Семья, народ – главные органические живые силы государства. Без восстановления традиционных семейных отношений и закрепления этих отношений на законодательном уровне государство в России не состоится. Без восстановления полноценной, в высшем смысле культурной, национальной жизни державообразующего русского народа, который один только на евразийском пространстве был и остается носителем государственного идеала, остатки государственного строя в России умрут. Русское традиционное государство – это не внешнее зло по отношению к индивидууму, не внешний механизм, не бездушный чиновно-бюрократический аппарат власти, а всеобъемлющая форма национального бытия, в рамках которой, душа и дух народа находят себе наиполнейшее выражение и возможность развития в соответствии со своей глубинной сущностью. Но государство для нас не автономное образование, не самоцель, а средство достижения определенных национальных целей. Государство – это сосуд народного духа, и форма этого сосуда должна соответствовать исторической духовной природе русского традиционного человека, рожденного в духе веры православной.
Государство имеет ту ценность для нас, что в границах его народ воплощает свои идеальные понятия о счастливой и справедливой жизни, творит высокую культуру, несет свою историческую ношу и исполняет свое мировое предназначение. Народ единственно возможный суверенный носитель государства. Народ как живой организм не может управляться механистически, на чем базируется современная форма либерально-демократических парламентского строя.
Народ – живая личность и желает видеть своим предводителем на путях истории тоже живую и нравственно ответственную личность, в которой и фокусируется для народа само понятие правды, власти и государства, государства, которое всегда должно быть сильным вовне и справедливым внутри, где все вопросы национального бытии должны решаться по совести.
Задача творческого государственного устройства современной России состоит в том, чтобы в современных условиях создать такую державную форму, при которой дух братской корпоративности снизу насытит форму попечительного учреждения, при обеспеченном и непрерывном отборе во властные органы качественных людей.
Государственный строй грядущей России должен быть по форме и содержанию авторитарным, но по духу корпоративным.
Единая центральная власть должна выделить сферы корпоративной самостоятельности для свободного и творческого соучастия личности в жизни единого национального организма.
Истинная всенародная форма государственности немыслима без единого государственного организма, чьим последовательным выражением может быть только монархическая форма правления. Государство должно стать обществом, а общество государством. Только таким образом мы можем сохранить в меняющемся мире национальную идентичность и конкурентоспособность. Государство конституирует общность, включая ее в свою живую ткань.
Поэтому все разговоры о взаимодействии или противостоянии общества и государства есть только свидетельство того, что государства у нас нет, а под обществом выступает некая корпорация типа ЗАО, с одной только ей ведомыми конечными целями и интересами. Под маркой же государства у нас выступает кооператив несколько иного типа. Это почти семейное предприятие, сейчас приобретающее некие клановые формы. Предприятие это, кроме банального обогащения путем грабительства общенациональных ресурсов, занято еще и проблемами пролонгированной самолегитимизации в качестве безальтернативной российской власти. Зуд реформаторства это есть лишь следствие того, что свою легитимность этот клановый проект видит в том, что он обладает монополией на звание «агента по модернизации» в отсталой России. Такие действия власти нанесли ущерб доверию общества к любой новизне. (Последний абзац был написан десять лет назад и отражал реалии ельцинской эпохи.)
Если России повезет и она встанет на путь возрождения традиционной государственности, то власть будет вынуждена, и это очень неплохо, все свои действия легитимизировать тем, что она для решения насущных проблем пользуется исторически проверенными рецептами. Через восстановления старинных институтов, обычаев. Связь с историческим прошлым и традиционная преемственность будут факторами, действительно легитимизирующими власть в лице общественности.
Однако совершенно бессмысленно сейчас ждать, что какие-то институты возродятся сами собой или по инициативе снизу.
Ничего подобного не произойдет. Для восстановления в России истинной государственности необходима воля верховной власти. Так же как в древности государь формировал государство, а поместный дворянин формировал земскую общину, так же и теперь вся инициатива может исходить только сверху и только от персонифицированной верховной власти. Ведь это фактически забытая реальность, что община на Руси не формировалась сама собой и территориальная община родоплеменного строя, и земская община государственного периода Руси не одно и то же. Получая земельный надел на условиях военной и государственной службы, дворянин не общался на кругу со всем населением округа, как у нас принято изображать в литературе. Он избирал из среды поселян наиболее авторитетного человека, который и обеспечивал дворянина всем необходимым для кормления и гарантировал ему порядок на территории. Все внутренние связи и расклад тягловый совершал уже староста. Так и строилась земская Русь. Так она может быть возрождена на новых и, одновременно, исконных началах.
Возвращаясь к насущным проблемам сегодняшнего дня и учитывая безусловную ценность для нашего народа именно государственных, а никак не общественно-корпоративных институтов, мы можем утверждать, что уже одно это делает монархический принцип для России не только желательным, как дань традиции, но и обязательным, если мы хотим выжить национально как суверенный субъект истории.
Приведем в качестве весомого аргумента бессмертные мысли Л.А. Тихомирова: «Выбор принципа верховной власти зависит от религиозного, нравственно-психологического состояния нации, от тех идеалов, которые сформировали мировоззрение нации. В выборе нацией того или иного принципа власти проявляется не что иное, как степень напряженности и ясности идеальных стремлений нации. В различных формах верховной власти выражается то, какого рода силе нация, по нравственному состоянию своему, наиболее доверяет, …силе ли количественной, на которой строится демократия, разумности ли силы аристократии или силе нравственной, олицетворением которой является монархия… Если в нации жив и силен некоторый всеобъемлющий идеал нравственности, всех во всем приводящий к готовности добровольного себе подчинения, то появляется монархия, ибо при этом для верховного господства нравственного идеала не требуется действие силы физической (демократической), не требуется искание и истолкование этого идеала (аристократия), а нужно только наилучшее постоянное выражение его, к чему способнее всего отдельная личность, как существо нравственно разумное, и эта личность должна лишь быть поставлена в полную независимость от разных влияний, способных нарушить равновесие ее суждений с чисто идеальной точки зрения». Высокое понимание нравственных основ государственности демократия поставила под сомнение. При демократии нет и доверия к личности, ее стараются заместить бездушной голосующей массой. Наверное, никто не сможет оспорить тот факт, что нравственное состояние общества находится в России на страшно низком уровне. Наверное, нельзя уже и утверждать, вслед за Тихомировым, что народ сам избирает себе образ правления в зависимости от своего нравственного состояния. Нравственное состояния нашего социума таково, что он, будучи отстраненным от всякого выбора, даже не может себе дать в этом отчет. Но нельзя же не надеяться, что в лучшей, хоть и малой своей части народ сохраняет высокий нравственный идеал, хотя бы уже в силу того, что хранительницей его у нас в основном являлась и является церковь, которая пережила крушение государства, но не стала антигосударственной сектой. Нравственные сокровища, сохраненные для нас церковью – это единственный залог возрождения.
Более того, как ни парадоксальной покажется эта мысль, но именно церковь в России, церковь как институт, переживший революцию, стала для нас хранительницей и истинной, традиционной государственности, будучи одной из ее составных частей и полноценным контрагентом Верховной власти в России. В действительности церкви далеко не безразлично, в каком государстве она живет. Для церкви принципиально важно, чтобы и государство, в свою очередь, было полноценным, нравственно ответственным контрагентом. Либерально-демократическое государство таковым быть не может, так как не имеет в своей структуре нравственного центра, вменяемого и ответственного. Таковой центр по определению должен быть представлен во власти личностно. Современный госаппарат формально и в целом есть придаточный механизм функционирования трех ветвей власти. Никакой нравственной нагрузки такой механизм не имеет и иметь не может.
Наше больное общество нуждается, прежде всего, не в реформах, а в нравственном выздоровлении.
Но возрождение общества возможно только в том случае, если нравственный идеал его будет максимально высок. Время возможных компромиссов и полумер прошло, гомеопатия не поможет. Пациенту нужна серьезная операция. А высокие нравственные задачи неминуемо ставят на повестку дня вопрос о возрождении истинной государственности, истинных институтов власти, восстановление всей исконной структуры органического бытия народа, чьим единственным земным воплощением была, есть и будет самодержавная власть.
Этим определяется необходимость смелого и открытого постулирования необходимости монархического вектора в современном политическом силовом поле. Мы генетически закодированы всей нашей исторической жизнью на монархию, наша национальность до мозга костей пропитана идеалом истинной державности. Только на этих путях лежит возвращение нашего народа в лоно государственного организма, преодоление его долгой отчужденности от государства, налаживание живых органических связей в национальном организме, а значит и продолжение его исторической жизни.