Потом я прилег немного отдохнуть, велев Хансу последовать моему примеру.
В назначенный час я моментально пробудился (обычно это не составляло мне труда) и выбрался из палатки. Ханс уже был на ногах и приготовил необходимое: воду, холодный чай, пузырек со спиртом, пару полосок билтонга (вяленного на солнце мяса), на случай если мы проголодаемся, и моток веревки – все это нам предстояло нести на себе. Из оружия я прихватил винчестер с пригоршней патронов, револьвер и мясницкий нож в ножнах. Ханс был без ружья, зато с двумя револьверами и ножом, еще он взял пару свечей и коробок спичек.
Собравшись в дорогу и упаковав вещи, оставленные на попечение Тома и Джерри, мы поспешили к кустам на берегу пруда, прихватив немного еды: ведь Белая Мышь, должно быть, умирала с голоду. Однако на прежнем месте жены Кенеки не оказалось. Ханс тут же решил, что она одурачила нас и сбежала. Слушая его болтовню, я оглядывался по сторонам и вдруг увидел ее. Женщина стояла, прильнув к стволу дерева. Вернее, я заметил лишь глаза, приняв ее поначалу за какое-то животное. Белые одежды скрывали фигуру под черным плотным одеянием. Оказывается, Белая Мышь принесла его с собой в узелке. Я предложил ей перекусить, но она отказалась, испуганно заявив:
– Спасибо, господин, но мне сейчас не до еды.
От нее исходили решимость и тревога. Она взглянула на луну и прошептала:
– Время пришло, господин. Следуйте за мной и, пожалуйста, не курите, не разжигайте огонь и не говорите слишком громко.
И Белая Мышь пустилась в дорогу, скользя будто тень, а мы двинулись за ней. Сомнения тяжким грузом лежали у меня на сердце. Во что мы с Хансом ввязались? Разумно ли я поступил?
Наш путь пролегал вдоль берега ручья, который брал начало в источнике, несущем свои воды сквозь заросли кустарника к горному ущелью. Без сомнения, этот древний поток сотни лет прокладывал себе путь, прорезая эту расселину в лоне земли.
Пока мы шли, Ханс шептал мне на ухо свои соображения:
– Странное дело, баас, вместо того чтобы спать, мы вынуждены тащиться куда-то среди ночи. И зачем только баас согласился на это? Не будь Белая Мышь так хороша, баас ни за что не вызвался бы ей помочь. Разве баас не замечал, что, когда женщина просит об услуге, мужчина скорее поможет молодой и красивой даме, нежели старой и безобразной карге?
– Что за вздор! Если бы я отказался, Белая Мышь убила бы себя, вот и вся причина.
– Верно, но окажись на ее месте уродливая морщинистая старуха, баас не заботился бы так о ее спасении. Кому нужна рабыня с кожей словно оленья шкура, которую три месяца дубили под солнцем и дождем?
– Мне вообще не нужна рабыня, сколько можно повторять! – возмутился я.
– Это пока не нужна, но ведь баас может и передумать, верно? Совсем недавно баас клялся, что якобы никогда не пойдет спасать Кенеку. И вот пожалуйста: мы в кромешной темноте бредем по стране львов и бог знает, что нас ждет впереди. Вполне может статься, что из этого не выйдет ничего путного. Почему же баас передумал? Не потому ли, что женщина оказалась прехорошенькой мышкой с большими глазками и загадочной улыбкой, а не уродливой старой крысой с гнилыми зубами? Вот интересно, верит ли баас ее словам? По мне, так вся эта история – сплошной обман, и никакая она Кенеке не жена, одно притворство.
Мы как раз вступили в ущелье, и прекрасная проводница обернулась и приложила палец к губам, призывая нас к тишине. Как раз вовремя, ибо я уже не мог выносить насмешки Ханса.
Вскоре мы погрузились в огромную расселину с отвесными стенами, составляющими в самом глубоком месте добрых сто футов. Пересыхающее русло на дне ущелья было усыпано валунами, которые речной поток медленно, но верно вымывал из окрестных утесов. Мы ощутили это сильнее, спускаясь в бездну, свет луны лишь изредка достигал нас. Порой небо совсем скрывалось за тропическими зарослями – высокими пальмами и травой, росшими по берегам речного ложа.
К счастью, дорога оказалась не слишком долгой. Спустя полчаса Белая Мышь остановилась.
– Мы пришли, – прошептала она. – Слышите собак?
В самом деле, местные псы выли на луну, как это умеют делать лишь африканские звери, и сей звук подействовал на нас удручающе.
– Мы на месте, – повторила Белая Мышь. – Час почти пробил, – добавила она, взглянув на небо. – А теперь отдохнем, ибо силы нам еще пригодятся.
Обернувшись к Хансу, она сделала ему знак оставаться на месте. После чего отвела меня к плоскому камню, туда, где мой слуга не мог нас подслушать. Я сел, а женщина примостилась у моих ног на туземный манер, свернувшись в тени черным комочком; только белое пятнышко, испускавшее слабый свет, подсказывало, где ее лицо.
– Господин, ты не побоялся опасности, но знай: тебе и твоему слуге ничего не грозит.
– Да неужели? Что-то я сильно в этом сомневаюсь. Да и откуда бы тебе знать?
– Господин, люди, связанные с Кенекой, собирают крупинки его мудрости, а я рядом с ним с самого рождения. И тоже научилась читать по звездам, которым он поклоняется.
«Так наш приятель – астролог, – подумал я. – Это что-то новенькое: впервые встречаю африканца-звездочета».
А вслух произнес:
– Ну и что же ты прочитала по звездам, Белая Мышь?
– Только то, что вы оба будете в безопасности: и сейчас, и когда отправитесь в путь вместе с Кенекой, и еще много лет потом.
– Приятно сие слышать, – заметил я насмешливо, хотя в глубине души был рад, как и всякий, пусть даже современный и образованный человек, которому сообщили о добром предзнаменовании.
Стоит ли удивляться, что в такую глухую ночь, в преддверии опасного приключения, когда уют остался далеко в прошлом, путешественник, чей хлеб высох, обрадовался крупинке сахара. «Хоть чем-то поживиться», как выражается Ханс.
– Господин, еще один вопрос, и я оставлю тебя в покое. Ты веришь в силу благословения?
– Верю, Белая Мышь, вот только что-то меня давненько никто не благословлял.
– Ты ошибаешься, господин, я вижу множество благословений. Они на тебе, останутся с тобой на всю жизнь. Среди тысяч других и мое благословение.
– Как мило с твоей стороны, Белая Мышь. Но зачем ты благословляешь меня на спасение Кенеки, если ненавидишь его?
– Возможно, ты никогда этого не поймешь. Я сейчас кое-что скажу тебе. Кенека мне вовсе не муж, как я заставила думать твоего слугу. И я ничуть не ревную его. Это все неправда, как и то, что меня зовут Белая Мышь. На самом деле, о господин, тебе суждено отправиться на встречу с Сокровищем озера, прекрасной Тенью, которой я служу, и вскоре твои поиски увенчаются успехом. Помогая ей, ты поможешь и мне тоже, ну а я помогу тебе. А теперь нам пора.
Она взяла мою руку и поцеловала. Ох и странное это было ощущение: словно бы крылья бабочки коснулись моей кожи. Я помню нежное дыхание этой женщины и сладкий запах, который от нее исходил. Затем Белая Мышь подозвала Ханса (все это время готтентот сердито поглядывал в нашу сторону, сгорая от любопытства) и подвела нас поближе к утесу, который у подножия становился пологим из-за обломков, намытых потоком еще в незапамятные времена или, возможно, упавших сверху. Мы подошли к каким-то кустам, посреди которых лежал довольно крупный валун. Тут она остановилась и прошептала:
– Под этим камнем находится вход в расщелину. Присмотрись, о господин, гребень скалы на много футов нависает над ее верхушкой, так что подняться и спуститься невозможно; даже для веревок арабов здесь слишком высоко. Я говорила тебе о туннеле, или водном пути, который большей частью тянется под землей, но порой выходит на поверхность. Достигнув крутого утеса с нависшей над ним каменной губой, туннель сей проникает в твердую неприступную скалу. В том месте я спрятала две лампы, которые зажгу от палочек для добывания огня, твой слуга дал их мне. Одна лампа останется внизу и будет указывать вам обратный путь, а другую я возьму с собой. Вы последуете за мною и не споткнетесь. Все ли тебе понятно, господин?
– Вполне. Вот только я хотел бы знать: что будет, когда мы выберемся из туннеля?
– Как я уже сказала, господин, туннель закрыт подвижной плитой, которая внешне ничем не отличается от всех прочих во дворе дома Кенеки. Там есть секрет, я знаю его и открою вход в туннель, как только спрячу лампу. Мы прокрадемся во двор. Я почти уверена, что Кенеку держат на веранде привязанным к опорному столбу, со спутанными за спиной руками. Однако он может оказаться также и в доме, вот тогда справиться нам будет сложнее.
– Намного сложнее! – Я не смог сдержать тяжкий вздох.
– Надеюсь, – продолжала Белая Мышь, не обращая на мои слова никакого внимания, – что стражники будут спать или мертвецки напьются, если найдут вино белых людей. Кенека держит его в доме, а местные жители его очень любят, хоть вера им этого и не позволяет. А может, Кенека догадался сам попросить у своих тюремщиков немного выпить и сказал им, где лежит бутылка. Тогда я без труда освобожу его от пут, он подберется к входу в туннель, спустится и сможет бежать.
– Но ведь вполне может оказаться, что охранники абсолютно трезвые и бодрствуют. Что тогда?
– Тогда ты и твой слуга возьмете их на себя. Не мне тебе рассказывать, как это делается, – ответила она холодно. – К пленнику не приставят много стражников, бо́льшая часть несет караул за воротами, ведь они опасаются нападения со стороны поселения. Теперь ты все знаешь, пора начинать.
И мы начали действовать. Первой пошла Белая Мышь; она обогнула валун, расшатала какие-то камни, открыв отверстие, и скользнула туда, а мы спустились следом. Ханс протиснулся вперед меня. Некоторое время мы ползли вверх по склону утеса в полной темноте. Потом, как и обещала женщина, над нашей головой то и дело начал открываться небосвод: время от времени расселина разверзалась, и свет рассеивал тьму.
Минут через десять Белая Мышь остановилась и прошептала:
– Тут начинается туннель. Отдохнем немного, ибо взбираться будет нелегко.
Я с радостью согласился. Вдруг рядом чиркнула спичка. Наша спутница нашла лампу – глиняный сосуд с пальмовым маслом, такими частенько пользуются арабы. После долгого пребывания в темноте вспыхнувший свет буквально ослепил нас. Когда глаза немного привыкли, я увидел туннель, уходящий почти отвесно вверх. Тот самый проход, что пронзал каменную губу скалы, нависающую над ущельем. Сооружение сие наверняка было делом рук человеческих, кого-то, кто жил здесь много лет назад. Это вполне могло оказаться, например, заброшенной шахтой древних рудокопов. В Африке они попадаются довольно часто, особенно много их я встречал на плато Матабеле в Южной Родезии.