Я моргнула, крайне потрясенная таким поворотом разговора.
– Зачем ты вообще пришел, если уже и так знаешь все, что тебе нужно?
Обитая железом дверь распахнулась, ударив Сиона в плечо. Тяжелый металл будто ударился о камень, и грохот эхом отразился от стен.
На металле от плеча Сиона осталась вмятина.
Архонт Всевышний. Да эти ребята крепче стен замка.
Плечо Сиона слегка вдавило металл над головой. Эти парни были крепче стен замка.
На пороге комнаты с мрачным выражением лица стоял Мэйлор. Тут же будто стало еще холоднее.
– Какого хрена ты здесь делаешь, Сион?
Вот уж свезло мне: в маленькой комнате с двумя вампирами…
Сион медленно пожал плечами.
– Да так, навещал нашу старую подругу.
Старую подругу?
Глаза Мэйлора почернели как ночь, и он обнажил клыки. В следующее мгновение он уже стоял передо мной, будто желая загородить собой.
– Держись от Элоуэн подальше.
Мэйлор был как стена, крепкий и непробиваемый. Прячась за ним, я услышала низкий, почти звериный рык Сиона. От этого звука у меня по коже пробежали мурашки.
– Ты забросил поэзию достаточно давно, чтобы по-настоящему обратить внимание на другого человека?
– После стольких столетий я наконец-то нашел кого-то, с кем стоит поговорить, – Мэйлор развел руки, и воздух буквально затрещал от напряжения. – А теперь проваливай отсюда.
– Доброй ночи, влюбленные голубки. Смотри только, как бы дело не закончилось лужей крови.
Он захлопнул за собой дверь, и этот грохот эхом разнесся по комнате. Когда Мэйлор повернулся ко мне, его глаза были темно-синими, как океан под полуночным небом.
Я нахмурилась, глядя на него.
– Он кому-то расскажет, что ты здесь?
Он бросил на меня острый взгляд.
– Об этом не тревожься.
Я глубоко вздохнула, пытаясь разобраться в вихре своих мыслей, и опустилась на кровать. Насколько я доверяла Мэйлору в этот момент? Я была почти уверена, что он все еще злился на меня. Но также мне сейчас очень нужен был союзник, который мог бы защитить Лео.
Он сел рядом со мной на кровать, и я коснулась его руки.
– Сион захватил барона Трокмора, на которого я раньше работала.
– И из-за которого ты оказалась здесь.
Я кивнула.
– Проблема в том, что барон прописал кое-что в своем завещании. Если его убьют или казнят, его солдаты должны убить Лео. За это им обещана награда золотом.
Тени сгустились вокруг Мэйлора.
– Так он, значит, держал тебя в подчинении?
Я снова кивнула.
– Я не хочу, чтобы Сион узнал о Лео. Но… Не мог бы ты убедить его оставить барона в живых?
– Думаю, смогу, – его глаза снова стали бледно-голубыми. – Постараюсь вытащить барона или хотя бы то, что от него осталось. Ведь человек в определенный момент и сам может предпочесть смерть.
– Значит, он может и покончить с собой, – выдохнула я. – Лео ничего не грозит, пока жив барон.
Мэйлор прищурился.
– Мне нельзя задерживаться здесь надолго. Не хочу рисковать, вдруг ты снова попытаешься меня соблазнить, – в его бархатном голосе зазвучали стальные нотки.
Я подняла бровь.
– Первое, что ты сказал мне по прибытии сюда, – это то, что я должна думать о себе, что друзей у меня здесь нет и я не должна никому доверять. Чему же ты теперь удивляешься?
– Значит, ты воспользовалась моей слабостью, – он сунул руку в карман и вытащил маленькую серебряную фляжку. Сделал глоток, и я почувствовала в воздухе слабый аромат виски. Мне он выпить не предложил. – Очень даже по-вампирски с твоей стороны.
У меня сжалось сердце.
– Барон учил меня выискивать слабости людей. В твоем случае это оказалось не так сложно. Сион говорил мне об этом с самого начала.
Он нахмурился, глядя на меня.
– И ты хотела выяснить, как меня убить? – может, ему и была не одна сотня лет, но в тот момент он выглядел таким юным. Почти невинным. – Деревянный кол.
Мое сердце затрепетало.
– Нет, Мэйлор, что ты. Не тебя. Я хотела выяснить, как убить Сиона.
– Скажи-ка мне вот что, – он стал медленно накручивать прядь моих волос себе на палец. В его глазах мелькнуло любопытство. – Это была единственная причина, по которой ты начала меня соблазнять? Потому что тебе требовалась информация?
Мгновение я колебалась между желанием рассказать ему всю правду и желанием не раскрывать свои карты. Правда заключалась в том, что я буквально тонула в его неземной красоте. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, несмотря на то, кем он был.
– Нет, не только поэтому. Я действительно тебя хочу.
Едва я это сказала, как в его глазах промелькнули тени, и он отвел взгляд. Наклонился чуть ближе, опершись руками о каменную стену позади меня. Меня тут же окутал аромат его сандалового дерева. Его красивые черты исказило страдальческое выражение, и он тяжело вздохнул.
– Жаль, что ты для меня под запретом.
Я протянула руку и провела ладонью по его щеке. Он прижался губами к моим губам, начал целовать меня жадно, отчаянно. Его язык скользнул по моему, и жар разлился по всему моему телу. Я приоткрыла рот и обвила руками его шею.
Я выгнула спину и задвигала бедрами ему навстречу.
Его поцелуй слегка отдавал сладким виски. Я погладила большим пальцем его высокую скулу.
Он отстранился, его глаза потемнели от желания. Он долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть тайны небес на моем лице. Затем провел языком по клыкам, издав при этом тихий, низкий и мучительный стон.
– Я должен уйти, иначе потеряю себя, Элоуэн. Я уже начал забывать, зачем пришел, – его голос был похож на хриплый вздох. – Я должен рассказать тебе насчет завтрашнего дня. Это будет самое трудное испытание из всех. Испытание Бездной.
Я глубоко вздохнула.
– Что это такое?
Он снова провел языком по своим клыкам, как будто все еще раздумывал, не впиться ли мне в шею.
– Все будет совсем не так, как в предыдущих испытаниях. Луминарии уже не будут за вами наблюдать. Это слишком опасно даже для них. В прошлый раз мы одурманили вас зельем соблазнов. Но сейчас? Это будет настоящий ужас.
Я закрыла глаза и вздохнула.
– Что ж, чýдно. А то в моей жизни без этого было мало ужасов.
– Сам по себе страх не смертелен. Но во время этого испытания многие участники избивают своих соперников до смерти, мучаясь от жутких галлюцинаций.
Я откашлялась.
– А если… Ну, я не знаю… Подменить зелье перед началом испытания?
Он покачал головой.
– На этот раз это будет не зелье. Ядовитый туман, который заполнит все подземелье. И я не смогу ни во что вмешаться, потому что сейчас патер стал еще более мнительным, чем когда-либо.
– Но почему?
– Шут его знает. Не думай об этом. Слушай, завтра террор может спровоцировать людей на насилие. Вы все вместе окажетесь в ловушке в подземелье. Но Луминариев там не будет, так что никто не увидит, кто и как кого убивает. Сними перчатки и будь осторожна.
Я замотала головой.
– Но я не хочу никого убивать.
Он пригладил волосы и вздохнул.
– Тогда просто береги себя. Вот что: ты не поддашься видениям, если сосредоточишься на камнях под ногами. Разуйся и сними чулки, почувствуй холод и влагу камней. Если чувствуешь их, значит, ты в реальности. А еще ищи тени. У призраков и прочих видений теней не бывает. Это поможет отличить реальность от иллюзий.
Я кивнула, чувствуя, как внутри у меня все сжимается от напряжения.
– Хорошо.
– Ты наверняка захочешь спрятаться в туннелях, но этого лучше не делать. Оттуда и потянется туман. Там будет только хуже, – он провел большим пальцем по моей нижней губе. – Ты должна пережить завтрашний день, Элоуэн. Если понадобится, убивай, кто бы это ни был. Пожалуйста, сделай все возможное, чтобы вернуться ко мне, потому что я не вынесу еще одной смерти. Я просто не вынесу…
Глава 33
В окно проникал слабый свет. Я села в постели, посмотрела в окно сквозь толстые стекла. Потерла глаза, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. Сразу после завтрака нам предстояло отправиться в подземелье на Испытание Бездной.
Многие люди, возможно, даже не подозревают о своих худших страхах, но мои собственные всегда были на первом плане в моих мыслях. Мои страхи были известны мне так же хорошо, как ощущение ветра на коже. Потому что мне тысячу раз снились кошмары, и тысячу раз я вскакивала с постели, чтобы убедиться, что Лео еще дышит. Обычно уже стояла глубокая ночь, когда я в панике проверяла, не убила ли я его случайно своим прикосновением, пока он спал.
Через окно я чувствовала, как холодный ветерок с воем пробирается сквозь щели. Для весны сегодня было довольно прохладно.
Пока я разглядывала внутренний двор, в одной из каменных башен открылась дверь, находящаяся на уровне земли. Я различила две фигуры, одна из них была высокой и облачена во все черное. Прищурившись, я с трудом узнала Мэйлора. Он буквально тащил за собой другого мужчину – по его виду можно было предположить, что на нем не осталось живого места, все кости сломаны. Голова безвольно поникла, ноги волочились по булыжной мостовой.
Волосы его были коротко острижены, совсем как у барона. На мгновение он поднял голову, и я готова была поклясться, что посмотрел он прямо на меня, и его зеленые глаза пронзительно сверкали в лучах утреннего солнца. У меня по спине пробежала дрожь. Остальная часть его лица была едва узнаваема: синяки, отеки, челюсть перекошена, зубов нет. Теперь до конца своих дней только бульон хлебать будет. Не имело значения, насколько грозным он был раньше. Как и все остальные, он готов был встретить свой конец, задыхаясь от ужаса.
Возможно, мы оба были жестокими, расчетливыми, порочными. Но тот слабый проблеск жалости, который я сейчас почувствовала, отличал меня от него.
Сейчас барон посчитал бы меня слабой.
И, возможно, так оно и было. Потому что я спрашивала Мэйлора, почему он не убил бы патера, если бы у него был шанс. Но почему я сама этого не сделала? Почему бы не принести высшую жертву? Если бы у меня была возможность просто провести кончиками пальцев по щекам патера, неужели я бы этим не воспользовалась?