– Отличный удар! – Моргауза спешилась и приблизилась к королю. Но для него не имело значения её похвала, он желал видеть восторг в глазах несравненной Дейдре.
Король отдышался и спросил:
– Где леди Тальтиу?
Моргауза стиснула зубы от захлестнувшей её ярости.
– Не знаю. Наверняка где-то прогуливается с мужем. – Грубо ответила она.
Король высокомерно взглянул на неё.
– Не забывайся: с кем говоришь! Помни, что Энгус по-прежнему пустует.
Моргауза прикусила язык. Она поняла, что её влиянию на короля пришёл конец, даже Ингел ничего не сможет изменить, тем более – он далеко, в своих новых владениях в Талам-Морк. Да и вряд ли он станет заступаться за стареющую мать, попавшую в немилость.
Егеря связали ноги оленя, подвесив его на специально приготовленные палки, и понесли в Тару. Король, возглавлявший охотничью процессию, выражал крайнее беспокойство по поводу отсутствия леди Тальтиу.
Наконец он не выдержал и обратился к стражникам:
– Прочешите лес! Здесь полно волков! Вдруг они напали на лэрда и леди Тальтиу?!
Стражники тотчас бросились выполнять приказание короля, но Дейдре и Кейд так и не нашлись, словно в воду канули.
Конайре достиг Тары, когда его пронзила мысль: она сбежала! Но почему? Он так и не мог понять – пренебречь вниманием самого короля, когда столько женщин и юных дев добиваются его любви! Неслыханная дерзость! Непростительная глупость!
Но время было потеряно, и нет смысла преследовать беглецов… Впервые король задумался: как ему избавиться от слишком удачливого и слишком счастливого лэрда Тальтиу? – И завладеть Дейдре, этим сокровищем, которое он желал более всего на свете.
Пока Конайре пребывал в плену своих любовных фантазий, на южные границы королевства снова напали фоморы, внезапно спустившиеся с гор Уиклоу. Все заградительные посты и отряды, все пограничные заставы были сметены безжалостной ордой фоморов. Горели приграничные сёла, гибли воины, защищая пределы королевства. Женщин и девушек уводили в плен…
Люди, населявшие нижнее течение реки Лиффи, были уверены: нельзя противостоять силам зла. Не многие выжили во время этого набега, а те, которым повезло остаться в живых, покидали насиженные места и отправлялись в поисках удачи в Тару. Вскоре вокруг города образовалось поселение нищих, и оно стало немым укором королю, бессильным защитить своих подданных и свою землю.
Король, советник Мак Алистер, верховный друид Эоган и несколько военачальников держали совет.
– Силы зла снова вернулись! Жертвоприношения в Маг-Слехт не возымели силы! Могущество Катбада – это выдумка уладов, дабы придать себе важности! – бушевал Эоган.
Мак Алистер не побоялся возразить:
– Могущество оллама проверено временем. Если, ты, помнишь: он не предсказал на Сайман благоденствия Эргиал, а напротив…
Эоган фыркнул.
– Его сила – россказни фейри. А эта его помощница, как её там… Кажется, Мойриот, и вовсе – посредственная ватесса.
Король поднял руку, дабы умереть пыл своих подданных.
– Сейчас не время выяснять: кто прав, а кто виноват. Фоморы разорили долину Лиффи. Не ровен час, так они доберутся до Тары. Я хочу выслушать конкретные предложения по укреплению южных пределов королевства. Иначе все мы окажемся в Долине смерти.
Эоган встрепенулся. Мак Алистер осёкся на полуслове. Вперёд выступил один из военачальников Эргиал.
– Повелитель, много воинов погибло на Лиффи. Надо собирать новые силы, так как переброска отрядов с Макгиппикадиса чревато последствиями: мы оголим западные рубежи, что, безусловно, не останется не замеченным королями Фера-Морк.
Король кивнул в знак согласия.
– Что ты предлагаешь? Где взять новые силы? Нанять пиктов? Но они слишком дорого обходятся казне. Да и потом пикты имеют дурную привычку грабить всех подряд.
– Нет, мой повелитель. Пикты пока не понадобятся. Думаю, что следует обязать лэрдов по очереди выставлять заградительные отряды на Лиффи. Так мы сэкономим силы и кумалы.
Конайре рассмеялся.
– Отличный совет! Я непременно так и поступлю! Я даже знаю: кто первым отправится на Лиффи.
Придворные переглянулись, теряясь в догадках.
Вскоре после королевского света лэрд Тальтиу получил предписание, заверенное личной печатью Конайре, в котором говорилось о том, что ему следует собрать отряд из пятидесяти конных воинов, а также ста пехотинцев и направиться в долину Лиффи, дабы организовать на месте оборону от фоморов.
Дейдре разразилась рыданиями. Она прекрасно поняла, что после побега из Тары её муж попал в немилость к королю. Женщина была готова отправиться в Тару и удовлетворить все любовные фантазии Конайре, лишь бы тот отменил свой приказ, ибо отправка Кейда на южные рубежи королевства означало не только опалу, но и большую вероятность остаться вдовой.
Расставание супругов было тяжёлым. Дейдре одолевали дурные предчувствия, ей казалось, что она видит мужа в последний раз. Тот же старался выглядеть спокойным, уверенным в себе, и приободрить молодую жену, но она была безутешна.
Дейдре поднялась на одну из башен Тальтиу и долго смотрела вслед удаляющемуся отряду, её сердце разрывалось от горя.
Не успел лэрд отбыть на охрану южных рубежей королевства, как король прислал в Тальтиу гонца с приглашением, предназначенным для молодой леди, в котором в витиеватой форме выказывал сожаления о том, что враги терзают Эргиал, но более всего – желание увидеть Дейдре снова.
Молодая леди пришла в смятение: её муж только покинул замок, дабы выполнить свой воинский долг, а король уже присылает послания, содержащие весьма определённые намёки!
Леди Тальтиу написала королю ответ, в котором благодарила за его отеческую заботу, но, увы, не могла принять его приглашения в виду ряда причин, которые аккуратно и последовательно излагала.
Получив подобный ответ, Конайре пришёл в бешенство. Мало того, что женщина отвергала его, так ещё и указывала на его возраст! Это было неслыханно! Но это обстоятельство ещё более подстегнуло желание короля сделать леди Тальтиу своей наложницей.
Он призвал в свои покои верного человека, снабдив его достаточным количеством серебряных кумалов. Тот же выслушав короля, тот час же отправился в Дублин, а оттуда – в Дал-Риаду, дабы вернуться с отрядом наёмников, которым вскоре предстояло сыграть роль фоморов, в очередной раз разоривших долину Лиффи.
Весть о гибели мужа леди Тальтиу получила в канун праздника Балтейн[71]. Она упала на холодный каменный пол в своих покоях и почти полдня пребывала без сознания. Прислуга и управитель замка насмерть перепугались и не знали, что делать.
Единственной, кто не растерялся, оказалась служанка по имени Банба. Она владела травами и приготовила леди напиток, а затем три дня не отходила от господского ложа и собственноручно поила её своим отваром. Вскоре он возымел действие, и леди пришла в себя, но сильно осунулась и не желала ни с кем разговаривать.
Король же, вопреки здравому смыслу и всем нормам приличия, продолжал присылать в Тальтиу гонцов, но его послания оставались без ответа. Наконец через верного человека он подкупил одну из служанок, дабы знать о том, что происходит в замке. Вести были печальными: леди Тальтиу почти не выходила из своих покоев, лишь изредка поднималась на сторожевую башню и вглядывалась куда-то вдаль, вероятно всё ещё надеясь увидеть возвращающегося супруга.
Однажды на горизонте появился всадник. Обезумевшая от горя женщина приказала седлать коня и помчалась ему навстречу… После этого она несколько дней прометалась в горячке, Банба не отходила от ложа своей госпожи, и даже спала у её ног.
Получив очередную печальную весть из Тальтиу, король решил выждать: время – лучший лекарь.
Время неумолимо шло вперёд. Прошёл почти год после гибели лэрда Тальтиу, но Дейдре по-прежнему вела уединённый образ жизни, не покидая замка.
Ведение хозяйства, различных дел, взимание торговых пошлин, финансовые расчёты леди доверила управителю Тальтиу.
Сама же леди предпочитала проводить время в своих покоях за вышиванием, лишь изредка прогуливаясь вокруг замка. Круг её общения стал достаточно узким: служанка-травница Банба, да её дочерь Корри, которых она предпочитала остальным слугам.
Корри была милой девочкой, ей исполнилось одиннадцать лет, и она уже начала оформляться. Глядя на неё можно было заметить небольшие намечающиеся выпуклости на груди, которым впоследствии суждено стать соблазнительными женскими формами, что так тревожат воображение мужчин.
Девочка обожала свою госпожу, порой вызывая скрытую ревность матери. Но Банда, как умная женщина, понимала, что подобное расположение леди Тальтиу к её дочери может пойти только на пользу. Она тешила себя надеждой, что леди всё-таки выйдет второй раз замуж и покинет суровый замок, у подножья которого плещется море Эрин и почти у всех обитателей болят ноги от постоянной сырости и холода.
Наступил апрель. Солнце пригревало, даже суровый Тальтиу стал выглядеть более привлекательно. Дейдре и Корри поднимались на сторожевую башню и подолгу сидели там, греясь на солнышке и проводя время в постоянных беседах. Дейдре доставляло удовольствие разговаривать с девочкой, её подкупала непосредственность и юность собеседницы.
Но более всего леди удивляло то, что юная служанка на всё имела своё суждение, за которым, несомненно, скрывался природный ум и сильный характер.
В один из таких апрельских дней к Тальтиу приблизился достаточно многочисленный конный отряд. Замковая стража испугалась, решив, что это нападение… Правда, совершенно не ясно: кого именно? Ведь Тальтиу соседствовал с владениями лэрда Мак Кормака, который предпочитал здравый смысл и переговоры в противовес разорительным феодальным воинам.
Наконец начальник стражи отчётливо разглядел королевские штандарты. Он сразу же понял, что Конайре прислал этот отряд за леди Тальтиу, дабы у неё более не возникло желания пренебречь его приглашением.