– Сейчас, – отозвалась та. Она с тихим стоном опустилась на каменный пол лабиринта, затем убрала свои длинные волосы себе за плечи. – Ради этого момента я и училась столько времени зашивать кожу.
Я тяжело сглотнула. Часть меня хотела поинтересоваться, на ком же она практиковалась, но другая часть меня считала, что лучше просто сжать зубы и притвориться, что ничего не происходит.
Сазия, которая все никак не могла восстановить дыхание, опустилась на колени рядом со мной. Сунула руку в карман плаща и вытащила небольшой тканевый сверток.
– Они сказали, что нам нельзя проносить оружие. Но про инструменты разговора не было.
Я вздрогнула, когда она достала иголку с ниткой. Она собиралась меня зашивать, как порванную тряпичную куклу.
Сазия драматично вздохнула.
– Давай-ка ложись на живот, а эти уродливые кожаные брюки мы сейчас снимем. Просто ужас, сколько в этом королевстве кожи. Столько животных погибло…
– Все будет хорошо, Элоуэн, – Персиваль откашлялся. – До следующей ловушки уж точно. Ты вот что, думай о чем-нибудь приятном. О цветах… Что там еще женщинам нравится? Я закрыла глаза, пытаясь представить, как Лео читает в залитой солнцем комнате. Пока Сазия сшивала мою рассеченную ногу, я старалась игнорировать боль от уколов иглы.
Оставался лишь один вопрос – смогу ли я теперь, с покалеченной ногой, выбраться живой отсюда.
Глава 20
При каждом шаге мое бедро пронзала острая боль. Хотя Сазия, конечно, проделала прекрасную работу. Она обработала рану, смогла остановить кровотечение. Теперь только на кожаных брюках осталась дырка, но об этом я беспокоилась меньше всего.
Мы шли уже несколько часов. От голода и жажды двигаться быстро мы не могли, и я все думала, вот было бы здорово, если бы небо сейчас разверзлось и хлынул ливень. Я уже почти ощущала его вкус…
Опираясь на полученные знания, мы избегали ловушек. Первое, что нужно было делать для их выявления – искать кости, трупы, оборванные лозы. Второе – с помощью лоз можно было перебираться на безопасные участки.
Я понятия не имела, продвигаемся ли мы дальше по лабиринту. Мы дважды прошли мимо мертвого Реджинальда. Лабиринт постоянно менялся, мы метались, бродили кругами… Так и до клаустрофобии недалеко.
Пока мы шли, я все оглядывала стены, ища кости. Во рту пересохло, точно мне туда золы насыпали. Хьюго, идущий впереди, остановился, опершись о стену, и его вырвало в угол. Плечи его тряслись. Действие трав, которые дала ему утром Сазия, постепенно заканчивалось.
Когда мы отправлялись в путь, солнце было не более чем золотым лучиком над стеной. Сейчас свет приобрел тыквенно-оранжевый оттенок, и я занервничала. День все тянулся, а выхода пока было не видать.
Мы завернули за темный угол и почувствовали запах горелого дерева. Неподалеку в голубое небо поднимался столб дыма.
Шрамы на руках снова начало покалывать.
– Что-то горит.
Персиваль вытер пот со лба и огляделся.
– Кажется, мы идем прямо к источнику возгорания.
Я лихорадочно соображала, как нам сориентироваться, но мысли путались. Когда путешествие по лабиринту только началось, мы, вероятнее всего, держали курс на север, потому что солнце освещало западную стену. А теперь, спустя несколько часов блуждания, мы свернули на восток. Так в какой же стороне выход? Да шут его знает.
Ветер разносил пепел, и, принюхавшись, я уловила запах горящего дуба.
Нет, не просто дуба… Я мысленно вернулась в тот день, когда барон жег мои руки.
Я с трудом смогла сглотнуть. Это не что-то, а кто-то горит.
И точно в ответ на мои мысли тишину пронзили отчаянные крики. Впереди, еще достаточно далеко от нас, две фигуры спешили к другой сходящейся тропинке.
А за ними неслось то, от чего они пытались спастись: стена огня, которая все приближалась. Языки пламени извивались и плясали по стенам, волной катясь по лабиринту.
– Нам точно не туда, – Годрик схватил меня за руку. – Уходим. Сейчас же!
Но я не могла оторвать взгляда от двух фигур, потому что узнала их, когда они подбежали ближе.
Первой была Гвинет, белоснежные волосы развевались у нее за спиной. С ней рядом бежала Лидия, вся раскрасневшаяся от напряжения. За ними в воздухе клубился дым.
Они были в каких-то двадцати шагах от нас, и я все смотрела, смотрела на них… Из-за Лидии я здесь оказалась, но в свое время она была мне замечательной подругой, лучше и пожелать было нельзя. Когда-то она подговорила меня пробраться в таверну и стащить выпивку за барной стойкой. В другой раз предложила поплавать в океане поздно ночью, когда с неба светили звезды.
– Спаси меня, Архонт! – в ужасе кричала Гвинет. – Архонт, спаси меня, верную твою…
Но тут она споткнулась о камень, и из стены полетели стрелы. В одно мгновение они пронзили обеих женщин.
Годрик снова потянул меня за руку.
– Идем же, Элоуэн!..
А я с нарастающим ужасом смотрела, как пронзенные стрелами, пошатываясь, сделали несколько шагов вперед, после чего рухнули как подкошенные. Пламя же подбиралось все ближе. Из плеч и бедра Лидии торчали стрелы.
– Вы бегите! – крикнула я. – А я скоро догоню.
У меня перехватывало дыхание. Лидия, конечно, могла исцелить себя самостоятельно, но кто-то должен был вытащить из нее стрелы. Если же этого не сделать, она заживо сгорит на моих глазах.
Вокруг шумел ветер, пахло дымом и кровью. Я бросилась к Лидии, чувствуя, что жар становится все нестерпимее. Мельком посмотрела на Гвинет. Ей стрела пробила ключицу, и сейчас она лежала, глядя в небо невидящими глазами.
По бледному лицу Лидии текли слезы, смешанные с пеплом. Я постаралась как можно скорее вытащить из нее стрелы.
Из уголка ее рта сочилась кровь, и, пока я вытаскивала последнюю стрелу, она смотрела на меня страдальчески. Кровь текла на булыжную мостовую. Но едва я извлекла последнюю стрелу, ее тело засветилось, окутанное исцеляющей магией.
Если повезет, Луминарии не заметят под завесой дыма, что кто-то нарушает правила и использует магию.
– Беги скорее! – крикнула я ей и сама бросилась бежать, намереваясь догнать свою группу. Но тут же мою ногу пронзила сильная боль, будто швы разошлись. Может, так и было. Я поморщилась и, пытаясь игнорировать боль, поковыляла дальше.
От вида темнеющего неба было не по себе. Дело тут было не только в дыме. Очень скоро должна была наступить ночь.
Я хромала к развилке, меня окутывал дым. Добравшись до нее, я посмотрела направо, чтобы прикинуть, куда теперь, и увидела бегущего ко мне Хьюго со слипшимися от пота волосами.
– Элоуэн! – крикнул он, резко тормозя. – Давай скорее! Уже почти стемнело, – он указал куда-то вперед и в центр коридора. – Только осторожно, тут яма!
Он снова убежал. Следуя за ним, я увидела и всех остальных вдали.
При виде на исчезающее за западными стенами солнце у меня сжалось сердце. Тени удлинялись, и паника моя росла.
Сейчас я своими глазами увидела яму, о которой предупреждал меня Хьюго. В темноте я бы ее точно не заметила.
Я начала осторожно обходить яму и вдруг услышала звук шагов. Обернулась, рассчитывая увидеть подоспевшую Лидию, но вместо этого встретился взглядом с татуированным мужчиной, который коварно ухмылялся мне.
Едва наши взгляды пересеклись, в моей голове зазвучали чьи-то голоса.
Ты никогда не выберешься отсюда.
Лучше сдайся.
Ты совсем одна.
Шепот перерос в крик, от которого у меня закружилась голова. В смятении я схватилась за голову и покачнулась.
Ты – зло, гореть тебе на костре.
Лео было бы намного лучше без тебя.
По твоим венам течет сама смерть.
У тебя никого нет.
Я сжала виски, пытаясь вспомнить, кто я, где, что делаю, но в сознании была полная каша. Все, что я сейчас знала, это то, что я одна, что так будет всегда и что пора мне уже сдаться.
Что-то толкнуло меня в спину, и я упала, ударившись головой о камень.
Тут же боль отдалась в костях, в ногах, в спине. Я провела рукой по бедру и с ужасом обнаружила, что кость выступает там, где выступать была не должна. Швы полностью разошлись, и я поняла, что, похоже, сломала кость.
Высоко над моей головой заходящее солнце распространяло тусклое розовое сияние.
Мое сердце заколотилось чаще. Нет, теперь я уже точно отсюда не выберусь.
Глава 21
К горлу подкатывала тошнота. Тяжело сглотнув, я ощупывала землю в поисках хоть каких-то подсказок, хотя бы намеков на возможность побега. Искушение сдаться было, конечно, велико, но к Лео меня бы это все равно не вернуло.
Голоса в голове между тем затихли, остался только один, нашептывающий мне, что я совсем одна. Потому что в данный момент это, к несчастью, было чистой правдой. Одна – и к тому же тяжело ранена. Сейчас ощущения были примерно такие, как если бы кто-то несколько раз ударил меня ножом в бедро.
Мысленно я вернулась к моменту до падения. Тот ублюдок, похоже, применил магию. После всей той брехни, что я самая настоящая ведьма и это из-за меня здесь оказались невинные люди… он сам заворожил меня своим заклинанием, а потом столкнул в яму.
Я вдохнула дым. Интересно, что со мной будет, если огонь продолжит распространяться? Я тоже поджарюсь до хрустящей корочки? Помнится, Лидия как-то рассказывала мне похожую историю – вроде бы слухи о северном королевстве Шумейр. Якобы в столице однажды вспыхнул пожар, и те, кто жил в каменных туннелях, сгорели заживо.
Я закрыла глаза, находясь уже в полуобморочном состоянии от боли.
Лидия раньше часто рассказывала мне всякие жуткие истории. Мне вообще-то нельзя было входить в поместье, но барон потакал капризам доченьки. Однажды она даже убедила меня, что неплохо бы исписать все стены ее комнаты историями о призраках. Помнится, я тогда считала ее такой храброй. Тогда я не сумела бы осознать, что, скорее всего, она просто избалованная девчонка, которой, конечно же, легко быть такой вот безбашенной оторвой, ведь она никогда не сталкивалась с последствиями своих поступков.