Хьюго присвистнул.
– Что ж, я впечатлен.
– Было бы от чего впечатляться, – Персиваль вздохнул и откинулся на спинку стула, так и не притронувшись к еде. – Пока что я не встретил среди Луминариев тех, кто состоит в движении сопротивления. Не то чтобы у нас было много возможностей пообщаться.
Я глубоко вздохнула.
– Как ты думаешь, что именно они планируют, если, конечно, сопротивление действительно существует?
Он покачал головой.
– Полагаю, они пытаются узнать больше о том, как разобщить Орден. Ищут слабые места, прикидывают, когда лучше начать, – он откинулся назад, и его плечи поникли. – Либо же я все перепутал, и никакого сопротивления нет, а я напрасно сунулся в петлю.
В голове у меня все перемешалось.
– Не знаю, справимся ли мы с Орденом. И как искать повстанцев, тоже не знаю. Но, может, мы хотя бы найдем выход отсюда?
– Как? – хмыкнул Годрик. – Тут высоченные стены, а наверху патрулируют лучники. Взобраться по стенам мы не сможем, а если бы и смогли, то получили бы стрелу в глаз раньше, чем спрыгнули бы с обратной стороны.
Я вспомнила книги, которые листала в комнате Мэйлора.
– Хьюго, ты что-то говорил о туннелях в этой местности. Лабиринт – это лишь часть этой системы, верно? Эти гробницы были построены задолго до вторжения тиренианцев. Вдруг там еще что полезное есть? Может, через туннели нам и удастся выбраться?
Персиваль провел рукой по губам.
– Как же мы до них доберемся? Вряд ли же мы сможем их исследовать.
– Что ж, я уже провела некоторое время с Повелителем воронов, – прошептала я. – Попробую теперь вытянуть из него информацию, когда начнется всеобщая исповедь.
Сазия ухмыльнулась.
– Дай угадаю, ты, конечно, учла, что он соблюдает обет безбрачия и крайне сексуально озабочен? Умело используешь свой язычок, чтобы его расслабить, да?
Персиваль серьезно посмотрел на меня.
– Только не говори ему о сопротивлении. Если он еще не знает об этом, то, узнав, непременно доложит об этом патеру. Это может погубить все планы повстанцев и стоить им жизни. Не рассказывай ему вообще ничего. Просто выясни как можно больше.
Я кивнула.
– Конечно. Ни словечка не скажу.
В тот момент у меня были секреты от всех. Союзникам я не рассказывала о вампирах, теперь вот Повелителю воронов не буду рассказывать о сопротивлении.
– Возможно, я смогу найти еще что-то. Скажем, путь к отступлению.
– Просто будь осторожна, – Годрик нахмурился. – Если получится, спроси еще об Испытании Бездной, насколько это реально. А то я слышал всякие ужасы. Что многие Кающиеся, испытывая животный страх, лишают себя жизни. Друг друга зубами рвут…
Сазия со стуком поставила кубок на стол.
– Мы поняли, Годрик. Но сейчас нам ни к чему трястись от страха, верно? Может, просто поедим? Честно говоря, еда – это единственное, что здесь есть хорошего.
– Она права, – согласился Персиваль, потирая рукой подбородок. – До бездны будет еще одно испытание, так ведь? – он взял со стола свой бокал с вином. – А пока мы можем подумать о плане побега и внимательнее искать повстанцев. Мы не пойдем на смерть, как овцы на убой. Мы будем бороться, будем сопротивляться. Это единственное, что в данный момент придает моей жизни смысл.
Глава 27
Между каждым приемом пищи и каждым испытанием нас провожали обратно в наши комнаты и запирали снаружи. И сейчас я поняла, почему пленники башни Мобержоне прилагали столько усилий, чтобы высечь свои имена на стенах. Да делать больше было просто нечего.
Я только что вернулась с ужина, но уже успела переодеться в свою белую ночную рубашку. Я засну, как только смогу.
Зато из окон открывался прекрасный вид на внутренний двор. Лабиринт живых изгородей вился по всему периметру, а в вечернем свете их тени становились длиннее. Это был огромный пейзаж с распускающимися растениями и золотистыми камнями. Над некоторыми живыми изгородями были видны струи воды, взмывающие в воздух из невидимого за оградой фонтана. Они сверкали в лучах заходящего солнца, как капли меда.
Я прикусила губу, представив, каким было бы это место, если бы кто-то смог отвоевать его у Ордена. В старые времена здесь, должно быть, играла музыка, а молодые женщины встречались со своими возлюбленными среди колючих изгородей. Может быть, когда-то люди танцевали среди статуй и фонтанов, как на гобелене, который так любил барон.
Я вернулась к кровати, взяв со столика золотой карандаш – маленький сверкающий подарок Мэйлора. Смотрясь в отражающую поверхность оловянной кружки, как в зеркало, я провела карандашом под ресницами. Там, снаружи, я, конечно, должна была оставаться незамеченной. Но пока я здесь, в этой комнате, кому какая разница? С карандашом для глаз или без него, я уже и так привлекла к себе внимание.
Я подняла оловянную чашку и прищурилась, рассматривая свое отражение. Лео точно был бы в восторге, если бы увидел это. При мысли о нем в груди у меня что-то сжалось, и я выронила чашку.
Вздохнув, я легла обратно на кровать.
Когда раздался стук в дверь, я перевернулась на бок.
– Да? Ты же знаешь, я изнутри открыть не могу.
Я услышала, как в замке повернулся ключ, и дверь со скрипом отворилась. В комнату вошел Мэйлор. Прядь темных волос падала на его острые скулы. Его губы изогнулись в полуулыбке. Я ненавидела себя за то, что мне так нравилось смотреть на него, а сердце начинало биться быстрее при виде его красивого лица.
Дверь за ним закрылась, и он поднял повыше принесенную с собой маленькую бутылочку с голубой жидкостью.
– Итак, потренируемся перед следующим испытанием.
Я села на кровать, скрестив ноги.
– Что-то Вы часто нарушаете правила, о Повелитель воронов.
– Архонт ведет меня.
Ведет, конечно.
– Ты ведь мог бы помочь всем нам, не только мне.
– Когда я говорил, что вампиры могущественны, я вовсе не имел в виду, что могу в одиночку сразиться с армией Луминариев.
Я прикусила губу.
– Ладно, пожалуй, это справедливо. Но неужели ты хочешь посвятить свою жизнь этому? Неужели Орден – цель всей твоей жизни? Если на то пошло, я ведь не единственная, кому надо заботиться о маленьком мальчике, который меня очень ждет и скучает по мне? Прошлой ночью я видела призрак женщины, которую убили несколькими мгновениями раньше. Она, как и я, рвалась выбраться на волю, хотела вернуться домой к ребенку, которому она была очень нужна.
Он отодвинул стул от моего стола и сел рядом со мной. Глубоко вздохнул, глядя на меня из-под своих длинных темных ресниц.
– Я лишь хочу, чтобы ты сейчас постаралась довериться мне настолько, насколько сможешь.
Крошечная искорка надежды затеплилась в моей груди.
Я глубоко вздохнула.
– Хорошо. Я тебя доверяю.
Он нахмурил брови, так что они сошлись на переносице.
– Тогда поверь мне, когда я говорю, что простого выхода отсюда нет. Успешно пройти все испытания – это лучшее, что ты можешь сделать, и лишь один из вас останется в живых.
Я приподняла бровь.
– А что, разве нет под замком никаких туннелей, по которым можно сбежать?
– Это древние катакомбы, но сбежать не удастся. Фундамент стен загораживает путь, даже мне там будет не пробиться, – на мгновение его взгляд задержался на моих губах. – Если бы я мог вытащить тебя отсюда, я бы непременно это сделал.
Я очень пожалела, что у меня нет этой сверхъестественной способности Мэйлора определять, когда кто-то лжет.
– А что ты знаешь об Испытании Бездной?
Он заправил прядь волос мне за ухо.
– Всему свое время, Элоуэн. Об этом я расскажу тебе позже. Сперва тебе предстоит пройти испытание Искушением, – он поднял бутылку. – Выпей это, а потом я свяжу тебя.
Я моргнула.
– Что это ты задумал?
Свет свечей очерчивал его скулы.
– Зелье затуманит твой разум, противиться соблазнам будет трудно, так что я свяжу тебя, дабы убедиться, что ты не сделаешь ничего, о чем потом пожалеешь.
Мои щеки вспыхнули.
– Ты боишься, что я попытаюсь тебя окрутить?
На его губах промелькнула улыбка, но тут же исчезла.
– Да. А когда я возбуждаюсь, я сам себя забываю. Я превращаюсь в зверя, которым движут только инстинкты. Я убиваю, насилую или беру все, что захочу. Если я потеряю контроль над собой, я сделаю что угодно ради удовольствия. Никому не захочется этого испытать, – когда он это произнес, в воздухе перед ним пронеслась тень, и его магия слегка задела меня. Это было похоже на темную ласку, от которой у меня по коже побежали мурашки.
Я так ясно представляла, как бы он выглядел без этих черных одежд, потому что помнила его мощное тело, когда его руки обхватили меня во время скачки на лошади. Под одеждой у него были одни сплошные мускулы. Если бы он действительно потерял контроль над собой и сорвал с себя эту одежду, схватил бы меня прямо в ночной рубашке…
Мое дыхание участилось.
– Никому этого не захочется, – повторила я. Интересно, он заметил, как румянец залил мои щеки? – Как ты это делаешь? С помощью теней?
– Сам я ничего намеренно не делаю, просто иногда, если я отвлекаюсь, тени обретают собственную волю, – уголок его губ слегка дернулся. – Это вампирская магия. То есть еще одна деталь, о которой ты никому не должна рассказывать, – он откупорил бутылку и протянул ее мне. – Когда я свяжу тебе руки, задача у тебя будет одна: отвечать на вопросы. Простые математические действия. Основная цель этого упражнения – научиться сосредоточению.
– Математика всегда мне давалась очень плохо.
– Обещаю, задачки будут легкие. Труднее будет побороть свои желания.
– И в чем твой секрет? Как им не поддаться?
– Взывать к силе Архонта. Просто повторяй за мной. Бог наш непокоренный, Архонт Величайший. Заглушай все праздные мысли священными словами. И Архонт поможет тебе сосредоточиться на том, что действительно правильно и важно.
– Бог наш непокоренный, Архонт Величайший