Над головой светило утреннее солнце, я подняла голову. Почему-то этот свет напомнил мне о Мэйлоре. Может быть, из-за того сна, в котором бушевали жаркие страсти. А может быть, из-за ощущения тепла прикосновения, первого за столько лет воздержания.
Только вот он был Повелителем воронов, и мне уж никак не стоило поддаваться его очарованию.
Когда я отвела глаза от солнца, то заметила стоящую на коленях Гвинет. Она молилась Архонту на тиренианском языке. С ней еще был и незнакомый мне мужчина и мальчик, который выглядел на удивление юным, не старше пятнадцати, я думаю. Я поспешно отвела глаза, стараясь забыть его полные румяные щеки.
Не отвлекайся.
На другой стороне платформы появился Сион, точно призрак, материализовавшийся из теней ближайшего к нему прохода. Когда он поднимался на сцену, золотые лучи коснулись его загорелой кожи. Карие глаза скользнули по толпе, и он повернулся вокруг своей оси, дабы оглядеть нас всех. Судя по его манере держаться, он прямо-таки упивался властью над нами. Он жаждал поклонения, как бог, а его неземная красота лишь усиливала это ощущение.
Вот он воздел руки.
– Мы привели вас сюда, дабы выяснить, кого благословил Архонт. Пройдите лабиринт костей до наступления темноты, или умрете. Боюсь, тела мы отыскивать и хоронить не станем. Вы помечены Змеем и обречены на вечное проклятие, независимо от того, будете вы похоронены в святой земле или нет. Лишь прощенный попадет на небеса. Прочие прокляты.
По толпе прокатился панический ропот. Я заметила решительный взгляд Персиваля. Если он и был напуган, то виду не подавал. Возможно, как и я, он просто умел скрывать свой страх.
– Любой, кто будет замечен за использованием магии, будет казнен на месте, – добавил Магистр. – Попытаетесь покинуть лабиринт, вас застрелят наши лучники.
Гвинет задрожала, а в ее глазах сверкнул безумный огонек. Она так сильно сжала кулаки, что костяшки пальцев побелели.
– Архонт защитит своих верных служителей, – бормотала она снова и снова, все больше сбиваясь и путая слова.
– Удачи с этим, – сухо произнес Персиваль.
– Да прольет на вас Архонт свой божественный свет! – слова Сиона эхом отразились от камней. – Бог наш непокоренный, Архонт Величайший! Испытания начинаются!
Тут же воцарился хаос, и мое сердце сжалось от страха.
Я схватила Персиваля за руку, чтобы немного затормозить его. Вперед нас уже бросились Гвинет и ее сомолитвенник.
– Там же ловушки, – шепнула я своей группе. Пусть сперва пройдут другие люди.
– Архонт, спаси нас, – щеки Сазии мгновенно порозовели. Мы едва начали, а у нее по виску уже катилась капелька пота. Она смахнула ее своими длинными пальцами. – Если я сегодня умру, – со вздохом сказала она, – знайте, что мерфийку, несправедливо обвинившую меня, звали леди Рутвен. Разнесите по всему миру весть, что она неграмотная бестия, и это она совратила меня, а не я ее. Прислала мне картину, где она полностью обнажена.
Волосы Годрика развевались на бегу.
– Если мы с Хьюго выживем, непременно за вас отомстим.
Удивительно, но несмотря на все, что нам говорили, он, похоже, не допускал мысли, что выживет только один из них. Это было странно трогательно.
Проход заполонили тени, а по каменным стенам тянулся мох. В воздухе пахло лесом, костями и землей. Солнечный луч скользнул слева от меня по верхней части прохода.
Мы двигались вперед, навстречу коварным ловушкам, потому как оставаться на месте было опасно. Когда стемнеет, нас в клочки порвут, так что надо было выбираться.
Чужие шаги и тяжелое дыхание эхом отражались от каменных стен, люди хрипели и отдувались. Оглянувшись, я вдруг увидела татуированного мужчину, который бежал, не сводя с меня сурового взгляда. Это что же, он так и будет меня преследовать?
Я уже вся вспотела и скинула капюшон, чтобы голова дышала. Орден велел нам не снимать плащи, но тяжелая шерстяная ткань давила на меня.
Гвинет и ее приятель впереди нас добежали до развилки. Два коридора вели в два противоположных направления. Парочка помедлила лишь мгновение, затем свернула направо, в то время как группа других людей повернула налево.
– Куда нам? – тяжело дыша, спросил Годрик.
Я прикинула, откуда мы пришли, попыталась по углу наклона солнечных лучей составить примерную карту. Правый коридор, скорее всего, ведет к началу. Вряд ли выход располагается там же, где и вход.
– Давайте налево, – скомандовала я.
И мы побежали за тремя незнакомцами по мощенному булыжником коридору, стены которого были увиты виноградной лозой.
Я украдкой оглянулась и совсем растерялась. За нами больше не было толпы людей. Ни того татуированного типа, ни группы Кающихся, спешащих совсем недавно по узким проходам. Там, где только что была тропинка, возвышалась стена. Будто невидимый бог взял и перемешал все эти коридоры. Я почувствовала, что ноги меня не держат, будто я медленно засыпаю и оттого уже не могу нормально стоять. Я осознала, что больше ничему не могу доверять, даже собственным чувствам, и запаниковала не на шутку.
– Что ж такое… – выдохнула я.
Мэйлор, конечно, говорил, что проходы часто меняются, но я тогда не осознавала масштаб трагедии.
Хьюго оглянулся и в ужасе уставился на выросшую за нами стену.
– Я что, сплю? Это все в кошмарном сне происходит?
Годрик тоже повернулся и скинул капюшон. На загорелой коже выступили капельки пота.
– Бездна меня поглоти. Откуда это здесь? Этак мы никогда не найдем выход, если все то и дело будет меняться. И что случилось с Гийомом Сладкоречивым? Потому что я все еще хочу размозжить голову этого напыщенного индюка о стену.
– Идем дальше, – Персиваль чуть подтолкнул меня вперед. – Давайте, ну!
– О, теперь у нас знать приказы отдает? – фыркнул Годрик. – Что-то я не удивлен.
– Я королевский рыцарь, – подчеркнул Персиваль. – И не поймите меня неверно, но у меня явно больше полномочий отдавать приказы, чем у зависимых от травяной воды сочинителей.
– А мне другое интересно, – Сазия бежала рядом с нами, по ее вискам стекали ручейки пота. – С чего мы вообще взяли, что бежать надо туда, если не знаем, где находимся? Что мы там найдем?
– Не знаю, но Персиваль прав, – ответила ей я. – Пока что это единственная наша стратегия, и мы потеряем и ее тоже, если будем медлить. Если впереди ловушки, надо понять, что их запускает. Предлагаю держаться ближе к группе впереди нас.
– Ага, – сказал Хьюго. – То есть они будут расходным материалом.
– Я бы не стал это так называть, – проговорил Персиваль. – Но да. Они должны умереть, чтобы мы могли этого избежать. Все, что здесь творится, из-за Ордена, помните об этом до конца дня. Кровь не на наших руках.
В каменном коридоре мы нагнали бегущих впереди трех мужчин. Я внимательно осматривала землю под ногами на предмет каких-то подозрительных мелочей: растяжки, например, или каменной плиты, которой на этом месте быть вроде как не должно. Я сама не знала, что именно ищу; знала только, что из-за стены в любой момент может вылететь стрела.
Завернув за угол, мы тут же заметили нашу троицу. Мне вдруг стало не по себе от звука собственных шагов по округлым булыжникам. Волоски на затылке встали дыбом. Воздух точно сгустился от надвигающейся опасности.
В двадцати шагах от нас раздался треск, я так и вздрогнула. Раскинула руки, чтобы остановить своих союзников, впереди сверкнул металл, и мое сердце тут же забилось чаще. Мгновение спустя я с ужасом смотрела на два перерубленных пополам взявшимся из ниоткуда лезвием тела.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моей головы.
Вот теперь начиналась настоящая резня.
Глава 19
На булыжники брызнула кровь, и меня охватил первобытный страх. Один из троих выжил, ему отсекло верхнюю треть руки, и сейчас его трясло от шока. Он держался за поврежденную руку, не сводя глаз с жуткой раны, а в его глазах отражался ужас. Дикий. Животный.
Только сейчас я заметила разбросанные вокруг мертвых тел выбеленные кости.
Лезвие уже скользнуло обратно на свое место где-то в стене. Я тяжело дышала, лихорадочно пытаясь вспомнить, куда именно оно ушло.
Однако главный вопрос был даже не в этом. Какой камень запустил ловушку?
Когда мои мысли немного прояснились, я осознала, что Сазия истошно кричит.
Я приложила к губам указательный палец.
– Замрите.
Оставшийся в живых мужчина повернулся ко мне, бледный, как привидение.
– Они нас убить пытаются, – всхлипнул он, как будто только что это понял.
– Да, – сухо ответил Персиваль. – Вот что они имели в виду, говоря, что в финале выживет только один.
На бледном лице незнакомца выступили пятна, а по щекам прямо на густую каштановую бороду потекли слезы.
Я оглянулась на еще одну внезапно выросшую высокую стену, которая заблокировала нам путь отступления.
Хьюго отвернулся от нас, согнувшись пополам, и его вырвало на камни утренним чаем.
О Архонт. Позади стена, впереди гильотина. День только начался, а Хьюго уже сильно сдавал.
– Осмотрись, пожалуйста, только осторожнее, – обратилась я к выжившему незнакомцу. – Где-то должен быть спусковой крючок. Может быть, проволока или камень, не похожий на остальные?
– Тут слишком много крови, – его голос дрогнул. – Я ничего не вижу. Я… Я просто пекарь.
Белый как мел Хьюго повернулся к нам, вытирая губы тыльной стороной ладони.
– Как тебя зовут? – спросила я пекаря. Все мое тело было напряжено.
– Реджинальд, – он вытер слезы, оставив кровавый след на щеке и в бороде. – За меня молится моя жена. Может, поэтому я еще жив.
– Вот что, Реджинальд, – Персиваль указал ему под ноги. – Отойди от того места, из которого вылетело лезвие. Ты сейчас очень близко к нему, поэтому перемещайся к нам. Медленно. Внимательно. Посмотри, в стене есть какие-нибудь щели, куда могло спрятаться лезвие?
Реджинальд негромко заскулил.
– Стоит ли помогать людям? – вмешался Годрик. – Я думал, чем меньше их останется, тем лучше будет для нас.