Справедливости ради заметим, что греческий ученый Диоскорид в I в. н. э. сообщал об употреблении соседями пиктов ирландцами сбраживаемого напитка из осоложенного ячменя с травяными добавками, известного под названием curmi. Заменой хмелю служили цветы вереска, верхушки ракитника, полынь, ягоды лавра и плюща и т. п. А его современник римлянин Ворус указывал, что пить вересковое пиво – удовольствие, которое чувствовали души усопших героев в обществе богов. Возможно, в балладе также речь должна бы идти не о меде, а о пиве. Но ко времени ее написания пиво превратилось в напиток обыденный, тогда как мед сохранил часть своего статуса.
Хотя те же баллады о Робин Гуде записаны сравнительно поздно, в бытовых деталях они вполне достоверно отражают средневековый английский народный быт. Традиция, понимаете ли…
Robin Hood he would and to fair Nottingham,
With the general for to dine;
There was he were of fifteen forresters,
And a drinking bear, ale, and wine.
(«Robin Hood’s progress
to Nottingham»).
Собрался раз он в Ноттингам,
Идет в лесу, и вот
Пред ним пятнадцать лесников
Пьют пиво, эль и мед.
(«Робин Гуд и лесники»,
пер. Н. Гумилева).
Конечно, мед и вино (wine) напитки разные, но переводчик справедливо счел, что вино не по карману лесникам XII в. с Британских островов. Посему хотя в оригинале не так, перевод кажется уместным. Но баллада создана как законченное произведение в более позднем Средневековье, когда и простолюдины могли хлебать подешевевшее вино кувшинами. Другой вопрос, насколько оно было популярно (вспомните многочисленные реплики в литературных произведениях про «эту кислятину» во Франции и «горькую жижу» в Англии – в зависимости от того, кто что оценивает и кто автор).
Без сильного напитка не обходится и имянаречение Маленького Джона при его вступлении в вольную дружину Робин Гуда в одной из народных баллад о лесных стрелках («Robin Hood and Little John»).
They presently fetchd in a brace of fat does,
With humming strong liquorlikewise;
They lovd what was good; so, in the greenwood,
This pretty sweet babe they baptize.
Правда, Марина Цветаева в своем переложении не мудрствовала лукаво, объявив «напиток силы» (сильный ликер – буквально) пивом.
Притащили стрелки двух жирнух-оленух,
Пива выкатили – не испить!
Стали крепким пивцом под зеленым кустом
Джона в новую веру крестить.
В любом случае быт «благородных» разбойников в корне отличается от порядков, насаждаемых норманнской знатью. Робин Гуд, неважно, кем по национальности (шотландцем или саксом) представляет его баллада, – позднейшее переосмысление языческого Хозяина Леса, или Майского короля.
There are twelve months in all the year,
As I hear many men say,
But the merriest month in all the year
Is the merry month of May.
(«Robin Hood rescuing
three squires»).
Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай.
Но самый радостный в году
Веселый месяц май.
(«Робин Гуд и Шериф»,
пер. С. Маршака).
Памятник Робин Гуду, поставленный в местах, где, согласно легендам, произошло большинство его приключений
Нравы в его зеленой (надо полагать не только из соображений маскировки) дружине восходят к древнейшей обрядности, сохранившейся и в поздние Средние века (великий Шекспир трижды упоминает молодца в своих пьесах, не считая соратников).
Достоверно известно, как «епископ Латимер (1485–1555) прибыл в сельскую церковь для проповеди. Он нашел церковные двери запертыми, и ему пришлось ожидать более часа, пока не явился какой-то человек и сказал ему: «Сэр, сегодня мы не можем вас слушать, потому что мы празднуем память Робин Гуда. Все жители села ушли далеко отсюда в лес». Епископу пришлось снять облачение и удалиться. «Нечего тут смеяться, друзья мои, – пишет Латимер, – плакать нужно, печалиться надо о том, что изгоняют проповедника ради Робин Гуда, вора и предателя» (Баллады о Робин Гуде // М.М. Морозов. Избранные статьи и переводы. М., ГИХЛ, 1954.)
Как тут не вспомнить и знаменитую балладу другого классика – Роберта Бернса, «Джон Ячменное Зерно», прославляющую ячменное пиво. Текст восходит к древнейшему представлению о напитке как о живой сущности. Из нижеследующего текста следует, что ячменный напиток уподобляется крови, отличной от Христовой, а сам Джон – первопредку шотландцев, чья плоть тленна, но дух – вечен.
Известно несколько замечательных поэтических переложений сей баллады, в том числе Т. Щепкиной-Куперник и С. Маршака. Мы же приведем здесь еще один вариант – Э. Багрицкого:
Три короля из трех сторон
Решили заодно:
– Ты должен сгинуть, юный Джон
Ячменное Зерно!
Погибни, Джон, – в дыму, в пыли,
Твоя судьба темна!..
И вот взрывают короли
Могилу для зерна…
Весенний дождь стучит в окно
В апрельском гуле гроз, —
И Джон Ячменное Зерно
Сквозь перегной пророс…
Весенним солнцем обожжен
Набухший перегной, —
И по ветру мотает Джон
Усатой головой…
Но душной осени дано
Свой выполнить урок, —
и Джон Ячменное Зерно
От груза занемог…
Он ржавчиной покрыт сухой,
Он – в полевой пыли.
– Теперь мы справимся с тобой! —
Ликуют короли…
Косою звонкой срезан он,
Сбит с ног, повергнут в прах,
И скрученный веревкой Джон
Трясется на возах…
Его цепами стали бить,
Кидали вверх и вниз
И, чтоб вернее погубить,
Подошвами прошлись…
Он в ямине с водой – и вот
Пошел на дно, на дно…
Теперь, конечно, пропадет
Ячменное Зерно!..
И плоть его сожгли сперва,
И дымом стала плоть.
И закружились жернова,
Чтоб сердце размолоть…
Готовьте благородный сок!
Ободьями скреплен
Бочонок, сбитый из досок, —
И в нем бунтует Джон…
Три короля из трех сторон
Собрались заодно, —
Пред ними в кружке ходит Джон
Ячменное Зерно…
Он брызжет силой дрожжевой,
Клокочет и поет,
Он ходит в чаше круговой,
Он пену на пол льет…
Пусть не осталось ничего
И твой развеян прах,
Но кровь из сердца твоего
Живет в людских сердцах!..
Кто, горьким хмелем упоен,
Увидел в чаше дно —
Кричи:
– Вовек прославлен Джон
Ячменное Зерно!
«John Barleycorn» – своеобразный пробный камень для переводчиков Бернса. Баллада была написана поэтом в 1782 г., а в ее основу положена старинная народная песня. Возможно, именно та, что издревле сопровождала процесс приготовления напитка. Зерно – один из самых могущественных магических символов, в Британии мистерии Последнего Снопа справляли в начале августа на Ламмас-Лугнасад.
Мистерия Джона Ячменное Зерно считается одной из основополагающих в языческой мифологии Западной Европы. Она понимается и как воплощение годового круга бытия Природы, и как проявление божественного цикла, и как образ жизненного пути человека[32].
«Джон Ячменное Зерно – физическая ипостась и дух зерна, смерть и воскресение которого позволяет существовать и нам. Жизнь Джона Ячменное Зерно – годовой круг… Он объявлен мертвым и погребен, однако весной он воскресает, растет в течение весны и лета и входит, словно мужчина, в пору зрелости, символом чего является его борода. Однако лето заканчивается, Джон Барлейкорн тоже начинает постепенно стареть и поникать. Тогда его срезают, и он проходит через шаманское расчленение и пытки двумя элементами – водой и огнем. Но в процессе своей второй смерти Джон Ячменное Зерно превращается в священный напиток – эль. Кроме того, будучи перемолото на мельнице, зерно под воздействием воды и огня «трансмутирует» в основу жизни – в хлеб» (Пенник, 2011, с. 377). Тот же автор, чье мнение хотя и небесспорное, можно считать достаточно компетентным, далее указывает:
«Выпеченный хлеб и эль – священные символы народной традиции. ALU – руническое слово, обозначающее эль, – состоит из трех рун: As, Lagu и Ur. Первая руна имеет значение «боги» или «божественная сила», вторая – «вода» или «поток», а третья – «изначальная сила». Таким образом, это кеннинг обладающей особой силой первичной воды богов, вполне подходящее поэтическое описание. Поедание хлеба и питие пива это мистерия превращения присутствующей в зерне энергии в форму, в которой она возрождается в наших физических телах. Зерно, персонифицируемое Джоном Ячменное Зерно, действительно обеспечивает наше выживание. <…> Пиво и хлеб есть священные проявления Джона Ячменное Зерно, таковым же является и его размолотое тело, мука. Во многих магических традициях мира муку или дробленое зерно используют как ритуальную субстанцию, которая уменьшает прочность преград, и приносят в жертву божеству или гению [места], чтобы получить разрешение на вход. Следовые узоры из муки – подходящая магическая защита на Ламмас.
Один из наиболее ценимых традиционных священных напитков – мед. Подобно пиву, мед – священный напиток с руническим кеннингом