. Благодаря обращению к образному числовому канону, метрический анализ открывает возможность иллюстрации доктринальных истоков пространственной топологической программы культовой архитектуры.
В контексте универсального сознания иератической культуры пропорциональный строй пространства, основанный на символогии числа, манифестирует устойчивые смысловые модели образа. Те синхронно возникают в текстах Священного Писания и Преданиях, летописях, исторических сказаниях .
Числовая основа модульных принципов архитектуры обращает нас к вопросам канона в архитектуре. Канон связан с рождением концепции в архитектурном творчестве, и этим объясняется его непосредственная близость числу. Сохранением сведений о «началах» занята традиция, а форма сохранения традиции облечена в канон. Исторически сохранение канона обеспечивалось следованием определенному архетипическому образцу, который первым воспроизводил заданную сакральную числовую константу, наделенную стабильным пространством значений .
Вполне законно встает вопрос о степени сознательности творческого процесса, который последовательно воспроизводит определенную парадигму сознания, призванную вычленить канонические установки из универсального символа. Психология, философия и богословие разными терминами определяют первичный этап рождения объекта из архаического символа. Психология говорит о влиянии на этот процесс абсолютного бессознательного. Богословие говорит об откровении. Так или иначе, но в синхронности творческого подхода позволительно видеть безусловное влияние надличностной духовно-исторической идеи, которая как бы «витает в воздухе» и интуитивно считывается в момент творческой экзальтации. Сам момент рождения и оформления концепции произведения зачастую фиксируется в легендарных и мифологических сюжетах, которые весьма стойко сохранены в литературных источниках. Топоровым В. Н. и Кириллиным В. Н. озвучено наличие факта использования в литературных конструкциях средневековой Руси сакральных чисел. Последние наследованы в духовных культурах прошлого, за которыми традиционно закреплены особые – ирреальные символические значения.
В рамках раннего и средневекового христианства символическая наука чисел выполняла определенные структурирующие функции в церковных преданиях, историческом мифотворчестве, литературных текстах и в культовой архитектуре. В таком виде представленный канон, рассматриваемый в качестве числовой матрицы, применительно к древнерусской метрической системе дает возможность связать тему посвящения храма и его пропорционально-пространственный строй .
Формирование древнерусской культуры весьма часто ограничивают влиянием только восточно-христианской богословской и философской мысли124. Однако в вопросах семантики числа нельзя обойти античную традицию. Она посредством восточно-христианской культуры выражает параллельный, эстетически адаптированный пример для древнерусской архитектуры. Кроме того, античные традиции, как принципиальные образцы художественной культуры, были свойственны и Западному и Восточному художественному сознанию. Это явление обусловлено доктринальным единством христианской духовности, следствием чего символика всего христианского мира имеет единые принципы и каноны. Законы гармонизации и образно-числовые каноны выступают в качестве сквозных универсалий средневековой культуры.
Наше исследование затрагивает общие тенденции для эстетики западноевропейской культуры и средневековой Руси. Поэтому вполне допустимо не замыкаться на древнерусских исторических и литературных примерах, но в случае необходимости прибегать к свидетельствам западноевропейской традиции.
Образность храмового пространства выражалась, благодаря издавна сложившейся традиции, использованием сакральных модулей при возведении храма. Храмовое пространство действует как инструмент концентрации имени-образа и «обыгрывается» различными формами организации пространства, одна из которых – метрология. Следование древним правилам организации пространства храма создает единое сакральное поле, наполненное всем комплексом присутствия Священного, Единого, Вселенского измерения Бытия. Все вышесказанное обусловлено необходимостью поиска принципиальных установок в области метрологии, которые, благодаря изучению мировоззренческой основы архаичной культуры, явились бы действительно знаковыми элементами традиции.
В настоящем исследовании акцент поставлен на процессе синхронности христианской и ветхозаветной традиций. Внутренний синтез этого явления основан на едином понимании основ первоструктуры сакральной архитектуры, которые коренятся в каноне сакральной традиции . Различные формы выражения традиционных методов представляют варианты приспособления к особенностям конкретного времени и самосознания.
Необходимо раскрыть значение символического числа пропорций, используя метод включения местных национальных явлений в систему мировых тенденций. Это особенно жизненно, поскольку в современной России имеет важное значение возведение и восстановление духовных центров, будь то храмы или монастырские комплексы, метрические принципы возведения которых должны быть понятны современным зодчим. В русской культуре большое значение несло в себе структурированное числовыми кодами информационное поле храмового пространства, простиравшееся далеко за пределы самого храма. Духовно-информационное поле сакральных пространств очень важно для становления духовно-эмоциональной общности народа. По существу, это представляет разновидность культовых ритуалов, закономерная необходимость которых проявлялась в действовавшей народной традиции с хороводами, играми, свадьбами и похоронами, правилами перемещения в сакральном пространстве 125 .
Итак, заданное направление может иметь как практическое значение, так и возможность обозначить перспективные направления исследования, относящиеся к области теменологии126. Теменология рассматривает храмовое пространство исходя из целостности метафизического сознания, служит восстановлению духовной ценности каждого этапа в создании храмового искусства. В культовом искусстве вырабатываются принципы, основанные на максимальном по временной длительности, а в идеале – вневременном действии механизмов создания вечной константы благоустроения. Эта постоянная основана, в том числе, на сакральности образно-числового канона древнерусской метрической традиции .
Ближневосточные и платонические идеи числа проникли в раннехристианскую догматику и там трансформировались, воплотившись затем во всех сферах творчества. Архитектурные произведения Средневековья, естественно, оказались средствами визуальной манифестации такого общекультурного пласта эпохи, каковым исторически было отношение к числовой семантике. Нумерологические представления раннехристианских апологетов, богословов и философов в основном определили специфику средневекового понимания чисел и на Западе, и на Востоке. Это выразилось в твердых и устойчивых конструкциях сознания, которые нашли отражение в метрологии культовых зданий в частности.
«Теоретическую базу» для сакрализации и символизации чисел составили отдельные труды некоторых христианских писателей: высказывания Тертуллиана, Лактанция, Амвросия Медиоланского, Тихония Африканца, Августина Блаженного, Андрея Кесарийского, Иеронима Блаженного, Бенедикта Нурсийского, Григория I Двоеслова (или Великого), Исидора Севильского, Иоанна Дамаскина127, Иринея Лионского128, Псевдо-Дионисия Ареопагита129, Евсевия Кессарийского130, Григория Богослова (Назианзина)131, Максима Исповедника132, Боэция133, Беды Достопочтенного, Климента Александрийского.
На рубеже XIX–XX столетий смежным с нашей темой вопросам метафизики числа были посвящены работы С. Н. Трубецкого «Филон и его предшественники», П. П. Блонского «Философия Плотина». В двадцатые годы вышел целый цикл трудов А. Ф. Лосева, затрагивающий вопросы числовой семантики в античной культуре: «Диалектика числа у Плотина», «Критика платонизма у Аристотеля», «Музыка как предмет логики», «Античный космос и современная наука», «Очерки античного символизма и мифологии» и др. Этими трудами очерчен этап переходного антично-средневекового периода, разработавшего основы антропологического и космологического обоснования мироустроения.
Большое значение в оценке рассматриваемого нами периода имеют работы В. В. Бычкова: «Трактат Августина «De musica»», «У истоков средневековой эстетики числа и ритма», «2000 лет христианской культуры» и др. Бычков характеризует античный неоплатонизм как направление, оказавшее непосредственное и сильное влияние на формирование интеллектуальных представлений христианства и в то же время позаимствовавший у него в процессе острой борьбы с ним основные метафизические концепции134.
Литературные источники христианской числовой символики в древнерусских сказаниях XI–XVI веков исследованы В. Н. Кириллиным. Литературные материалы проанализированы с точки зрения бытования традиционных числовых символов в средневековой христианской экзегезе. В. М. Кириллиным были вычленены и растолкованы системы числовых символов, характерные для русской средневековой культуры. На базе широкого исторического материала древнерусских переводных и оригинальных литературных текстов дана интерпретация этого материала в нумерологическом ракурсе и трактуется как средство символического богословия.
Ш. М. Шукуров в своей монографии135 поднял сложнейшие иконографические, иконологические и концептуальные проблемы формирования храмового образа. «Следует учитывать, – считает автор, – что все культуры авраамического цикла обладали универсальным для них набором топосов… То, что было выдвинуто ветхозаветными нормами храмового сознания на первый план, могло стать реалией храмовой теологии и вновь актуализироваться»136 в христианской теменологии. «Неудивительно поэтому, что ветхозаветное описание мишкана и Храма, а также новозаветное понимание Небесного Иерусалима целиком построены не просто на исчислении их количественных параметров, но прежде всего на соблюдении необходимого, то есть заповеданного чувства меры… Скиния и Храм измеряются лишь затем, чтобы удостовериться в заложенной в них мере»137.