– И какое же?
– Что-то вроде криптографической мании преследования… – произнесла она, намекая на род занятий Кирилла.
Когда ее подруга Ирина представила ей Кирилла, его профессию она назвала неопределенно: специалист по информационным системам. Формулировка была более чем обтекаемая, но Кася подробностей тогда выспрашивать не стала. Она реально опасалась, что объяснения только напустят туману да еще выявят её слабые познания в данном вопросе. А показывать себя в невыгодном свете тогда ей совершенно не хотелось. Сейчас, когда их отношения продолжались уже больше года, она знала больше. Но и теперь значительная часть деталей ей была неизвестна. И не потому, что Кирилл не желал посвящать ее в подробности собственной деятельности. Он-то как раз пытался ей рассказывать, но все это было довольно занудно. Главное, что Кирилл был редким и очень востребованным специалистом. И ей самой уже не раз пришлось убедиться в его талантах. Во всяком случае, в ее предыдущих успехах в качестве детектива-любителя Кириллу принадлежала достаточно солидная роль.
– Нет, я действительно отличаюсь удивительно кротким и покладистым нравом, – вздохнул Кирилл, – ты сама меня во все это впутала, а когда я пытаюсь разобраться и помочь тебе, начинаешь иронизировать.
– Извини, меня действительно изредка заносит.
– Изредка! – приподнял одну бровь Кирилл.
– Иногда, – поправилась Кася.
– Иногда – ближе к истине, – милостиво согласился Кирилл.
– Но ты прав, в картинах есть действительно что-то, напоминающее послание, – неожиданно для самой себя подтвердила правоту Кирилла Кася.
– Остается найти ответ, что это за послание…
– Не только и не столько, мы с тобой упустили главное, – промолвила девушка.
– Главное?
– Не за эти ли картины Юля заплатила собственной жизнью?
– Только что меня обвиняли в криптографической мании преследования, а саму-то тоже в эзотерику заносит!
– Заносит, – призналась Кася, – но от таких картин куда только не занесет!
Они проговорили до самого вечера. Так и уснули, продолжая размышлять и пытаясь найти ответ на вопрос, что бы все это значило. Незадолго до рассвета кто-то требовательно затеребил палатку.
– Кася, просыпайтесь, Кася! – послышался снаружи голос Криса.
С трудом вырываясь из объятий глубокого сна и выбираясь наружу, Кася пробормотала:
– Что случилось?
– Сергей!.. – Крис дрожал.
– Что Сергей? – встревожилась Кася.
– Его нашли! – выдохнул Крис.
– Как – нашли? – переспросила она, предчувствуя худшее.
– Он не сам нашелся? – уточнил вылезший вслед за Касей Кирилл, протирая никак не желавшие открываться глаза.
– Нет! – Крис бессильно опустился на землю рядом с палаткой и закрыл лицо руками. Он был бледен и прерывисто дышал.
– Почему? – продолжал выспрашивать Кирилл.
– Оставь его в покое, ты не видишь, в каком он состоянии! – одернула возлюбленного Кася и добавила по-русски: – Отдышится, сам расскажет.
Они сели напротив Ланга и стали терпеливо ждать. Тот действительно минуты через три задышал более ровно, усилием воли заставил себя перестать дрожать и поднял на них глаза:
– Его нашли в овраге между обводным каналом и озером! В километрах двух отсюда… Вернее, нашли то, что от него осталось.
– То, что от него осталось?! – Кася потрясенно уставилась на археолога.
– Сергея сожгли на костре!
Кася выдохнула и схватила Кирилла за руку. Все остальное напоминало дурной сон. Они, кое-как причесавшись и ополоснув заспанные лица водой, послушно последовали за Кристофером. Пока шли, окончательно рассвело. Место, где нашли тело, было уже надежно оцеплено, но несколько деревенских, предупрежденных кем-то из местных, топтались неподалеку от ограждений, пытаясь разглядеть происходящее. Касю и Кирилла пропустили в качестве переводчиков с основным свидетелем. Они прошли мимо побледневших членов экспедиции и приблизились к огромному стволу столетней и уже умершей ели. У подножия виднелись остатки большого костра и лежало тело. Но к Касиному облегчению, то, что осталось от Сергея, уже прикрыли. Вокруг неторопливо работала следственная группа. По их ошарашенному виду Кася поняла, что даже для этих привычных ко всему людей убийство Волынского было шоком. После она, словно автомат, переводила рассказ Криса и его ответы на вопросы следователей. Получалось, что Волынский после ужина отправился на встречу с неким другом. Его имя назвать своим коллегам он отказался. Судя по всему, рассказ Кристофера подтвердили и другие члены экспедиции. Наконец, им сказали, что они с Кириллом свободны. Задерживаться они не стали, словно и для него, и для нее самым важным в этот момент было подальше убраться от этого страшного места, будто кошмарные картины могли стать легче с расстоянием.
Они шли, держась за руки. Так им было легче. Долго молчали, пока, наконец, голос Кирилла не разорвал повисшее молчание:
– Не могу отделаться от одной мысли!
– Какой? – прошептала Кася.
– Чертовщина какая-то, но мне кажется, что Волынского перед смертью распяли, словно принесли в жертву во искупление чего-то. Только чего?..
Глава 3Час от часу не легче
Кася, сходившая с утра в лагерь археологов, возвращалась от них совершено расстроенная. На нее удручающе подействовала атмосфера, царившая в лагере. Хотя что тут удивительного? Только что зверски убили руководителя и у всех крутилась в голове одна и та же мысль: «Кто?» Место, где нашли Волынского, вернее то, что от него осталось, оцепили и тщательно прочесывали вызванные из областного центра специалисты. Обугленный труп увезли в Вологду на экспертизу. Конечно, его опознали по личным вещам, но оставалось подтвердить, что это именно Волынский. Из Москвы должен был приехать отец Сергея, мать же увезли в тот же день на «Скорой». С ней оставалась сестра Сергея, Светлана. Кристофер ходил сам не свой. Да и все остальные члены экспедиции находились в состоянии шока. Кася побродила по лагерю, походила тенью за Лангом, но тот, казалось, даже не замечал ее присутствия. Мужчина метался, словно тигр в клетке, то заходя в палатку, то выскакивая из нее. Наконец, он остановился и опустился на землю, закрыв лицо руками. Тогда Кася решилась:
– Крис, так нельзя, приди в себя!
– Как нельзя?! Ты хоть понимаешь, что произошло?! – И он снова вскочил.
– Сядь и успокойся! – спокойно и жестко произнесла она и буквально усадила его на место.
Крис слегка опешил, но сел на землю, обхватив колени руками. Плечи его подрагивали, словно он пытался сдержать рыдания, но глаза оставались сухими.
– Как это могло произойти? – прошептал он глухим голосом, – если бы я только знал! Если бы я только мог предвидеть! Знаешь, когда вчера вечером мы говорили и он мне сказал, что вернется поздно, я только посмеялся, мол, опять на приключения потянуло. А он ответил, что нет, это вовсе не приключения, а может быть, он стоит на пороге большого открытия и всю жизнь ждал этого. Он был как-то необыкновенно серьезен в этот момент, странно, необычно серьезен… Для него все это было исключительно важно…
Кася сначала слушала молча, понимая, что сейчас было важно, чтобы Кристофер выговорился. Но тут не выдержала:
– Ты знаешь, о каком открытии говорил Сергей? Он нашел месторасположение городища?
– Не думаю, – пожал плечами Кристофер, – да и потом искать глубоким вечером то, что мы не смогли разглядеть днем…
– Извини, действительно глупое предположение. Но тогда что он мог искать?
Крис отвернулся:
– Откуда мне знать?
– А с кем он должен был увидеться этим вечером, тебе известно?
– Нет, но думаю, что могу догадаться, – напряженно думая, произнес Крис.
– Ты поделился своими подозрениями со следователем?
– Нет, я ни в чем не уверен, – ответил Крис.
– Ты можешь мне сказать?
– Я сначала должен хорошо все обдумать… – уклонился от прямого ответа канадец.
– Тебе решать, только будь осторожен, – предупредила его Кася.
– Нам всем надо быть очень осторожными, тебе в том числе! – несколько высокомерно произнес канадец.
– Я всегда осторожна, – возразила ему Кася, подумав про себя: если бы Кристофер только знал, в какие переделки ей уже пришлось попадать, высокомерия он бы поубавил.
– Никто никогда не осторожен достаточно, – с неожиданной горечью произнес Ланг.
С этими словами он развернулся и, слабо взмахнув рукой на прощание, ушел. Кася смотрела ему вслед. Ему было явно известно что-то, чем он не захотел поделиться. Но, в конце концов, вся эта история ее совершенно не касалась. Кирилл был прав. Волынский был симпатичным малым, и его было безумно жаль. Но она не была ни членом его семьи, ни его близким другом. Она развернулась и, не торопясь, отправилась по направлению к их с Кириллом палатке. Краем глаза заметила какое-то неуловимое движение слева. Повернула голову – ничего. Неужели померещилось? Неожиданно необъяснимое чувство ужаса поднялось откуда-то из глубины. Ведомая инстинктом самосохранения, она побежала все быстрее и быстрее, словно спасаясь от неведомой опасности. Она уже не прислушивалась к звукам леса, просто неслась. Единственная мысль билась в голове: «Лишь бы Кирилл был на месте!» Но около палатки никого не было.
– Ки-ри-и-лл!
– Что случилось? – вынырнул из-за кустов Кирилл и подхватил буквально упавшую в его объятия Касю.
А она, ничего не пытаясь объяснить, разрыдалась. Кирилл терпеливо поглаживал всхлипывающую подругу и, когда наконец та успокоилась, повторил вопрос:
– Что случилось?
– Не знаю, – пробормотала она, ей уже было стыдно за собственное непонятное поведение, – наверное, нервы разыгрались.
– Не верю, – спокойно возразил он, – ты бы никогда так не принеслась, если бы не почувствовала нечто необычное.
– Мне стало страшно, – призналась она.
– Ты заметила кого-то или что-то?
– Не уверена, не знаю, – пробормотала она.
– Знаешь что, я думаю, приключений и испытаний нам достаточно. Надо быть благоразумными, сегодня же переселимся в отель. Наше время подходит к концу, и лишний риск нам ни к чему.