К 1824 году Садовая уже вызывала у москвичей восхищение: "Нельзя не упомянуть о прекрасной Садовой, - читаем мы в "Путеводителе по Москве" этого года издания. - По ширине и болотистому кряжу трудно было мостить сию улицу. Благодетельное правительство уволило (то есть обязало своею волею. В.М.) владельцев смежных домов, чтобы каждый из них развел у дома сад, красиво огороженный. Таким образом составился обширный и приятный сад".
В 1870-е годы по Садовым проложили линию конно-железной дороги, которую сразу стали называть по-московски ласково и неофициально конкой. В 1908 году конку сменил трамвай. С 1912 года кольцевому маршруту трамвая по Садовым было присвоено название "линия Б". Москвичи сразу же назвали его "Букашкой" (от старославянского названия буквы Б - "буки"), а улица получила еще одно название - "Кольцо Б".
В начале XX века, как и в начале ХIХ, вдоль Кольца зеленели сады. Лишь на некоторых участках, в основном на площадях, по необходимости, как, например, на Сухаревской, когда Сухаревский рынок уже не вмещался в отведенные ему границы, насаждения убрали. Но как только надобность миновала - когда рынок в 1924 году закрыли, - на его месте тотчас устроили, как писал современник, "несколько образцовых скверов - с деревьями, клумбами, газонами...".
В начале XX века П.Д.Боборыкин, да и не он один, считал вид Садового кольца провинциальным и утверждал, что оно "сохраняет до сих пор всего более помещическо-обывательский характер Москвы". Впрочем, за зеленью садов уже вставали и высокие доходные дома, и особняки в стиле модерн.
В 1935 году снесли заборчики, отделявшие сады от тротуаров, и прорубили проходы по самим садам, а в 1937 году все деревья и кустарники вырубили подчистую.
Репортеры писали о Садовом кольце как о "преображенной магистрали", "ставшей украшением столицы". На ней начали строить престижные дома для начальства. Но с течением времени это "украшение" с полным правом стали называть "душегубкой".
Архитекторы Института Генплана Москвы предполагали таким же образом реконструировать и Бульварное кольцо. Глядя на Садовое кольцо, мы можем наглядно представить, во что превратились бы Чистые пруды, Тверской и другие бульвары, если бы им удалось осуществить свой невежественный проект. "Душегубка" получилась бы еще похлеще. Впрочем, нынешние "градостроители" продолжают планировать подобные "душегубки" для москвичей и сейчас. Одна из них - так называемое "Третье кольцо"...
Со Сретенского пустыря открывается вид на Садовое кольцо, прямо против Сретенки, на другой стороне, от него отходит проспект Мира, бывшая Первая Мещанская. Слева от линии Сретенка - проспект Мира - часть Садового кольца, спускающаяся к Самотеке, называется Малой Сухаревской площадью, справа Большой Сухаревской. Раньше их разделяла Сухарева башня. После ее сноса это деление лишилось смысла, и они фактически слились в единую Сухаревскую площадь, но формально такое разделение осталось.
На Малой Сухаревской площади ни одно из зданий не обращает на себя внимания: два стандартных многоэтажных жилых дома постройки 1940-х годов (в доме 1 жил известный актер и певец М.Н.Бернес, на доме установлена мемориальная доска) и несколько надстроенных третьими этажами лавок прошлого века.
На Большой Сухаревской глаз сразу останавливается на здании Странноприимного дома, более известного в Москве до революции под названием Шереметевская больница, а после революции - Институт Склифосовского, или просто - Склиф.
Пятьдесят лет назад П.В.Сытин в книге "Из истории московских улиц" писал: "Самым замечательным зданием на площади в настоящее время является здание больницы скорой помощи и института имени Склифосовского, построенное в 1802 году графом Шереметевым для Странноприимного дома (богадельни)".
Сегодня можно лишь повторить эти слова. "Странноприимный дом графа Шереметева в Москве" - под таким названием этот выдающийся памятник русского зодчества вошел в историю - действительно замечательное здание, и не только среди построек Сухаревской площади, но и вообще одно из самых интересных архитектурных сооружений Москвы.
Его величественное дворцовое здание расположено в глубине двора. Сквозь невысокую чугунную ограду с чугунными узорными воротами, по сторонам которых установлены две гранитные двухколонные пилоны-беседки, за разросшимися деревьями и кустами видны центральная часть дома и парадный вход.
Постройки Странноприимного дома величественным полукругом охватывают весь двор, а его флигеля выходят торцами на Садовое кольцо.
Фасад главного корпуса украшен мощной двойной колоннадой, над которой возвышаются треугольник фронтона и шлемовидный большой купол, завершающийся церковной главкой - знаком того, что под ней находится домовая церковь.
Странноприимный дом Шереметева - памятник архитектуры русского классицизма. Его строили два архитектора: Е.С.Назаров - ученик В.И.Баженова, и Джакомо Кваренги - знаменитый и модный в то время петербургский зодчий. Кроме того, некоторые искусствоведы высказывали мнение, что в создании проекта принимал участие и сам великий Баженов, их догадки, хотя и не подкреплены прямо документами, достаточно убедительны.
С самого начала здание предназначалось под небольшую богадельню для престарелых слуг Шереметева. Но в процессе строительства проект менялся. Эти изменения вызывались не только архитектурными соображениями, но и в большей степени тем, какой смысл на разных этапах вкладывал граф Н.П.Шереметев в дело создания дома.
Предание утверждает, что граф Николай Петрович построил Странноприимный дом в память умершей жены Прасковьи Ивановны - бывшей крепостной актрисы, выступавшей на сцене под именем Параши Жемчуговой. Их любовь, тайный брак и ранняя смерть Параши, горе овдовевшего графа, искавшего душевного успокоения в делах благотворительности, - все выстраивалось в логичную и красивую легенду. Тем более что вскоре после смерти Параши по всей России запели песню о чудесном превращении простой крестьянки в сиятельную графиню.
Песня рассказывала о том, как однажды под вечер крепостная крестьянка гнала из лесу коров и на лужку у ручейка повстречала возвращавшегося с охоты барина - "две собачки впереди, два лакея позади".
Барин спросил ее: "Ты откудова, красотка, из которого села?" - "Вашей милости крестьянка", - ответила она. Барин припомнил, что утром староста просил разрешения женить своего сына, и поинтересовался, не к ней ли тот сватался. Красавица ответила, что к ней. На что барин решительно заявил: "Он тебя совсем не стоит, не к тому ты рождена. Ты родилася крестьянкой, завтра будешь госпожа".
Эта песня - русская вариация вечно привлекательной и волнующей истории о Золушке - была одной из наиболее популярных народных песен в XIX веке, хорошо известна она и сейчас. Предание утверждает, что песню сочинила сама графиня Прасковья Ивановна Шереметева.
Прасковья Ивановна имеет прямое отношение к созданию Странноприимного дома, но не ее смерть, вопреки легенде, послужила причиной к началу его строительства.
П.И.Шереметева скончалась 23 февраля 1803 года. Строительство же Странноприимного дома было начато за одиннадцать лет до этого печального события, неопровержимым свидетельством чего является найденная в 1954 году при проведении реставрационных работ закладная медная доска с надписью: "1792 года июня 28 дня соорудитель сего граф Николай Шереметев".
В России ХVIII века считалось обычным делом, когда крепостные актрисы были также наложницами помещика - владельца театра. Это не вызывало осуждения ни у господ, ни у актрис, как правило, смирявшихся со своим положением, поскольку оно вписывалось в мораль и обычаи общества, основанного на крепостном праве.
Однако и в тогдашнем крепостническом обществе вопреки господствовавшим обычаям и морали появлялись отдельные личности, не приемлющие рабскую нравственность и мораль. Их были единицы, но благодаря им складывались необычные, неординарные жизненные ситуации. Именно такого рода личностью была Параша Жемчугова.
Ее связь о графом Шереметевым стала (а может быть, была с самого начала) соединением полюбивших друг друга людей. Но, соединившись с любимым, Параша не была счастлива. Глубоко религиозная, она не могла избавиться от мысли, что ввела в грех самого дорогого ей человека и поэтому он неминуемо должен подвергнуться небесной каре. Она молила Бога, чтобы все страдания - и за ее, и за его грех - были ниспосланы ей одной.
В любви Параши и графа счастье и страдание соединились в душевной муке. Настроение любимой женщины не могло не передаться и графу.
Шереметев и Параша пытались смягчить укоры совести благотворительностью. Тогда-то и было задумано строительство богадельни.
Оба знали, что по-настоящему они могут быть счастливы, только освятив свою связь церковным браком. Но для этого граф должен был и преодолеть собственные аристократические предрассудки, и пренебречь общественным мнением. Прошло более десяти лет, прежде чем он смог на это решиться. Но и решившись, не отважился действовать открыто.
Для осуществления своего плана граф Н.П.Шереметев прибег к обману. Он поручил своему крепостному стряпчему Никите Сворочаеву найти документы о "благородном происхождении" Прасковьи Ивановны. Тот исполнил поручение графа. Параша была дочерью и внучкой крепостных крестьян-кузнецов Шереметевых из деревни Березиной Ярославской губернии, и по своему ремеслу они имели прозвище Ковалевы. Стряпчий нашел в архиве Шереметевых сведения о том, что в 1667 году в русский плен попал польский дворянин Якуб Ковалевский. На этом основании стряпчий составил бумагу, из которой следовало, что его потомки оказались в числе слуг Шереметевых и поэтому Параша "неопровержимо имеет благородное начало".
В 1798 году граф Н.П.Шереметев подписал Параше вольную, освобождающую ее и всех ее родных от крепостной зависимости, и в 1801 году обвенчался с ней церковным браком.
Но к этому времени здоровье Прасковьи Ивановны было уже подорвано. Полтора года спустя она скончалась после родов, оставив трехнедельного сына...