— Ничего не видно.
— Я обгорел в детстве.
— Ну, конечно. — Парень еще пару раз повторил процедуру, но потом бросил все, надев на Лэша наручники. — Стань перед камерой.
Лэш пересек комнату и стоял неподвижно, пока вспышка несколько раз ударяла ему в лицо.
— Я хочу положенный мне звонок.
— Ты его получишь.
— Сколько будет залог за меня?
— Пока не известно.
— Когда меня выпустят?
— Когда судья назначит залог, а ты его заплатишь. Может, сегодня днем, учитывая, что сейчас раннее утро.
С Лэша сняли наручники и поставили перед ним телефон. Офицер нажал кнопку громкой связи и набрал номер Мистера Д, который продиктовал Лэш.
Когда лессер ответил, коп отступил назад.
Лэш не стал тратить время.
— Принеси мне мой кошелек. Он в моей куртке, в багажнике. Они еще не назначили залог, но срочно найди наличку.
— Когда ты хочешь, чтобы я приехал?
— Принеси мне мое удостоверение сейчас же. Потом — когда судья назначит залог. — Он посмотрел на офицера. — Я смогу позвонить снова, чтобы сообщить, когда меня нужно забрать?
— Нет, но он может связаться с полицейским участком, запросить камеры, и таким образом он узнает, отпустили ли тебя.
— Ты это слышал?
— Ага, — сказал Мистер Д через металлический спикерфон.
— Не прекращай работу.
— Не буду.
Десять минут спустя Лэш оказался в общей камере.
Комната тридцать на тридцать со шлакобетонными стенами была типовой, с железными прутьями спереди, туалетом и раковиной из нержавеющей стали — в углу. Когда он подошел к скамье и сел, прислонившись спиной к стене, пятеро парней начали его разглядывать. Двое совершенно очевидно были наркоманами, потому что выглядели протухшими, как завалявшийся бекон, а их мозги наверняка уже законсервировались от принятой ранее дури. Остальные трое, хотя и люди, были его размеров: в противоположном углу, в стороне ото всех сидел парень с внушительными бицепсами и доброй дюжиной тюремных татуировок, член уличной банды с голубой косынкой прохаживался, словно крыса в клетке, около прутьев; а бритоголовый психопат дергался около двери в камеру.
Как и следовало ожидать, наркоманов не волновало, что кто-то добавился в их компанию, а вот остальные пялились на него, словно он был бараньей ножкой на прилавке с деликатесами.
Лэш подумал, сколько лессеров они потеряли этой ночью.
— Эй, козел, — сказал он тому, что сидел в углу. — Тебе татушки бойфренд наколол? Или он был слишком занят, трахая твой зад?
Глаза парня сузились.
— Ты что там мне сказал?
Член банды покачал головой.
— Должно быть, ты из ума выжил, красавчик.
Скинхэд хихикнул, как блондинка — коротко и звонко.
Кто знал, что вербовка будет проходить так легко, подумал Лэш.
Фьюри направился не в ЗироСам. Вместо этого он материализовался в «Скример».
Близилось окончание ночи, и перед клубом отсутствовала очередь, поэтому он просто вошел через главный вход и направился сразу к бару. Повсюду гремел жесткий рэп, и оставшиеся отбросы кайфовали по темным углам, повиснув друг на друге, обожратые до такого состояния, что не были способны даже на секс.
— Мы закрываемся — сказал подошедший бармен
— Сапфировый мартини.
Парень вернулся с напитком и положил салфетку для коктейля, прежде чем поставить треугольный бокал на стол.
— С вас двенадцать долларов.
Фьюри положил пятьдесят на стол и задержал руку на купюре.
— Я ищу кое-что. И это не сдача.
Бармен опустил взгляд на зелень.
— И что ты хочешь?
— Я люблю кататься на лошадях[82].
Глаза парня прошлись по помещению клуба.
— Да? Ну, это клуб, а не конюшня.
— Я не ношу голубой[83]. Никогда.
Глаза бармена снова обратились к Фьюри, пристально рассматривая его.
— Со столь дорогой одеждой, как у тебя… ты можешь позволить себе любой цвет.
— Не люблю голубой.
— Ты — не городской?
— Можно и так казать.
— Твоя рожа разбита.
— Да? Не заметил.
Последовала пауза.
— Видишь парня в задней части клуба? С орлом на куртке? Вероятно, он тебе поможет. Может быть. Я его не знаю.
— Конечно, не знаешь.
Фьюри оставил полтинник и коктейль на столе и прошел через поредевшую, одурманенную толпу с бессмысленными взглядами.
Прежде чем Фьюри дошел до места, парень, о котором шла речь, поднялся и вышел через боковую дверь
Фьюри последовал за ним, и когда они вышли на улицу, что-то вспыхнуло в его мозгу, но он проигнорировал это. Его интересовала только одна вещь… и он так зациклился на этом, что даже колдун исчез.
— Извините, — окликнул он мужчину.
Дилер развернулся на пятках и окинул Фьюри тем же пристальным взглядом, что и бармен.
— Я тебя не знаю.
— Нет, не знаешь. Но ты знаешь моих друзей.
— Да? — Когда Фьюри помахал парой стодолларовых купюр, парень улыбнулся. — О, да. Чего ты хочешь?
— Герыч.
— Отличный выбор времени. Я уже заканчивал. — Перстень парня сверкнул голубым, когда он запустил руку в куртку.
В одно мгновение, перед глазами Фьюри встала картинка того дилера и наркомана в переулке, на которых наткнулись он и лессер столько ночей назад. Забавно, та случайная встреча привела к полной деградации, не так ли? Это падение привело его сюда, в этот переулок в эту секунду… где маленький пакетик героина оказался в его руках.
— Я здесь… — дилер кивнул в сторону клуба, — почти каждую ночь…
Свет окатил их со всех сторон… незамеченные полицейские машины перекрыли вход и выход в переулок.
— Руки вверх! — прокричал кто-то.
Фьюри взглянул в перепуганные глаза дилера, не чувствуя ни жалости, ни сострадания.
— Мне пора идти. Пока.
Фьюри стер воспоминания о себе у четырех копов с оружием, дилера с «о-вашу-мать» на лице и дематериализовался со своей покупкой.
Глава 42
Куин указывал дорогу по туннелю, который пробегал под особняком братства к тренировочному центру. Блэй держался позади него, из звуков был только топот ботинок. Их трапеза была однообразной, раздавался лишь звон столового серебра и время от времени «ты не мог бы передать соль?».
Великая словесная засуха за ужином была прервана какой-то трагедией, развернувшейся на втором этаже. Услышав крики, они отложили вилки и выбежали в вестибюль, но Рейдж крикнул им с балкона, чтобы держались подальше.
Ну и ладно. Им двоим своего дерьма по уши хватало.
Когда они подошли к двери, ведущей в офис, Куин набрал «1914» на клавишной панели так, чтобы Блэй мог видеть номер.
— Очевидно, это год возведения особняка. — Зайдя в кабинет и приблизившись к письменному столу, он покачал головой. — Всегда было интересно, как они попали сюда.
Блэй издал как-то звук, который мог оказаться как «Мне тоже», так и «Поимей себя бензопилой, мерзкий ублюдок».
Дорогу к кабинету физической терапии указывать не требовалось, и когда они вошли в тренажерный зал, игнорировать расстояние, которое Блэй установил между ними при первой же возможности, стало невозможно.
— Сейчас ты можешь идти, — сказал Блэй, когда они подошли к двери с надписью ОБОРУДОВАНИЕ/ФИЗИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ. — Я разберусь с раной на спине.
— Она между твоими лопатками.
Блэй схватился за ручку и снова издал что-то непонятное, и в это раз точно не похожее на банальщину типа «Мне тоже».
— Головой подумай.
Блэй уставился прямо перед собой. Через минуту он сказал.
— Вымой руки. Прежде чем прикоснешься ко мне, я хочу, чтобы ты вымыл руки.
Когда они зашли внутрь, парень направился прямиком к каталке, на которой оперировали Куина пару ночей назад.
— Пора бы завести таймшер на этот дрянной кабинет, — сказал Куин, оглядывая комнату, уложенную кафелем, шкафчики из нержавеющей стали и медицинское оборудование.
Блэй уселся на стол, стянул с себя рубашки и поморщился, взглянув на едва закрывшиеся раны на груди.
— Черт.
Куин выдохнул весь воздух из легких, рассматривая друга. Голова парня поникла на шее, пока он осматривал порезы. Он был красив, с его широкими плечами, массивными грудными мышцами, мускулами, выступившими на руках. Но замкнутость и скрытность делали его еще более притягательным.
Было сложно не интересоваться, что скрывалось под этой сдержанностью. Куин принялся за врачебное дерьмо, достав марлю, пластырь и антисептик из шкафчиков, потом положил все на тележку и подкатил ее к каталке.
Собрав все необходимое, он подошел к раковине из нержавеющей стали и нажал ножную педаль, включая воду.
Умывая руки, он тихо сказал:
— Если бы я мог, то так и сделал бы.
— Что, прости?
Куин выдавил на ладони мыло и намылил руки до предплечий. Это было излишне, но раз Блэй хотел, чтобы Куин был супер-чистым, то таковым он и станет.
— Если бы я смог полюбить парня, я полюбил бы тебя.
— О, знаешь, я тут пораскинул мозгами. Я сам справлюсь и к черту мою спину…
— Я серьезно. — Он убрал ногу с педали, выключая воду, и стряхнул руки над раковиной. — Полагаешь, я не думал об этом? О том, чтобы быть с тобой? И не только насчет секса.
— Ты думал? — выдохнул Блэй одновременно с капаньем воды.
Куин вытер руки о стопку голубых хирургических полотенец слева от него и взял одно с собой, направляясь к Блэю.
— Да, думал. Держи его под ранами, хорошо?
Блэй сделал, что ему велели, и Куин обрызгал антисептиком глубокую рану на груди.
— Я не знал… Черт возьми!
— Жжется, да. — Куин обошел стол, принимаясь за спину парня. — Сейчас я возьмусь за эту рану, и тебе бы лучше стиснуть зубы. Она намного глубже.
Куин положил под разрез еще одно полотенце и полил ее хреновиной, пахнущей как Лизол. Когда Блэй зашипел, Куин поморщился.
— Все закончится через секунду.
— Готов поспорить, ты говоришь это всем… — На этом Блэй замолчал.