ерти членов его семьи. Он всегда считал, что их мама уйдет первой, и, в действительности, она только что начала короткий спуск, уносивший вампиров к закату их жизни. Он прекрасно понимал, что следующим будет он, рано или поздно, как результат двух вариантов развития событий: либо кто-то узнает о его симпатской сущности, его выловят и отправят в колонию, или же шантажист срежиссирует его смерть по обычаям симпатов.
Которая, к слову, выйдет крайне неожиданной и адски изощренной…
В эту секунду, мобильный телефон издал музыкальную трель. Звонок повторился снова. И снова.
Он знал личность звонящего, даже не поднимая трубку. Но, такова была связь между симпатами.
Легок на помине, подумал он, отвечая на звонок шантажиста.
Повесив трубку, он знал, что должен встретиться с Принцессой завтра вечером.
Ну не счастливчик ли он?
Куину снился долгий, бредовый сон, будто он в Дисней-Лэнде катался на американских горках. Что было странно, ведь он видел аттракцион только по ТВ. Типа, нельзя забраться на гору Big Thunder, если не сможешь вынести солнечные лучи.
Когда эта непонятная поездка закончилась, Куин открыл глаза и обнаружил себя в кабинете физиотерапии в тренировочном центре Братства.
О, аллилуйя.
Очевидно, что его приложили по макушке во время спарринга на занятии, это дерьмо с Лэшем и преисподняя разлада с его семьей и братом были лишь кошмарным сном. Какое облегчение…
Над его лицом возникла Док Джейн.
— Ну привет… ты вернулся.
Куин заморгал и закашлялся.
— Куда я… уходил?
— Вздремнул слегка. Да так, что я смогла вытащить твою селезенку.
Черт. Это была не галлюцинация, а новая реальность.
— Я… в порядке?
Док Джейн положила руку на его плечо, ее ладонь была теплой и даже тяжелой, несмотря на то, что оставшаяся часть тела просвечивала.
— Ты хорошо справился.
— Живот все еще болит. — Он поднял голову и скользнул взглядом по голой груди, до марлевой повязки на талии.
— Было бы хуже, если бы он не болел. Но ты будешь рад узнать, что в течение часа сможешь отправиться к Блэю. Операция была стандартной, и ты уже хорошо заживаешь. У меня нет проблем с солнечным светом, поэтому при необходимости, я через мгновение могу оказаться в его доме. Блэй знает, что делать, и я дала ему необходимые лекарства.
Куин закрыл глаза, сломленный какой-то странной печалью.
Пытаясь расслабиться, он услышал голос Джейн:
— Блэй, хочет зайти сюда…
Куин покачал головой, потом отвернулся.
— Мне нужна минутка наедине.
— Уверен?
— Да.
Когда дверь тихо закрылась, Куин поднял дрожащую руку к лицу. Один… да, он был один, все верно. И не только потому, что в комнате кроме него никого не было.
Ему и правда нравилось думать, что последние двенадцать часов ему приснились.
Боже, что, черт возьми, он будет делать остаток своей жизни?
Внезапной вспышкой перед ним возникло видение, когда он приближался к Забвению. Может, ему следовало пройти сквозь эти ворота? Черт подери, это бы все упростило.
Он собирался с духом еще мгновение. А может даже час. Потом Куин крикнул голосом, настолько твердым, насколько хватило сил:
— Я готов. Я готов к отъезду.
Глава 24
Дом может быть пустым, даже когда в нем полно людей. И это не так уж и хорошо.
Примерно за час до рассвета Фьюри слонялся по бесчисленным закоулкам особняка, сохраняя равновесие только благодаря вытянутой руке.
Но он был не в полном одиночестве. Бу — домашний черный кот — был подле него, словно надзиратель, следуя по его пятам. Черт, вероятно именно животное задавало курс; Фьюри в данный момент, как и во всех прочих аспектах своей жизни, шел следом, а не был у руля.
Быть ведущим — выше его возможностей. Уровень алкоголя в крови превышал все мыслимые пределы, и Фьюри был способен максимум на чистку зубов. А это было до того, как он раскурил охапку красного дымка, вызывающего абсолютное расслабление.
Как много косячков? Сколько литров пойла?
Ну, а сейчас… он понятия не имел который час. Должно быть, близилось утро.
Неважно. Пытаться подсчитать итог всей вечеринки — лишняя трата времени. Учитывая затуманенный мозг, вряд ли Фьюри удастся сосчитать хотя бы до десяти, и, более того, он не мог вспомнить свой уровень потребления в час. Он был уверен лишь в том, что когда покинул свою комнату, «Бифитер»[56] был на нуле. Изначально он собирался добыть следующую бутылку джина, но потом, встретив Бу, подключился к прогулке.
С учетом всего перечисленного, он должен был вырубиться на кровати. Фьюри принял достаточно отравы, чтобы отключиться без памяти, а это, в конце концов, и было его целью. Но затруднение заключалось в том, что вопреки всему самолечению, его голова по-прежнему болела целым рядом экстренных проблем: ситуация с Кормией. Ответственность за Избранных. Нападение на клинику. И ребенок Бэллы.
Окей, предпоследнее слово заимствовано из человеческого лексикона. И тем не менее.
По крайней мере, Колдун вел себя относительно тихо.
Фьюри открыл случайно выбранную дверь, пытаясь сообразить, куда кот привел его. О, точно. Чуть дальше располагались помещения додженов, крыло для обслуживающего персонала. А это уже проблема. Если Фьюри обнаружат там, у Фритца лопнет аневризма при мысли, что слуг могли застать за не тщательным выполнением их обязанностей.
Когда Фьюри свернул направо, его мозг начало жечь от необходимости прикурить еще один косячок. Он уже собрался пойти назад, когда услышал шум, доносящийся со стороны лестницы на третий этаж. Кто-то был в кинотеатре… и, значит, Фьюри на самом деле нужно было рвать когти в противоположном направлении, потому что самое худшее сейчас — это столкнуться с кем-нибудь из братьев.
Отворачиваясь, он уловил аромат жасмина.
Фьюри застыл. Кормия…
Наверху была Кормия.
Прислонившись спиной к стене, Фьюри потер лицо и вспомнил эротичную картину, нарисованную им ранее. И стояк, сопровождавший его в процессе рисования.
Мяукнув, Бу засеменил прямо к двери в кинотеатр. Когда кот оглянулся назад, в его зеленом взгляде читалось «Вперед, тащи свою задницу сюда, приятель».
— Не могу.
Точнее — лучше не стоит.
Бу не купился на это. Кот уселся на пол, подергивая хвостом, будто ждал, пока Фьюри проникнется идеей.
Фьюри играл с котом в старые добрые гляделки.
Именно он, а не кот, моргнул первым и отвел взгляд.
Сдаваясь в этом противостоянии, Фьюри пропустил руку через копну волос. Поправил черную шелковую рубашку. Подтянул кремовые брюки. Он мог валиться с ног, но хотя бы выглядел как джентльмен.
Очевидно удовлетворившись принятым Фьюри решением, Бу отошел от двери и потерся о мужскую ногу, будто нахваливая его в духе «хорооооший мальчик».
Когда кот ушел с дороги, Фьюри открыл дверь и сделал шаг вперед в своих мокасинах от Гуччи. Потом еще один. Повтор. Он поднимался вверх, опираясь на латунные поручни, мысленно пытаясь обосновать свои действия. И не смог. Пребывая едва ли в достаточно хорошей форме, чтобы воспользоваться Колгейтом[57], абсолютно точно не следует контактировать с Избранной, которая больше не являлась его официальной супругой, и которую он хотел до боли в чреслах.
Особенно с учетом новостей, которые он принес.
Он добрался до вершины лестницы, завернул за угол и посмотрел вниз на плавно спускающиеся ряды кресел. Кормия сидела впереди, ее белая мантия Избранной собралась у ног. На экране быстро сменялись кадры. Она перематывала сцену.
Он сделал вдох. Боже, она изумительно пахла… и, по какой-то причине, сегодня ночью ее жасминовый аромат был особенно силен.
Перемотка остановилась, и Фьюри поднял взгляд на огромный экран. Матерь… Божья.
Это была… любовная сцена. Патрик Суэйзи и эта носатая Дженнифер лежали вместе на кровати. Грязные танцы.
Кормия наклонилась вперед, перед глазами Фьюри предстало ее лицо. Девушка жадно смотрела на экран, губы были приоткрыты, ладонь покоилась на шее. Длинные светлые волосы упали через плечо, касаясь ее колена.
Тело Фьюри затвердело, эрекция уперлась в ткань его брюк от «Прада», заполняя сшитые на заказ складки. Его член ревел даже сквозь туман красного дымка.
Но не из-за увиденного на экране. Спусковым крючком была Кормия.
Словно вспышкой, пришли воспоминания о ней у его горла, под его телом, и сукин сын в нем напомнил, что он был Праймэйлом Избранных, и значит, устанавливал правила. Несмотря на соглашение между ним и Директрикс относительно выбора другой Первой Супруги, он все еще мог быть с Кормией, если захочет, и если она будет с ним… то все произойдет вне церемониальных рамок.
Да… даже если он возьмет другую, чтобы завершить церемонию Праймэйла, он по-прежнему может спуститься по низким ступенькам, встать перед Кормией на колени и задрать ее мантию до бедер. Он мог скользнуть по ним руками, широко раздвинуть, и прильнуть к ее плоти. После основательных ласк ртом, он…
Фьюри запрокинул голову. Окей, это совсем не помогает сбавить темп. И, кроме того, он никогда не ласкал женщину орально, поэтому не знал, что именно делать.
Хотя, по аналогии с рожком мороженого, сосание и лизание вполне сойдет.
И нежное покусывание.
Черт.
Побег был единственной приемлемой альтернативой, поэтому Фьюри развернулся. Оставшись, он не сможет держать свои руки подальше от нее.
— Ваша Светлость?
Голос Кормии остановил его дыхание и шаги. Еще больше увеличив эрекцию.
Руководствуясь правилами благопристойности, он напомнил своему члену, что ее слова — еще не приглашение к осуществлению порнографической фантазии «опуститься-на-колени-нырнуть-головой-между-ее-бедер».
Мать твою.
Кинотеатр казался не больше обувной коробки, когда она спросила: