Несколько туристов сгрудились вокруг этого маленького озорного человечка, почти гнома с искалеченной ногой и горбом. На нем были безупречно чистые белые брюки и рубашка пеона. Седые волосы метались по темному лицу, черные глаза пронзали тебя насквозь. Женщины стайкой окружили его, он улыбнулся, щелкнул языком и отпустил им несколько комплиментов. В другой стране он был бы Паном[19], завлекающим пастушек под сень дерев, здесь же он был карликом, который водил их по потаенным, темным уголкам Ушмаля.
— И вы тоже, — позвал он. — Идите сюда! — Он кивнул Розарио, маня его своим гипнотическим взглядом, говоря на диалекте майя, который Розарио понимал. Молодой человек последовал за озорным ушмальским гидом, который кричал: — А-ра! А-ра! Идите за мной, и я раскрою вам все тайны Ушмаля.
В своем деле он действительно был мастер. Стоя у подножия Пирамиды Волшебника, он вмиг приворожил туристок, рассказав старую историю о том, что пирамиду построили за одну ночь, построил ее карлик, который в древние времена был волшебником, наделенным недюжинными возможностями.
— А зачем ее построили? — спросила полногрудая рыжеволосая женщина.
— Прославить богов, — ответил Гонзало с улыбкой. — Все здесь было построено в честь богов. Люди и сейчас говорят, что этот волшебник не умер, он явится опять и построит новые пирамиды в честь богов!
Женщины заохали, а Гонзало ухмыльнулся и подвинулся к одной туристке, шведке средних лет, которая явно путешествовала одна.
— Понимаете, милая моя, — зашептал Гонзало, — о древних майя мы знаем очень мало. Об их нравах, обычаях можем только догадываться. Но я прямой потомок народа майя и нутром чувствую: история о старом волшебнике — это чистая правда. Некоторые антропологи и археологи считают, что среди развалин много фаллических символов, кое-кто даже полагает, что и Пирамида Волшебника — фаллический символ. А что, так ли далека эта мысль от истины? В любой мифологии человека говорится о богах, которые спустились на Землю, чтобы навестить женщину и создать новую расу людей. Разве человек не жаждет вырваться за пределы земли, разве не сгорает он от желания призвать сюда богов и воздать им должное, как своим отцам?
Он ухмыльнулся. Улыбнулась и шведка, но отошла в сторону. Она поняла намек, но ее это не интересует — так решил Розарио. На него вдруг накатила усталость. Солнце над головой раскалилось докрасна. Наш друг Гонзало — всего лишь шарлатан; может, лучше было бы остаться в cantina гостиницы, пересидеть шумиху, связанную с солнцестоянием и последующими рождественскими празднествами.
— А-ра! — закричал Гонзало, чтобы группа не расползалась. — Идите за мной, я покажу вам другие тайны. Смотрите сюда! — воскликнул он и указал на полукруглый замковый камень, закрывающий арку. — Другие гиды скажут вам, что древние майя не знали круга. Но это не так, видите? Этот замковый камень — настоящий полукруг!
— Почему же они не построили колесо? — спросила угловатая учительница-американка. Она подтолкнула на лоб очки, которые все время сползали на нос.
— Круг — это знак богов, — нараспев произнес Гонзало, — это их священный символ. Майя были достаточно мудры, чтобы не обесценивать круг, не брать его форму для какого-то колеса!
Учительница кивнула и стала что-то записывать. Остальные отошли подальше, к киоску с напитками. На Розарио все это не произвело большого впечатления. Он много объездил, много повидал, чем-то удивить его трудно. Верно, этот старик был хорошим, не без вдохновения, актером, в нем чувствовалась сила, его жесты и тембр голоса привораживали туристов, но басни его были пошлы и банальны. Розарио отвернулся, но тут на плечо ему легла рука старика.
— Все мы братья под солнцем, — негромко произнес он, потом ухмыльнулся и глянул на женщин. — Несчастные бледные курочки приехали к своим шоколадным петушкам, а?
— Лично я в Ушмале не для того, чтобы охотиться на женщин, — ответил Розарио с легким презрением, но тут же устыдился. Не этим ли он занимался последние недели?
— Для чего же вы в Ушмале? — спросил Гонзало, вперившись в Розарио своими темными глазами.
— Я, я ищу… — вот и все, что сумел выдавить из себя Розарио. Гонзало не сводил с него глаз.
— Да, вижу, вы здесь, чтобы постичь волшебство, — кивнул Гонзало. — Что ж, тогда идите за мной, я вам открою кое-какие тайны. — Он обернулся и снова принялся созывать группу: — А-ра! А-ра! — и повел туристов к ушмальскому полю для игры в мяч. На земле лежали огромные камни и строительные перемычки, все пронумерованные — чтобы не гадать, что куда ставить.
— Задолго до того как был изобретен ваш бейсбол или футбол, майя играли на этом поле в мяч. Посмотреть игру собиралась местная знать, потому что играли здесь в честь солнца, бога света, — объяснял Гонзало. — Считалось, что победившие стоят ближе к богам, и их делали жрецами. — Он выждал минутку, — но никто из порядком подуставшей группы не спросил о проигравших — и добавил: — А те, кто проиграл… считалось, что они далеки от богов, и сердца их вырезали в жертву божеству-солнцу. Так они сразу становились ближе к богам, верно? — Гон-зало улыбнулся.
Женщины закивали, Розарио разочарованно покачал головой. Эту историю он слышал во многих вариантах. Гонзало бросил на него хмурый взгляд, снял с головы соломенную шляпу и вытер лоб белым платком. Значит, на тебя это не производит впечатления, говорили его глаза; он нервным движением водрузил шляпу на место и вскинул голову, как бы желая определить, где именно находится солнце. Под его левым глазом чуть подергивалась жилка; он повернулся к группе.
— Наша экскурсия подходит к концу, — сказал он, и в голосе его сквозила раздраженность, он вдруг ослабил контроль над собой. — Вы можете посетить храм монахинь, там вы увидите лица древних владык, настоящих богов, пришедших… — Он смолк, покачал головой, словно превозмогая боль. — Эти владыки из-за своего платья называются монахинями… они были знатью Ушмаля… но здесь! — Внезапно он крутнулся и вспрыгнул на один из огромных каменных монолитов, это была массивная глыба, когда-то гигантским змеевидным телом украшавшая и опоясывавшая поле для игры в мяч.
— Смотрите сюда! — воскликнул он. — Я расскажу вам еще одну историю. Другие гиды ее не знают. Ее знаю только я, Гонзало де лас Серпиентес, и я расскажу ее вам. Вы видите, эта каменная змея украшает поле для игры в мяч. Кто вырубил этот шедевр? И почему? Знайте же, что змея — главнейший символ Мезоамерики. Змеи совокупляются, как мужчины и женщины, и самки рождают своих младенцев, как женщины. Это символ плодородия…
Голос его надломился, и Розарио снова покачал головой — незачем было ехать в Ушмаль. Ничего нового ему от старика не узнать.
— Но у меня есть своя теория, — продолжал Гонзало, — и я поделюсь этим секретом с вами. — Женщины из группы придвинулись к нему поближе. — Никто еще не осмеливался сказать такое, но я скажу. Мастеровыми и ремесленниками в народе майя были женщины! Да, именно женщины вырезали фигурки в храме монахинь! И змеи вокруг поля — тоже дело женских рук! Хотите знать, почему женщины майя вырезали так много змей? — На лице его заиграла дьявольская усмешка, он подался вперед и зашептал: — Потому что они были ненасытные сладострастницы! — Откинув назад голову, он захихикал.
Женщины покачали головами и разошлись, кто-то двинулся по тропе к храму монахинь, кто-то вернулся в кондиционированный автобус, хоть на время укрыться от нарастающей жары. На поле остались только Розарио и старик. Розарио и сам не знал, зачем задержался. Солнце над головой уже начало послеполуденный спуск, пошел на убыль самый короткий день года, в древние времена этот день был одним из важнейших в солнечном календаре и в религиозной жизни народов майя.
— Идем! — сказал вдруг Гонзало, снова посерьезнев. — От туристов мы избавились. Самое время заняться нашим делом. — Глаза его зажглись какой-то напряженной, глубоко запрятанной силой. Розарио не понял, о каком «нашем деле» шла речь, но последовал за стариком, который горным козлом взлетал по крутым ступеням Пирамиды Волшебника. — А-ра! А-ра! — кричал он. Будто под гипнозом, Розарио поднимался следом.
Наверху никого не было. Почти все разбрелись по автобусам. Туристы из Мериды предпочитали для экскурсии утро, когда еще прохладно, — вторую половину дня, как хорошо известно всем цивилизованным людям, надлежит проводить в прохладной cantina или возле бассейна.
— Посмотри, — сказал он, — посмотри вокруг. Что ты видишь?
Под ними на плоской чаше полуострова сколько хватало глаз простирались джунгли и поля сизаля. Плоская бескрайность и обжигающие голубые небеса — больше ничего не было.
— Ты видишь дороги?
Гонзало показал на едва заметные прямые линии, которые напоминали спицы большого колеса, а ступицей был Ушмаль. Затянутые джунглями, сглаженные полями, они были почти невидимы и все же просматривались — потому что когда-то дороги были приподняты над лежащей в низине поверхностью земли. Розарио вспомнил виденные им фотографии, сделанные с самолета инфракрасной техникой, — на них были старые дороги народа майя.
— Вон та дорога, видишь? — указал Гонзало. — Она ведет к деревне. В той деревне есть большой cenote, естественный резервуар пресной воды… Потому они и прилетели туда, понимаешь? Богам нужна была пресная вода cenotes, они прилетели в деревню на больших кораблях, пресная вода для кораблей…
Глаза его словно приворожили Розарио. С воздуха полуостров Юкатан действительно выглядел плоским и темно-зеленым на фоне голубых вод залива. Гор не было, пространства для маневра вполне хватало. Да, эти прямые дороги напоминают взлетные полосы. Ушмаль был центром цивилизации, которой удалось установить связь с богами! Близлежащие деревни располагались возле cenotes пресной воды. Пресная вода, чтобы охладить источник энергии, бог знает какой немыслимой силы. Сердце затукало под ребрами, в висках застучало… Да… он согласно кивнул головой, и взору его предстали яркие корабли — они покачивают в ночном небе гигантскими сигнальными огнями и заливают светом всю пустыню, а тысячи туземцев молятся зимнему солнцестоянию и приносят богам в жертву… тут он затряс головой и зажал уши руками — отогнать назойливое жужжание. Два стервят