— Войдите, — сказал Хальперт.
Кабрильо открыл дверь и спросил:
— Что удалось выяснить?
— Продолжаю поиски, — ответил Хальперт. — Проверяю различные корпорации, которыми он управляет.
— Не забудь выяснить подробности его частной жизни и психологический портрет.
— Обязательно, сэр, — ответил Хальперт. — Пока что этот человек выглядит практически идеальным американцем. До
пуск по секретности в Минобороны, в друзьях пара сенаторов, и даже однажды был приглашен на ранчо к президенту.
— Главу Северной Кореи тоже туда приглашали, — заметил Кабрильо.
— Точно подмечено, — сказал Хальперт. — Но, будьте уверены, если у него есть хоть одно пятнышко, я найду его.
— Я покидаю судно. О результатах будешь докладывать Хэнли.
— Есть, сэр.
Кабрильо прошел по коридору и поднялся по лестнице, ведущей на посадочную площадку.
Джордж Адамс уже сидел в кресле пилота вертолета «Робинсон», одетый в летный комбинезон цвета хаки. Он еще не запустил двигатель, и в кабине было холодно. Потерев руки в перчатках, Адамс закончил заполнять полетный план, закрепленный на планшете. Щелкнув тумблером, включил режим проверки основной батареи. Увидел Кабрильо и, протянув руку, открыл дверь со стороны пассажирского кресла. Хуан нес с собой два вещмешка. В одном были оружие, одежда и электронные приборы, в другом — еда и питье. Закинув оба мешка за кресла и закрепив их, он поглядел на Адамса.
— От меня сейчас что-нибудь нужно, Джордж?
— Нет, командир, — ответил Адамс. — Все уже сделали. Мне выдали прогноз погоды, составили план полета, курсовые точки ввели в GPS. Садитесь, пристегивайте ремни, и я начну наше представление.
За те годы, которые Адамс проработал в «Корпорации», Кабрильо не переставал удивляться его профессионализму. Адамс никогда не жаловался и не нервничал. Кабрильо доводилось летать с ним в очень скверную погоду, но он ни разу не слышал от него ничего, кроме вежливых комментариев по поводу любой ситуации. Казалось, этот человек непоколебим и совершенно бесстрашен.
— Иногда я жалею, что не могу клонировать тебя, Джордж, — сказал Кабрильо, садясь в кресло и пристегивая ремни.
— Зачем, босс? — спросил Адамс, на мгновение оторвав взгляд от приборов. — Тогда на мою долю досталось бы вполовину меньше развлечений.
Протянув руку, он повернул ключ, и поршневой двигатель завелся, рыкнув, и перешел на холостые. Адамс поглядел на индикаторы, дождался, пока мотор прогреется до рабочей температуры, а потом связался с рулевой рубкой.
— Нам против ветра? — спросил он.
— Подтверждаю, — ответили ему.
Адамс плавно потянул ручку шага, и вертолет оторвался от палубы. «Орегон» продолжал идти полным ходом, и вскоре вертолет оказался позади судна. Адамс дал ручку вперед, вертолет начал разгоняться и миновал судно. Через пару минут «Орегон» исчез позади. А сквозь лобовое стекло были видны лишь облака и черная вода океана.
— Вот все, что мы пока выяснили, господин премьер-министр, — сказал президент.
— Я распоряжусь, чтобы повысили уровень угрозы, — ответил премьер-министр. — И чтобы придумали историю для прессы, что-нибудь насчет того, что есть информация о пропаже груза рицина. Террористы решат, что мы ничего не знаем, и не станут менять планов.
— Надеюсь, мы скоро все это уладим, — обнадежил президент.
— Я дал указание MI-5 и MI-6 координировать действия с вашими людьми. Но как только метеорит окажется на территории Британии, то мы должны взять операцию под свой контроль.
— Понимаю, — ответил президент.
— Удачи вам.
— И вам удачи.
Трюйт глядел в иллюминатор «Гольфстрима», несущегося со скоростью больше восьмисот километров в час. Далеко впереди в лучах солнца сверкало побережье Испании. Встав с кресла, он пошел вперед и постучался в дверь кабины пилотов.
— Войдите, — сказал Чак «Малыш» Гундерсон.
Трюйт открыл дверь. Гундерсон вел самолет, а Трэйси Пильстон сидела в кресле второго пилота.
— Как у вас тут дела? — спросил Трюйт.
— Как-то так, — ответила Пильстон. — Малыш съел сэндвич с индейкой, пачку «M&M’s» и полбанки копченого миндаля. Будь я на вашем месте, я бы ему палец в рот не клала.
— Есть две вещи, которые пробуждают во мне аппетит, — заявил Гундерсон. — Первая — полеты, вторую вы знаете.
— Ловля лосося? — подшутил Трюйт.
— Это тоже, — согласился Гундерсон.
— Езда на велосипеде по грязи? — улыбнулась Пильстон.
— И это тоже.
— Видимо, проще выяснить, что не пробуждает в тебе аппетит, — сказал Трюйт.
— Сон, — ответил Гундерсон, откидываясь в кресло и прикидываясь спящим.
— Так что вам необходимо, мистер Трюйт? — спросила Пильстон. Гундерсон продолжал прикидываться спящим, и «Голфстрим» летел на автопилоте.
— Хотел поинтересоваться, садимся мы в Гэтвике или в Хитроу.
— Последний приказ был насчет Хитроу, — ответила Пильстон.
— Благодарю, — ответил Трюйт и развернулся.
— Не сделаете одолжение? — спросила Пильстон.
— Конечно, — ответил Трюйт, обернувшись.
— Прикажите Малышу отдать мне штурвал, а то он его зажал, как всегда.
— Самолет на автопилоте, — едва открывая рот, сказал Гундерсон.
— Ладно, детишки, забавляйтесь, — сказал Трюйт и вышел.
— Дашь порулить — я тебе «Сникерс» дам, — предложила Пильстон.
— Выкладывай, женщина, — воодушевился Гундерсон. — Что ж ты раньше-то молчала?
С востока на запад дул ветер, неся с собой тончайшую пыль и покрывая ею все на своем пути. Пыль в Саудовской Аравии была таким же обычным явлением, как приливы и отливы океана. А вот прохладные дни, как сегодняшний, — такой же редкостью, как стейки на индуистской свадьбе.
Сауд аль-Шейх глядел на огромный пустой стадион в Мекке.
Саудовскую Аравию природа одарила огромными запасами нефти и Меккой, самым священным в исламе местом на земле. Люди построили здесь чудесные больницы и школы. Считалось, что каждый правоверный мусульманин должен хотя бы раз в жизни совершить хадж, паломничество в Мекку, в качестве подтверждения своей приверженности вере. Каждый год десятки тысяч верующих прибывали в страну, начиная с первых чисел января. Многие из них также посещали Медину, город, где был похоронен пророк Мухаммад.
Столь большое число паломников, в короткий срок прибывающих в страну, создавало кошмарные транспортные и организационные проблемы. Всех их надо было разместить, накормить, обеспечить уход за больными и увечными, а также обеспечить все меры безопасности. Дело это было затратным и очень сложным. И Саудовская Аравия брала на себя все расходы по проведению хаджа, как и ответственность за то, если что-то пойдет не так.
С учетом продолжающейся оккупации Ирака и Афганистана американскими и британскими войсками медленно кипящая ненависть к Западу превратила этот регион в готовую взорваться пороховую бочку. В этом году меры безопасности в Мекке должны были стать особенно жесткими. Ведь исламские фундаменталисты открыто заявляли, что желают сокрушить Запад и избавить мир от чумы западной цивилизации.
Западный мир платил им ответной ненавистью, потеряв терпение после 11 сентября и других террористических актов и угроз. Случись хоть один теракт с участием граждан Саудовской Аравии, и большинство граждан США поддержат идею об оккупации этой страны, богатой нефтью. В последнее время на Западе четко оформились взгляды на этот счет. В мире есть только два вида людей — друзья и враги. Друзей надо ценить, а врагов — уничтожать.
В такой ситуации напряженности, ненависти, насилия и злобы было просто необходимо, чтобы хадж прошел без проблем. А начаться он должен был 10 января.
Осталось меньше двух недель на все приготовления.
Сауд аль-Шейх принялся проглядывать пачку документов, закрепленных на пюпитре. Тысяча и одна мелочь, а хадж неумолимо приближается. Только что нарисовалась очередная проблема — молитвенные коврики, которые он заказал в Англии. Партию еще не доделали, а еще фабрика только что сменила хозяина.
Это в сочетании с тем фактом, что его народ не слишком- то любил Англию за ее поддержку Америки в оккупации Ирака, создавало реальную проблему. Аль-Шейх уже подумывал, не следует ли дать взятку администрации фабрики. Заплатит бонус, только чтобы выполнили заказ в срок, проведет деньги через посредника в Париже, чтобы операцию было труднее отследить. И сделает доставку через того же посредника. Это решит сразу обе проблемы.
Довольный пришедшей ему в голову идеей, он отпил чаю и протянул руку за мобильным, чтобы позвонить.
В это самое время греческое грузовое судно «Лариса» вползло в Ла-Манш. Капитан поглядел на карту. Было приказано ошвартоваться на острове Шепни, а ему еще никогда не случалось туда заходить. Он обычно водил судно в Дувр, Портсмут и Феликстоу. Естественно, капитан не знал, что британские власти совсем недавно оборудовали главные порты своей страны датчиками радиации. А вот вход в гавань острова Шеппи был свободен и широк, как Гранд-Каньон. И те, кто его нанял, прекрасно знали это.
Еще раз поглядев на карту, капитан повернул штурвал, скорректировав курс. Потом снова почесал шелушащуюся руку. «Лариса» медленно шла вперед, ее старенький дизель выплевывал черный дым через единственную трубу судна. Умирающее судно, несущее на борту смертельный груз.
Двайер глянул вниз, на иссушенную землю пустыни, из окна вертолета «S-76» фирмы «Сикорский», летевшего над Северной Аризоной. В нескольких милях слева виднелась череда заснеженных вершин. Это удивило его. Как и большинство людей, никогда не бывавших в Аризоне, Двайер считал ее сплошной песчаной равниной, поросшей кактусами. Но, как оказалось, здесь было всего понемногу.
— Здесь часто снег идет? — спросил он по внутренней связи пилота.