Проигнорировав мой вопрос, он продолжал:
– Луминарии не должны знать, что я помог тебе. Как только я доставлю тебя к воротам, я исчезну. Тебе придется бежать так быстро, как только сможешь. Все будут ждать тебя там. Патер, Сион и все выжившие, – он пытливо заглядывал мне в глаза.
Я кивнула.
– Хочешь спасти меня, чтобы получить прощение?
– Возможно, – его взгляд задержался на моих губах, и он, как будто не вполне осознавая, что делает, провел большим пальцем по моей нижней губе. Его ресницы казались длинными и черными на фоне неестественно бледной кожи. – Никому не говори, кто я на самом деле, или меня убьют, и смерть эта будет жестокой. А мне нужно успеть еще очень многое, пока я здесь, – он снова посмотрел мне в глаза. – Ну, доставим тебя к финишу.
Он снова подхватил меня на руки, и снова его плащ обвился вокруг меня. Я крепко обняла его за шею. Мэйлор помчался по лабиринту как молния. Казалось, он скользит по воздуху, почти летит. Я никогда прежде не слышала о вампирах, но Мэйлор и Сион виделись мне почти что богами. У меня было столько вопросов к нему, но я не была уверена, ответит ли он хотя бы на часть из них. В Мерфине все мы знали, что доверие – это огромный риск, и на него точно не стоит идти.
Его движения стали медленнее. Вдали, по ту сторону открытых арок, точно маленькие звезды, замерцали факелы. Мое сердце затрепетало от радости. Факелы означали свободу. Означали, что у меня есть еще шанс вернуться к Лео.
Мэйлор остановился. Потянул меня за угол и осторожно усадил на камни. Едва он это сделал, откуда-то сверху прогремел голос:
– Предатель!
Мэйлор резко оглянулся, и я успела мельком увидеть Луминария, целящегося в нас из лука. Солдат стоял на стене недалеко от того места, где мы остановились, посеребренный лунным сиянием. До сих пор мы двигались так быстро, что я и заметила-то его только сейчас.
– Предатель! – повторил Луминарий и выпустил стрелу. Мэйлор бросился вперед и перехватил стрелу. Лучник готовился вскинуть следующую, а на помощь ему уже бежали еще двое напарников.
Но Мэйлор уже помчался на них, истинное воплощение смерти. Тени закружились вокруг Луминария, и он только успел вскрикнуть, прежде чем они разом налетели на него, оборвав его крик. Голова солдата покатилась в лабиринт, на шее виднелась рана с зазубренными краями. Я против воли уставилась на это жуткое зрелище, и во рту у меня пересохло. Я сама легко убивала одним лишь прикосновением, но что-то в резкости и жестокости Мэйлора заставляло меня чувствовать, что тьма вот-вот захватит меня.
Когда я снова подняла взгляд на стену, я увидела наверху двух других Луминариев, лежащих тихо и неподвижно.
Я с трудом сглотнула. Была все же какая-то темная красота в погроме, учиненном Мэйлором.
Я поспешно натянула кожаные перчатки.
С верха стены Мэйлор спрыгнул вниз на булыжники. Кровь брызнула на его высокие скулы, а светлые глаза пронизали темноту.
Он кивнул на ворота.
– Теперь беги. Я подчищу тут все, пока трупы кто-нибудь не заметил.
Мое сердце стучало как военный барабан, пока я бежала к воротам, стремясь к мерцающему теплу факелов на другой стороне. Было уже довольно прохладно, а моя промокшая одежда так и не высохла, так что мне было холодно вдвойне. Вдали я слышала вой волка, который, должно быть, учуял мой запах.
Наконец я пробежала под каменными арками, уже практически выдохшаяся. Упала на четвереньки, ободрав о камни кожу на ладонях.
– Элоуэн! – Хьюго первым бросился ко мне, попытался неуклюже обнять. Его костлявые руки обхватили меня. – Я знал, что ты выберешься.
Я обняла его в ответ трясущимися руками. Его кожа вся покрылась потом, и сам он дрожал. С земли я заметила через его плечо остальных прошедших лабиринт. Кающиеся держались ближе к Луминариям с факелами. А в самом дальнем конце стоял Магистр, недобро глядя на меня. С ним же был и патер, белые одежды которого в свете луны казались серебряными. Он-то ведь не вампир, верно же?
Хьюго вдруг отшатнулся от меня, и его в который раз вырвало на землю. Бедняге срочно был нужен его травяной чай, да побольше.
Я снизу вверх посмотрела на других членов нашего альянса. Персиваль кивнул мне, слабо улыбаясь. Сазия и Годрик выглядели очень измученными и жались друг к дружке. Когда Хьюго меня наконец отпустил, я поймала на себе и взгляд Лидии, стоявшей поодаль от других. Она смотрела на меня, и я испытала необъяснимое облегчение. Впрочем, стоило ли удивляться, что она прошла испытание. Лидия всегда была упрямой и всегда добивалась своего.
Но в общей сложности Кающихся осталось меньше половины. Я тяжело сглотнула и немного расслабилась, лишь заметив мальчика-подростка, обхватившего себя руками и смотревшего в землю.
Смерть повисла над замком Руфилд. Прогудела труба, возвещая конец испытаниям, и один из Луминариев зачитал вслух список тех, кто выжил. Когда он закончил, Сион подошел ближе ко мне. В тени его глаза светились золотом, как это бывает у кошек. Остановившись передо мной, он скрестил на груди руки, наклонился ниже и прошептал:
– И как же именно ты смогла выбраться из лабиринта после наступления ночи?
От глубокого тембра голоса Сиона по спине у меня пробежали мурашки.
– Меня вел Архонт.
На деле же моим спасителем этой ночью оказался монстр, как и я, Помеченный Змеем. И почему он решился на это, я так и не поняла.
– Ну, разумеется, – в шепоте Магистра сквозил сарказм.
Когда Сион отступил, ко мне приблизился патер, сверлящий меня глазами. Его плащ был не застегнут, и свет звезд отражался от его начищенных до блеска доспехов, седых волос и бороды, будто он похитил свет луны. В животе у меня все сжалось, когда он подступил ближе.
– Никто не выживает после наступления ночи, – его голос звучал как-то затравленно, и говорил он с ярко выраженным северным акцентом, который я никак не ожидала услышать.
Итак, я разозлила патера тем, что выжила после заката. Барон приучил меня не открывать рот, если вдруг я разозлю власти предержащего.
Он крепко схватил мой подбородок, поднимая его выше, будто хотел раздавить.
– Никто не выживает после наступления ночи.
Все, что мне нужно было сделать, это снять перчатки и коснуться его лица.
– Я о ней позабочусь, – мрачно улыбаясь, Сион схватил меня за шею и так поднял с земли. Он сжимал мое горло, и я с силой пнула его в живот.
Сапог будто врезался в кирпичную стену. Сион швырнул меня на землю, и я приземлилась на руки и колени.
– Ведьма! – Я подняла голову и увидела татуированного мужчину, который нагло мне ухмылялся. – Это ведь из-за нее находили обескровленные тела?
Я начала подниматься с земли, но Сион схватил меня за руку и рывком поставил на ноги.
– Ну что, маленькая ведьма, давай-ка кое-что обсудим. И для начала объясни, где твой плащ?
Он толкнул меня, и я покачнулась. Гнев переполнял меня, обжигая изнутри. Я повернулась к нему, скорчив гримасу, и угрожающе рыкнула. Конечно, он был таким же, как и Мэйлор, – бессмертный вампир, питающийся кровью и имеющий силу и мощь бога.
Когда он вновь меня толкнул, было трудно не крикнуть патеру, что Сион такой же проклятый, как и я. Но если я скажу им секрет Сиона, я подставлю и Мэйлора тоже. А Мэйлор пока что был моим наиболее ценным союзником. Потому я свирепо посмотрела Сиону в глаза. Он крепче перехватил мою руку, оттаскивая меня дальше от остальных.
Он вел меня в лес по узкой тропинке, и вот вдали показались золотые огни замка.
Он так грубо толкал меня, так сильно хватал за руку, что я даже пожалела, что не могу убить его прикосновением.
– Что именно ты хочешь обсудить? – прошипела я.
Наверное, это ужасы всего прошедшего дня так повлияли на мои расшатанные нервы, потому что обычно я не показывала свой гнев – уж точно не перед такими опасными людьми, как Сион. Барон хорошо меня натренировал. В обществе власть имущих самое лучшее – закрыть свой рот и проглотить гордость. Но тут я почему-то не удержалась.
Он отпустил мою руку, давая мне возможность просто идти рядом.
– Я-то думал, ты безжалостная убийца. Как же ты свалилась в яму?
Я резко посмотрела на него.
– А ты откуда знаешь?
Он пожал плечами.
– Архонт мне кое-что иногда рассказывает.
Ерунда. Наверняка он использовал свои вампирские чувства и унюхал запах речной воды на мне.
– На меня наложили заклинание дезориентации. Этого тебе Архонт разве не сообщил? Я думала, вы достаточно близки.
В воздухе повисло напряжение.
– Кто-то использовал магию? Кто?
Я покачала головой.
– Не знаю, как его зовут. Тот, что с татуировкой на голове.
– Конечно. И мне даже не нужно спрашивать, как ты выбралась. Тебе немного помог некто, известный как Повелитель воронов, не так ли? Наверняка смотрел на тебя своими печальными голубыми глазами и рассказывал обо всех тех жутких деяниях, о свершении которых он теперь очень сожалеет? О чувстве вины, терзающем его из-за всех этих трупов? Тоска смертная. Удивительно, как ты обратно в яму не бросилась.
– Почему бы тебе не спросить Архонта, что он сказал мне?
Его глаза блеснули в темноте.
– Вот что я скажу: как по мне, оставаться с ним в одной комнате – не лучшая затея. Я чую его запах на тебе, а ты ведь наверняка знаешь, что похоть – это грех. Серьезно. Предаваться телесным утехам с Повелителем воронов? Или твой стыд совсем не знает границ? – в его бархатном голосе сквозила насмешка. – Грустно это все. Ты ведь вешаешься на него, потому что не можешь заполучить меня. Скажешь, я не прав?
– А ты ведь совсем не тот, за кого выдаешь себя, верно? – Заткнись, Элоуэн.
Внезапно он оказался прямо передо мной, скользнув сквозь тьму. Лунный свет серебрил его высокие скулы, а ветер играл выбившейся из его длинных волос прядью. Я вдохнула его мужской запах. В его глазах плясало озорство.
– Ты можешь сказать хоть всем, что, как тебе кажется, ты узнала, – по его губам скользнула улыбка. – Но ты и сама знаешь, что с огнем лучше не играть, не так ли? Да и кто поверит Помеченной Змеем крестьянке, вздумавшей обвинить самого Магистра? Через меня говорит сам Архонт, дорогуша. И все это знают.