й, языковой или чисто религиозный. И.А. Ильин писал: «Инстинкт, дух и чувство права, восполняя друг друга, создают в душе ту целостную, мужественную и нравственно-прекрасную энергию, которая необходима для героической обороны родины….
Эта энергия есть проявление «естественного правосознания». Для такого правосознания… «право его народа не простирается до пределов его силы, но лишь до пределов его духовной необходимости. Каждый народ имеет неотъемлемое естественное право вести национально-духовную жизнь, которая бывает иногда возможна и вне самостоятельной суверенной государственности; и каждый народ, отстаивая свою духовно-культурную самобытность, прав».
Давно уже не секрет, что современный мир переживает кризис истинного правосознания. Мировая история уже знавала подобные кризисные ситуации. Крушение древнего мира началось, когда началось разложение религиозности, которое захватило и семейную жизнь, и правосознание. Правосознание, утратившее свой религиозный фундамент, оказалось бессильным сохранить монументальную государственность и культуру Рима.
На пике кризиса древней римской государственности миру была дарована Благая Весть Христа. Благодатное откровение и новый духовный опыт заложили основы новой культуры и нового мира. Христианство обращалось к самым глубинам человеческого духа. Христианство учило человека новому отношению между ним самим и Богом. Оно вело к живому единению с Божеством в беззаветной любви, соединенной с искренней любовью к ближнему своему. Частная и общественная жизнь христианина, по этой причине, не может быть слепой и бесцельной. Его жизненный путь ведет к Богу и обращен к нему, поставляя Его выше всего, подчиняя Ему всего себя в своих делах и мыслях. Его жизненный вектор исключительно религиозен. Это религиозное настроение вносило в общение людей в процесс их общественных отношений дух нового, христианского правосознания. Этот дух учил ставить духовное выше материального, подчинять все личное не общественному, но сверхличному как источнику качества, достоинства и всяческого совершенства.
Именно это правосознание заложило основу новой христианской культуры, носительнице высшего достоинства и истинного благородства в человеческом роде. Христианское правосознание давало людям определенное мерило совершенства. Оно указывало, чему должен служить правитель, какова высшая цель государственного единения людей, и тем самым, безошибочно определяло, кто призван стать во главе христианской державы. Так закладывался священный фундамент новой государственности, возвращавшей человека к первоначальным истокам духовной традиции. Христианская вера пропитывала общественный строй духом солидарности, духом органического единения, тем духом, который аккумулирует все духовные и физические силы этноса и лежит в основе «духовной гениальности народа», – по словам И.А. Ильина.
Христианская вера осмыслила по-новому и облагородила само понятие права и государственности. Она пробудила в людях самые благодатные силы любви и совести, которые облагораживали правосознание и давали ему непоколебимую опору. С утратой истинного христианского правосознания мы разучились различать добро и зло, кризис охватил все сферы бытия. Кризис системный с неумолимой логикой разрушения, где последней жертвой будет сама человеческая душа. Правосознание, утратив свои божественные истоки, стало беспочвенным, отвлеченным и мертвенным. Оно уже не может исполнять той роли, которую оно призвано играть в человеческом сообществе, объединенном в государственный организм. Утрата внутренней структуры этого организма, оживляемой истинным правосознанием граждан, неминуемо ведет не только к гибели конкретного государства, но и к гибели самой идеи государственности. Хаос наступает на космос бытия. Современная юриспруденция, опирающаяся на бездуховный формализм, стала источником разлагающих влияний правосознания. Именно здесь лежит корень общего кризиса современной формы государственности, которую невозможно преодолеть без возвращения к духовным корням человеческого общежития.
Сколь ни кичилась бы современная демократия своей победой над коммунистической доктриной, она все равно этой самой доктриной изначально побеждена и усвоила себе ее самые ключевые идеологические посылы.
Формула духовно выродившегося и нравственно разложившегося правосознания была сформулирована теоретически марксизмом и применена им в революционной практике. Марксизм учит: «Государство есть совокупность равных человеческих индивидуумов, которые суть есть не больше, чем материально детерминированные существа, подлежащие количественному измерению и счислению, которыми исчерпывается вся их суть. Государственная власть – это обычный хозяйственный механизм, который организует эту количественную массу».
Совершенно в духе этой концепции думают и действуют все эшелоны власти в современной Российской Федерации. Современное состояние правосознания характеризуется следующими родовыми чертами, унаследованными от марксизма в исконной идеологической чистоте!
В первую очередь отметим отрицание духа, духовной личности, веры, религиозной основы права как самостоятельной ценности. Затем: сведение всей человеческой жизни к материальным процессам. И, наконец – вера в механический закон управления человеческим коллективом. Много рассуждая о правах личности, современное государство и правосознание личность в вопросе государственной политики и экономических преобразованиях не учитывают, ее просто нет как субъекта права.
Если вы попытаетесь мне возразить и сошлетесь на конституцию, где по поводу личности написано немало слов, то я вам замечу, что нигде нет ни слова о том, что же современные власть предержащие понимают под этим словом. А они искренне полагают, что личность – это всего лишь фетиш, впрочем, весьма необходимый в современной политической магии управления сознанием масс, и ничего больше!
Современное правосознание не заслуживает даже этого наименования. Оно отрицает право человека, в первую очередь как право проявления его духа, его духовной, религиозной свободы и утверждает доктринальный произвол во всех сферах современной общественной жизни.
Такая практика есть последняя степень разложения всего государственного организма. Коммунизм в этом вопросе достиг дна. Демократия достигает. Причем российская специфика состоит в том, что разложение демократического правосознания и его институтов происходит не менее быстрыми темпами, чем и коммунистической доктрины в прошлом. В определенном смысле современный либерализм еще менее жизнеспособен, чем державшийся на крови и страхе большевизм.
Без последовательной христианизации всего государственного организма дно будет достигнуто очень быстро и падение будет очень болезненно.
Священные основы государства и личность
Личность и государство – вот тема, обсуждавшаяся еще недавно везде и всюду и вдруг незаслуженно забытая нашей общественностью.
Проблемы личности для государства, ушедшего от традиции, не существует, так как этой самой личности государство не видит вовсе. Сама система не предусматривает личность как контрагента государства. Налогоплательщик – контрагент, личность – нет.
Чем же является личность для традиционной христианской государственности? Какой ценностью обладает она?
Духовное понимание человека видит в нем, прежде всего, творческое существо, наделенное бессмертной душой, священный сосуд – вместилище Божественного духа. Жизнь человека есть процесс таинственный и до конца не постижимый. Глубинный центр человеческого самостояния и самоутверждения, освящен свыше. Такой человек в христианской антропологии есть естественный субъект права и правосознания. Он – живая основа семьи, общества, народа, государства, церкви, наконец. Такой человек – истинный источник всякой культуры и духовной в первую очередь.
Государство есть по своей изначальной сути организм духовной солидарности отдельно взятых людей. Невозможно себе представить государство, состоящее из одного класса, из одной группы людей. Государство – это сложное целокупное множество.
Экономическая и культурная жизнь государства складывается из множественности умений, хозяйственной специализации, самостоятельной творческой инициативы и культурных традиций. Государство не должно опускаться до частного интереса отдельного индивидуума, но оно должно возводить отдельный духовно значимый и нравственно безупречный личный интерес гражданина на уровень общенародных политических и экономических задач. Такое государство исполняет свое христианское предназначение и становится социальным в истинном значении этого слова. Такое государство способно проводить в жизнь христианскую политику и становится орудием духовной солидарности и гражданского братства всего народа.
Отметим, что сама идея братства не есть продукт французской революционной мысли 1789 года, но вошла в политический обиход в Средневековье, когда совокупность христианских государств Европы, вопреки многочисленным политическим и военным столкновениям, мыслилось как единое братство христианских народов.
Возвращаясь к отношению христианского государства к личному интересу отдельного гражданина, необходимо отметить, что если какой-нибудь частный интерес духовно верен и справедлив, что он не есть просто частный интерес, но субъективное выражение объективной потребности христианского социума, то государство признает естественное право индивидуума на творческую инициативу и свободу действия. Единолично выражая в своей творческой активности публичный, общенациональный интерес, личность выражает и интерес самого государства. В этом основная сущность здорового правового отношения личности и государственного аппарата.
В таком духовном поле взаимосвязи с государством, частная воля гражданина облагораживается, и он поднимается до уровня решения общегосударственных задач, постепенно освобождаясь от детерминизма личного своекорыстия и жадности. Государство обязано считаться с верными и справедливыми интересами частных лиц и групп социума, рассматривая эти интересы через призму целого народного организма, государственной целесообразности, общего интереса, справедливости, основанной на христианском понимании жизни, на естественном праве христианина и гражданина. В своем отношении к личности государство должно исходить, что в первую очередь оно является выразителем общего всенародного интереса. Частный интерес гражданина принимается в расчет, поскольку он, в силу своей духовной зрелости, может быть принят и истолкован как интерес общенациональный.