делимость двоицы, но и их оформление в цельную фигуру. А дальше – четверица есть то, что является носителем структуры, то есть телом, которое в пятерице трактуется как живое тело, а в шестерице – как организм. Уже на стадии шестирицы мысль наталкивается на то, что обычно называется космосом, поскольку космос есть органически живое тело, душевно-телесная структура….В седмирице обогащается наличием в нем повсеместной и одинаково ритмической благоустроенности, которая на стадии восьмерицы доходит до космического пангармонизма, а на стадии девятерицы – до активно устрояемой сферичности космоса». Наконец, «после всех этих внутренних и внешних определений космоса ставится вопрос о том, что такое космос вообще. И как только мы сказали, что космос именно есть космос, это означало, что от космоса самого по себе мы перешли к идее космоса, то есть к его парадигме, в силе которой он получил свое вечное благоустройство. Десятерица и характеризует космос как полное тождество заложенного внутри него первообраза и материальной телесности космоса» ( Лосев А. Ф. История античной эстетики. Последние века. Кн.1. М, 1988. С. 232–233).
69 Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М. 1969. С. 326, 313.
70 Всякое истинное искусство, равно как и наука, имеет своим импульсом критерий красоты, по этому поводу пишет С. Н. Булгаков: «Красива математика, которая знает красивые задачи и их решения, красива всякая наука, насколько она осуществляет познание, овладевает опытом и при этом дает ему связную, законченную форму. Это стремление к красоте, к ее гармоническому сочетанию есть постоянный внутренний импульс развития – усовершенствование знания. Знание не только полезно, но и красиво» (