83. Огненная богиня любит подарки, особенно алую, как пламень, ткань. «Чужой» лесной огонь приближался, поглощая всё на своём пути. Ветер замер в предвкушении. И сошлись в извечной борьбе огонь разрушающий и огонь создающий. С неба хлынул спасительный дождь.
– Здесь погибло несколько пожарных и дружинников, – рассказал Василий.
Он и сам участвовал в тушении. Носил вёдра с водой, которые мужчины со стойбищ и деревень передавали по цепочке. Тяжёлое испытание сплотило их. Добровольцы шутили и храбрились, ощущая жар, исходивший от леса. Плотная серая дымка заволокла всё вокруг. Солнце сделалось кроваво-красным в пепельных тучах. Из-за смога было трудно дышать. Едкий дым, поднимавшийся от горевшей и страдавшей тайги, добрался и до крупных югорских городов. Чтобы не вдыхать пепел, некоторые жители закрывали лица масками. Много зверей сгинуло в немилосердном огне. Ища защиты и пропитания, из таёжных дебрей выходили медведи, лоси и волки.
– Мы заботились о них, подкармливали. Хотя было, конечно, страшно. Особенно когда вышел сам во̄рто̄лно̄йка84,– вспоминал Вася. В разуме возник грозный медведь, который в отчаянии выбежал из чащи, спасаясь от ярости богов.
– Вортол… Как? – переспросил Денис. Для него были непривычны, но интересны слова из финно-угорского языка.
– Так почтительно мы называем медведя. Священное животное, наш младший брат, – пояснила Ульяна. – Сын самого верховного Нуми-Тōрума, царствовавшего на небесах. Когда люди ещё не умели добывать огонь, медведь обитал с отцом на облаках, наблюдая за сменой сезонов. Стало мишке казаться, что жизнь в Среднем мире увлекательнее небесной. И просил он Тōрума отпустить его. После трёх отказов отец отправил его на землю. Дал ему огонь, лук и стрелы, но велел не употреблять их во зло. Не послушался медведь Великого бога и принёс мучения. Один смельчак попросил у во̄рто̄лно̄йки искру, но тот отказал дерзкому человеку. Охотник заколол медведя ножом и забрал пламя и оружие. Тогда вогулы научились высекать огонь и стрелять из лука.
Они посмотрели на колчан со стрелами, который висел на Васином плече. Мансийский паренёк уже показал исключительное умение.
– И вы убили медведя? – поинтересовался Денис.
Вася усмехнулся, вспомнив, как пошёл за отцовским ружьём. Мальчику хотелось устроить Медвежьи игрища. Чтобы его восхваляли, как храброго охотника. Когда Вася поймал хищника на мушку и готовился нажать на курок, мама ударила его по затылку.
– Глупый мальчишка! – выругалась она. – Разве ты не видишь, что это медведица.
Следом за матерью выбежали медвежата. Промысловики рода Тайшиных никогда не добывали беременных самок, также под запретом была охота на детёнышей.
– Справедливо, – согласился Денис.
Ребята торопливо ступали по выжженной земле. Ярость и сила стихии восхищали. В смертельной схватке здесь сошлись огонь и вода. Обугленные стволы деревьев пугали, и в опустившемся полумраке и лёгком тумане казалось, что путешественники очутились в заколдованном царстве. Денис с любопытством озирался и не смотрел под ноги. Вдруг он понял, что наступил на что-то мягкое. Раздалось угрожающее шипение. Юноша опустил глаза и увидел красно-бурую змею с зигзагообразной полосой на спинке. Защищаясь, пресмыкающееся сделало выпад, однако Денис с криком успел отскочить.
– Гадюка! Ядовитая! Замри, – велел Вася. – Дай ей уйти.
– У неё нет ног, – съязвил Шахов.
Почувствовав, что ей ничего не грозит, змея быстро уползла. Ульяна настороженно всматривалась в темноту, но опасности не увидела. В диких условиях бдительность терять нельзя. Наученный опытом, Денис не отрывал взгляда от земли.
Покрытый сажей горельник тянулся докуда хватало обзора. Здесь прошёл низовой пожар, полыхали корни деревьев и трава. Тайга после такого несчастья восстанавливается десятилетиями. Изредка встречались признаки возрождения: среди комьев обожжённой почвы проглядывала молодая трава. Начиналась новая жизнь.
Ульяна улыбнулась. Ей нравилось представлять, как лес возродится из праха. Здесь опять расцветёт вереск, зверобой и розовая родиола. Воздух наполнится ароматами цветов, а не тлена. Путники покинули пепелище, оставшееся от некогда плодоносного кедрача.
Старинное заброшенное кладбище встречало тревожной атмосферой. На могучей ветви сосны колыхалась истлевшая люлька. От резких порывов ветра медные колокольчики издавали пронзительный звон, напоминавший материнский плач. В старину вогулы не погребали беззубых младенцев рядом со взрослыми. Считалось, что в таких детей не вселилась душа предка. Для малышей отвели специальную территорию подальше от деревень и стойбищ. Погост почитался, как сакральный. Посторонним вход воспрещён. Место вечного упокоения могли посещать девочки или пожилые женщины. Надгробия заменили малые амбарчики с орнаментами семейств или брёвна, о которые точил когти медведь. Безмолвие здесь не завораживало, а пугало. Ветер шумел в сосновых кронах, сильные порывы приносили горестные стоны.
– Мрачное местечко, – шепнул Денис.
– Жутковато, – проронил Вася, хотя и не любил показывать слабость. Особенно перед девчонкой. – Здесь матери скорбели о своих детях.
– Бабушка говорила, что ребёнок, который умирает, едва ему исполнилось несколько дней, не похороненный по традициям, превращается в почака. Страшное существо, – сказала Ульяна и нервно сглотнула. На спине выступил холодный пот. – Дети, чем они навредят?
– Страхи надо прожить до конца. Так считает… – Денис осёкся, стесняясь того, что лечится у психотерапевта. Отец пытается починить сына, будто сломанную игрушку.
– Меня сложно напугать, – с показной храбростью сказал Вася. Хотя опасался всю жизнь провести в услужении у папы. – Чего боишься ты? – спросил он у Дениса.
– Ничего, как и ты, – уклончиво отвечал Шахов. Не найдя себе применения, он остро ощущал собственную бесполезность. Жизнь виделась ему бессмысленной чередой школ-интернатов.
– Я боюсь, что так и не отыщу Матвея, – грустно промолвила Ульяна. Раньше её пугало, что она никогда не увидит ничего, кроме оленей и стойбища. Но теперь она осознала, что по-настоящему боится потерять семью.
– Мы найдём твоего брата, – обещал Денис и обнял Ульяну за плечи.
Кладбище осталось позади. Подростков окружил чахлый лес, произраставший на вязких топях. Манси верили, что на заре времён почва была жидкой. Верховный бог Нуми-Тōрум повелел священной гагаре достать землю со дна. Та̄хт85 нырнула и принесла крупицу ила. Из клюва птицы сочилась кровь. Смешав ил и кровь, Бог создал земную твердь, которая стала стремительно расти.
– Бестолковые менквы через трясину не ходят, – нарушив молчание, проговорила Ульяна. Она с детства знала, что болото – надёжная граница между миром духов и миром людей.
Морошка и клюква стелились роскошным зелёным ковром. Растения принесут богатые плоды в конце лета. Не заметив в сумраке кочку, предательски возникшую на пути, Ульяна оступилась и угодила в болотную жижу. Девушка в отчаянии билась, пытаясь выбраться на сушу, но трясина затягивала всё глубже. Нужно успокоиться. Уля застыла и сделала судорожный вдох. Паника на миг отступила. Рядом кусты, однако, чтобы дотянуться до них, понадобится небольшое усилие. Осторожно перебирая ногами, она двигалась в направлении камышовых зарослей.
– Уля, замри! – крикнул Василий. В подобной ситуации лучшее средство – спокойствие. – Дэн, найди крепкую ветку!
Шахов побежал к деревьям и отыскал длинную ветвь. Сняв с плеча лук и колчан, Вася присел на самом краю и подал руку Ульяне. Она схватилась за спасительную ладонь, но даже не сдвинулась – слишком глубоко увязла. Вася держался за куст осоки, однако не смог вытянуть Ульяну. Пытаясь спастись, она дёрнула друга за руку, и он упал.
Всё закончится в проклятом лесу. Ульяна вдруг подумала, что умрёт. Комполэн не отпустит их. Болотный дух устроил засаду, чтобы позабавиться. Тина прилипла к лицу и попала в рот. Вблизи замер Вася. Уля видела страх в его глазах, которые он упорно прятал.
– Прости, – шепнула она и заплакала.
– Не шевелись, – попросил он дрожавшим голосом.
Глубока и ненасытна трясина, из которой не выбраться. Когда-то давно болото, заросшее мхом и водорослями, было частью озера. Вода в нём такая холодная, что мороз пробирает до костей. Свет надежды почти угас, но вернулся Денис. Он присвистнул, поняв, что в уравнении изменились условия.
Василий держался ближе к тропе. Волнуясь, он жадно хватал воздух ртом, будто рыба, брошенная на песок.
– Начнём с тебя, Васютка, – Денис приблизился и протянул слегу.
Вася крепко вцепился в ветку. Прилагая все силы, Шахов потянул его на себя и вытащил на берег. Оказавшись на земной тверди, Василий упал и несколько мгновений прерывисто дышал. Когда Денис обернулся, то увидел, что Ульяну засосало глубже. На поверхности осталась только голова.
– Сейчас потерпи, – Шахов рванулся к ней и торопливо бросил спасительную берёзовую ветвь.
Ульяна едва подняла руку и вдруг почувствовала, будто кто-то невидимый и злой тащит за ноги вниз. Чем крепче она цеплялась за ветку, тем сильнее засасывала топь.
– Я больше не выдержу! – выкрикнула Ульяна. Сердце клокотало у самого горла.
Денис не сдавался. Тянул её на себя, отвоёвывая у судьбы и смерти. Наконец, ему удалось вырвать девушку из бездонного болота. Ульяна перепачкалась в иле и дрожала. От неё пахло грязью и потом. По щекам бежали слёзы усталости. Денис обнял её и ласково прошептал:
– Всё будет хорошо.
В короткой фразе было столько убеждённости, что Уля на мгновение забыла о холоде, пронизывавшем её. Тело била крупная дрожь. Надо высушить вещи и согреться, иначе можно заболеть.
– Спасибо, – проронила она и робко опустила глаза, заметив, как одежда облепила фигуру.
Шахов смутился и, пряча взгляд, протянул свою кофту. Стало теплее, когда Ульяна накинула её на плечи.