Последний долг природе отдала:
Душа в раю, в могилу плоть легла,
Мой ум блуждает в выси непомерной.
Её он чтит, к Тебе в полёт стремится,
Ты, как родник, в пустыне жизни был,
Тебя нашёл, ты жажду утолил,
Но горло снова жаждою томится.
Ну, кем ещё я буду так любим?
Сосватав души, нашу плоть связал,
Но к ангелам её приревновал;
Боишься изменю любви к святым?
Напрасно к милой не ревнуй с небес:
Тебя теснят из сердца: плоть и бес.
Holy Sonnet 18
Show me dear Christ, thy spouse so bright and clear.
What! is it she which on the other shore
Goes richly painted? or which, robb’d and tore,
Laments and mourns in Germany and here?
Sleeps she a thousand, then peeps up one year?
Is she self-truth, and errs? now new, now outwore?
Doth she, and did she, and shall she evermore
On one, on seven, or on no hill appear?
Dwells she with us, or like adventuring knights
First travel we to seek, and then make love?
Betray, kind husband, thy spouse to our sights,
And let mine amorous soul court thy mild Dove,
Who is most true and pleasing to thee then
When she’is embrac’d and open to most men.
18. Церковь
Яви свою невесту, Иисус,
В сиянии и блеске! Не она ли
Украсила чужбину, но в печали
На родине влачит страданий груз.
За сотни лет, никак не разберусь
Уверена в себе, или блуждает?
Нова, стара? С семи холмов сияет?
Но если не с холмов, не удивлюсь.
Она при нас? Иль, странствуя, должны
По – рыцарски искать её любви?
Супруг открой нам лик своей жены,
В полёт к своей голубке вдохнови, —
Она одна, не совершая грех,
Верна тебе, держа в объятьях всех.
Holy Sonnet 19
Oh, to vex me, contraries meet in one:
Inconstancy unnaturally hath begot
A constant habit; that when I would not
I change in vows, and in devotion.
As humorous is my contrition
As my profane love, and as soon forgot:
As riddlingly distempered, cold and hot,
As praying, as mute; as infinite, as none.
I durst not view heaven yesterday; and today
In prayers and flattering speeches I court God:
Tomorrow I quake with true fear of his rod.
So my devout fits come and go away
Like a fantastic ague; save that here
Those are my best days, when I shake with fear.
19. Покаяние
Противоречия взялись меня терзать,
Во мне, рождая подлость и коварство.
Я, от природы, чтивший постоянство,
Стал благостным обетам изменять.
Раскаянье, как и любовь моя,
Приносят мне не радость, а мытарства.
В них холод, жар, страдая, как от пьянства,
Мольбы и клятвы забываю я.
Вчера не льстил я небесам мольбой,
Сегодня умоляю о вниманье,
А завтра жду от Бога наказанье,
Приливы веры, как прибой – отбой
Горячки вздорной; но одно я знаю,
Страх тем слабей, чем больше я страдаю.
Избранное. Love’s Alchemy
Some that have deeper digged love’s mine than I,
Say, where his centric happiness doth lie;
I have loved, and got and told,
But should I love, get, tell, till I were old,
I should not find that hidden mystery;
Oh, ‘tis imposture all:
And as no chemic yet the elixir got,
But glorifies his pregnant pot,
If by the way to him befall
Some odoriferous thing, or medicinal,
So lovers dream a rich and long delight,
But get a winter-seeming summer’s night.
Our ease, our thrift, our honour and our day,
Shall we, for this ain bubble’ shadow pay?
Ends love on this, that my man,
Can be as happy as I can
Endure the sort scorn of a bridegroom’s play?
That loving wretch that swears,
Tis not the bodies marry, but the minds,
Which he in her angelic finds,
Wouldswear as justly, that he hears,
In that day’s rude hoarse minstrelsy, the spheres.
Hope not for mind in women; at their best
Sweetness and wit, they are but mummy, possessed.
Алхимия любви
Кто, как и я, любовь сумел познать,
О том, что счастлив был, не станет лгать;
Любил, люблю и говорю,
Что с юности до старости горю,
Но не возьмусь все тайны разгадать;
Одна из них коварство:
Алхимик век, искавший эликсир,
Горшок пузатый славит на весь мир,
Узнав однажды, что его мытарства
Случайно помогли создать лекарство.
Ждём наслажденья в грёзах, а воочью
Имеем летний день с морозной ночью.
Должны ль за тень от мыльных пузырей
Платить свободой, счастьем жизни всей?
Неужто стал для радости причиной
Сегодня для свободного мужчины
Наряд из звонких свадебных цепей?
Влюблённые не знают полумер,
Уверены не тело – ум и дух
Венчаясь, создают единство двух.
Твердят, что слышат, ставя нам в пример,
Мелодию из самых высших сфер.
Кто знает женщин, скажет без раздумий:
Что и у лучших разум, как у мумий.
A Valediction: Forbidding Mourning
As virtuous men passe mildly away,
And whisper to their soules, to goe,
Whilst some of their sad friends doe say,
The breath goes now, and some say, no:
So let us melt, and make no noise,
No teare-floods, nor sigh-tempests move,
T’were prophanation of our joyes
To tell the layetie our love.
Moving of th’earth brings harmes and feares,
Men reckon what it did and meant,
But trepidation of the spheares,
Though greater farre, is innocent.
Dull sublunary lovers love
(Whose soule is sense) cannot admit
Absence, because it doth remove
Those things which elemented it.
But we by a love, so much refin’d,
That our selves to know not what it is,
Inter-assured of the mind,
Care lesse, eyes, lips, and hands to misse.
Our two soules therefore, which are one,
Though I must goe, endure not yet
A breach, but an expansion,
Like gold to ayery thinnesse beate.
If they be two, they are two so
As stiffe twin compasses are two,
Thy soule the fixt foot, makes no show
To move, but doth, if the’other doe.
And though it in the center sit,
Yet, when the other far doth rome,
It leanes, and hearkens after it,
And growes erect, as that comes home.
Such wilt thou be to mee, who must
Like th’other foot, obliquely runne;
Thy firmnes makes my circle just,
And makes me end, where I begunne.
Прощание, запрещающее скорбь
1
Как праведники в мир иной
Со вздохом душу отпускают,
Пока, стоящие толпой,
– Уже почил, иль жив? – гадают.
2
Так мы единой став, душой,
В свой смертный час уйдём без ссоры,
Чтоб не пятнали клеветой
Любовь профанов разговоры.
3
Земная дрожь рождает страх,
Отчаянье и разрушенья.
Далёк гром сфер на небесах,
Бедны в сердцах и ощущенья.
4
Любовь земная под луной
Глупа, пока нам плоть терзает,
Когда уходим в мир иной,
До дна себя познать желает.
5
Тогда – загадочна для нас,
Два наших «я» не понимают,
Как в вечности без рук, без глаз
Друг друга души привечают.
6
Любовью наши две души
Навеки скованы незримо.
Как слиток золота круши —
Останутся неразделимы.
7
Как связана с моей душой
Твоя, вращаясь в центре круга,
Так в циркуле, между собой
Две ножки борются друг с другом.
8
Он первой ножки остриём
Себя крепит, второй шагает,
К опоре ставит под углом,
Круг чертит и назад сдвигает.
9
Так будь и ты всегда тверда,
Руководя моим движеньем,
Чтоб возвращался я всегда
К тебе, горя от нетерпенья.
The Canonization
For God’s sake hold your tongue, and let me love,
Or chide my palsy, or my gout,
My five grey hairs, or ruin’d fortune flout,
With wealth your state, your mind with arts improve,
Take you a course, get you a place,
Observe his Honour, or his Grace,
Or the King’s real, or his stamped face
Contemplate, what you will, approve,
So you will let me love.
Alas, alas, who’s injur’d by my love?
What merchant’s ships have my sighs drown’d?