Я скрестила ноги, натянуто улыбнулась и отхлебнула немного чаю.
– Мальчик? Нет. Мы с ним не родственники.
– Ты ведь помнишь, что я точно могу сказать, когда мне лгут?
– Мы действительно не родственники, – с нажимом повторила я. – Видимо, твои способности к распознаванию лжи ослабли.
– Возможно, по крови вы и не родственники, – он поднялся со стула, накинул и начал застегивать мантию. – Ну ничего. Я его найду.
Меня охватила паника.
– Нет, – резко сказала я. – Не надо. Ему здесь не место, и он никак не связан с магией. Он просто ребенок.
– Я не собирался приводить его сюда, – он застегнул мантию до нижней пуговки. – Я только хочу убедиться, что с ним всё в порядке, чтобы ты согласилась поесть. Он умеет писать?
Мое сердце бешено колотилось, и я ничего не ответила. Нет, никогда его Повелитель воронов не найдет. Если только Лео не решит вернуться в поместье в Брайервуде. Но без меня барон его, скорее всего, не примет и развернет обратно. Я и через миллион лет не скажу Повелителю воронов, где найти Лео.
– Думаю, он где-то в лесах, – солгала я.
– Если он умеет писать, – сказал Мэйлор, – я принесу записку от него. Полагаю, ты сразу узнаешь его почерк. Иначе ты так и не доверишься мне.
Я выгнула бровь. Он всерьез полагал, что я должна ему доверять? С ума, что ли, сошел?
Он застегнул черный воротничок.
– Я оставлю его там, где он сейчас, или отведу в безопасное место. Но если ты не сможешь сосредоточиться на испытаниях, если не будешь есть или спать, ты здесь умрешь. После чего они тебя либо сожгут, либо выбросят твой труп гнить в поле.
– В лесу, – повторила я. Интересно, различил он панику в моем голосе. – А ты разве не позаботишься о маленьком мальчике?
Он шагнул ближе и посмотрел на меня сверху вниз.
– Позаботиться? Ну уж нет, – его низкий голос был пугающе тих. – Я монстр. Я желаю того, чего желать не следует. И я очень голоден, Элоуэн. Так голоден, что ты себе не представляешь. Только правила Ордена и помогают мне держать себя в руках. Только они удерживают меня от искушения поддаться моим худшим желаниям. И может быть, это лишь совпадение, что молния ударила в башню сразу после того, как ты прибыла сюда, но может быть, это и знак. Может быть, твое предназначение гораздо важнее, чем ты сама думаешь, и моя задача – не дать тебе умереть.
Я уставилась на него. Уже вообще непонятно, чему верить.
Он направился к выходу из комнаты. Уже на пороге бросил через плечо:
– Останешься здесь. Дверь я запру. Скоро придет одна из Молчаливых монахинь, поможет тебе подготовиться к встрече с другими Кающимися, – перед тем как открыть дверь, он оглянулся на меня. – Постарайся не наделать глупостей, пока меня не будет.
Он закрыл за собой дверь, затем я услышала, как он задвинул засов. Его слова всё крутились у меня в голове. Монстр. Ну хоть тут мы с ним были согласны.
Я подняла руку, начала рассматривать кончики пальцев. Голод. Как и он, я жаждала сладострастного поцелуя. Но также я ждала и крадущейся ко мне тени смерти.
Потому что, как и он, была своего рода монстром.
Глава 15
Трое вооруженных Луминариев шагали впереди меня и трое позади. Во главе процессии выступала женщина в белой косынке и белом одеянии из тонкой ткани, закрывающем все тело. В этой части замка были высокие сводчатые потолки, за счет чего мы все как будто уменьшались. Я чувствовала себя совсем крошечной под этими сводами.
Я по-прежнему очень переживала за Лео. По пути я все посматривала в окна, щурясь от яркого света, падавшего наискосок. Вдали вырисовывалась темная гора.
Что, интересно, всю ночь делал Лео? В голове не укладывалось, что он мог спать где-то в темной пещере, в незнакомом лесу…
Я стиснула зубы. Они разлучили меня с Лео, когда я была ему так нужна. Гнев растекался по венам, точно токсин, угрожающий выжечь мои внутренности.
Когда погибли родители Лео, я была худшим выбором на роль его опекуна. Но постепенно я к нему очень привязалась, и сейчас мне казалось, что сам Архонт сделал мне тогда подарок после стольких лет мрака.
Женщина в косынке остановилась перед дверью и жестом пригласила меня войти.
Я шагнула в комнату со стенами, выложенными белой плиткой, и колоннами. В окна лилось солнце. Из круглой ванны в центре поднимался пар. По всему периметру стояли Луминарии, их было больше десятка. Женщина же осталась стоять у двери и до сих пор не проронила ни слова.
Было такое ощущение, что понадобилось затратить немало усилий на то, чтобы приготовить ванну женщине, обвиняемой в ведьмовстве. Видимо, это служило высшей духовной цели. Очищению. Но я думаю, они пытались донести до нас послание. Заставляли нас обнажаться перед группой вооруженных солдат, дабы напомнить, что у нас нет ничего, а у них в руках – вся власть.
Как и говорил Мэйлор, здесь, в замке Руфилд, я в подчинении Повелителя воронов и буду делать то, что захочет он.
А потом снова…
Однако можно было вывернуть ситуацию себе на пользу и заставить их испытывать большие неудобства. Луминарии ведь были воинами и монахами. Возможно, им было бы гораздо более неловко созерцать мою наготу, чем мне перед ними обнажаться, учитывая принятый ими обет целомудрия.
Я сбросила плащ на выложенный плиткой пол. Сняла с себя рубашку, затем брюки. Прохлада овевала мою кожу. Наконец я избавилась и от нижнего белья.
Я подошла к одному из Луминариев – мужчине с темными глазами и кустистыми бровями. Его тело застыло в напряжении, взгляд был устремлен в потолок, челюсти плотно сжаты.
– Что-то не так? – поинтересовалась я. – Думаешь об Архонте, как и подобает? Или гадаешь, каково это – наконец-то ощутить прикосновение женщины?
Может, они и были вооружены до зубов, но торчащие женские соски пугали этих бедолаг до полусмерти.
Женщина в косынке топнула ногой и выразительно указала мне на ванну. Босая и обнаженная, я направилась к ней и опустилась в воду, которая приятно обжигала кожу. В казармах не было ванн, поэтому я почти никогда не могла позволить себе роскошь понежиться в ней как следует. Обычно мы с солдатами мылись в огромном металлическом чане с холодной водой. Поэтому здесь было великолепно. В тот момент мне было все равно, что это может быть манипуляцией.
Я скользнула под воду, намочив волосы.
Орден поучал нас, что спасение – в нашем разуме, в нашем духе. Но при этом сами-то они, похоже, не имели ничего против комфорта. Здесь даже зеркало висело и отражало яркий солнечный свет. Я смотрелась в настоящее зеркало всего несколько раз дома у барона.
Я намылила кожу, вдыхая слабый аромат розы. От горячей воды старые шрамы на запястьях казались ярко-красными.
Когда я вышла из ванной, с тела ручьями сбегала вода. Женщина в косынке поспешила ко мне с белым льняным полотенцем, дабы я не успела снова смутить Луминариев. Пока я вытиралась, она исчезла. Закутанная в полотенце, я подошла к зеркалу. Полированное серебро в золотой оправе – прежде я не видела ничего подобного.
Я посмотрела на свое отражение.
Отец всегда говорил, что я похожа на маму, но сама я ее почти не помнила. Так что и сейчас я видела только отца: густые темные брови и ресницы, полные губы, загорелая оливковая кожа, милая родинка на скуле. Тщеславие было грехом, но я полагала, что с таким личиком было бы стыдно сгорать в пламени ведьминского костра.
Позади меня снова появилась женщина в косынке. Я по-прежнему смотрела в зеркало, пока она подавала мне одежду. Меня немного удивили черные кожаные брюки – ведь в Мерфине женщины обычно носили платья. Но здесь, как я полагала, мы должны были забыть, кем мы были, потерять прошлую идентичность.
Я надела черную безрукавку из какой-то мягкой ткани. Черный кожаный дублет плотно облегал мое тело, почти как корсет. Я провела по нему пальцами. Пожалуй, сойдет за своеобразную броню на время грядущих испытаний.
Женщина протянула мне черные длинные перчатки. В Руфилде я больше не буду использовать свою проклятую магию.
Облаченная во все черное, я снова посмотрела в зеркало. Чисто наемная убийца.
Однако и на этом дело, как оказалось, было не закончено – женщина набросила мне на плечи плащ с капюшоном, который тут же надела мне на голову. Хоть она по-прежнему молчала, суть ее послания я уловила: я больше не была Элоуэн, я всего лишь одна из Кающихся.
В последний раз я бросила на себя взгляд в зеркало.
Мне было плевать, что Мэйлор – Повелитель воронов. Если он как-то навредит Лео, я его прикончу.
Закутанная в черное, я последовала за женщиной по крутой каменной лестнице в обеденный зал. Едва я шагнула под арку, как внутри у меня все сжалось. За длинными столами, тянущимися из одного конца зала в другой его конец, сидели другие Кающиеся. Сколько же их здесь было!.. Струящийся из витражных окон свет окрашивал их черные капюшоны в золотой и малиновый цвета. У меня просто упало сердце. Через пару недель все они будут мертвы.
Когда я переступила порог, они как по команде повернулись в мою сторону, и шепот стих. Краем глаза я заметила мужчину с бритой головой в татуировках, с которым меня вели под конвоем до моего побега.
Косясь на меня, он одними губами проговорил:
– Ведьма.
Я сжала кулаки. Я и впрямь была мишенью. Буквально все на меня пялились. Полагаю, слухи разносились быстро – рассказы о ведьме, убившей солдата, укравшей лошадь и сбежавшей от конвоя. Думаю, никто не ожидал, что я вернусь живой.
С тоской я взглянула на пустые столы в арочных нишах, тянувшихся по всему залу. Отчаянно хотелось сесть одной, но отдаляться от всех еще больше сейчас казалось не самой лучшей идеей.
Пока я искала свободное место, я заметила Лидию, прядь ее платиновых волос выбилась из-под капюшона. Я сощурилась, глядя на нее, и почувствовала покалывание на своих запястьях, там, где у меня были шрамы, даже под черными перчатками. Она поспешно опустила глаза, пряча лицо в тени своего капюшона.