Соответственно к бесплодию относились отрицательно, считая его наказанием Божиим за грехи. Женщины налагали на себя обеты, чтобы избавиться от бесплодия (напр., совершали обетные паломничества к отдаленным святым местам).
Во время беременности прибегали к духовным средствам защиты от злых сил: исповедовались, причащались; часто осеняли себя крестным знамением; молились больше, чем обычно. Обращались с молитвами к Пресвятой Богородице и ее матери - прав. Анне, св. вмцц. Варваре и Екатерине и др. святым. Верили, что Богородица незримо приходит к призывающим ее роженицам.
Подавляющее большинство русского народа не могло допустить, чтобы новорожденный остался не окрещенным. Вполне осознанное признание необходимости крещения составляло и составляет важнейший элемент массового религиозного сознания русских.
Сборы последних десятилетий в разных регионах России полевого и архивного материала по вопросу о крещении (Т.А. Листова) привели к однозначному выводу; "С точки зрения русского православного человека, крещение - это второе рождение человека и, более того, это рождение собственно человека "по образу и подобию Божьему". До крещения новорожденный казался нечистым, как говорили в народе, "некрещеный ребенок - чертенок". Он и внешне непривлекателен: пахнет потом, лицо красное, тогда как после крещения и лицо у него белеет, и сам пахнет хорошо". Ужасались тяжкой загробной участи младенцев, умерших неокрещенными. В церкви поминать некрещеных нельзя, поэтому стремились сами отмолить таких детей. Широко было распространено и сейчас сохраняется поверье, что мать может помочь своему умершему до крещения ребенку, если раздаст сорок крестиков детям. Обычно это делается через церковь, чтобы крестики надевали на крещаемых младенцев. Надеялись, что тогда Бог освободит умершего некрещеным, "из темного места посадит в светлое к крещеным". Младенцы, умершие окрещенными, становились ангелами Божиими. "Крестьяне были уверены в том, что их невинные дети не только станут ангелами, но их молитвы за оставшихся на земле будут особенно действенными".
Крещение вполне осознанно воспринималось как непременное условие спасения души и защиты от сил зла в земной жизни. Кроме того, знали, что, получая при крещении имя, человек приобретал своего святого покровителя, в честь которого его назвали. Таких святых особо почитали, стремились иметь дома их иконы; брали в дорогу образок с изображением своего святого. В день святого покровителя младенцев приносили в церковь для причащения. Взрослые причащались в день небесного покровителя и заказывали ему молебен.
О глубоком понимании значения крещения свидетельствует сохранение его в советской деревне, несмотря на гонения. В то время как в городах тогда многие (особенно среди интеллигенции) перестали крестить детей (сейчас иные семьи насчитывают уже третье поколение некрещеных; но и в таких семьях наблюдается обращение второго поколения к вере и крещению, со стремлением при этом окрестить и родителей своих, и детей), в деревне крестили всех. У самых партийных председателей колхозов находились всегда бабушки, которые тайком крестили детей в соседнем районном центре.
Крестили тайком на дому. Об этом воспоминают сейчас и священники, и миряне. "Ведь надзор меня забыть не может, - пишет в своем дневнике в 1932 протоиерей Симеон Афанасьев, - я живу среди мира, адрес мой всем известен, и я ежедневно совершаю Таинства крещения, причащения и погребальные требы. Все это делаю в своей квартире, не таясь, об этом знает население Сорочинского и его окрестностей" (Самарская обл.).
"Детей крестили на пятый день, ну не более семи дней - и крещенье, вспоминает о советском времени крестьянка из Подмосковья П.П. Молоканова. Утром вставали, какие бы маленькие ни были, - помолимся перед иконами. Поклон земной сделали. Бабушка и мать так учили. Считают - раньше были серые. А раньше были культурные".
В семейном воспитании детей и подростков, наряду с осуществлением задач духовных и трудовых, шла подготовка к вступлению в брак и семейной жизни. Это выражалось прежде всего в различии видов работ, к которым постепенно приучали мальчиков и девочек. Например, мальчики были борноволоками (правили лошадью при бороньбе), позднее учились пахать, косить и пр. - из них готовили основных работников в крестьянской семье. Девочки, наряду с женскими рукоделиями, приучались ко всем видам домашнего хозяйства. В многодетных, как правило, крестьянских семьях принято было привлекать девочек к уходу за маленькими детьми. Эта нередко вынужденная мера сопровождалась и направленным обучением будущей матери. Параллельно с участием в реальных делах взрослых дети играли в "свадьбу", "клетку" (от слова "клеть", домик со всеми обитателями и предметами быта) и пр., подражая поведению взрослых, импровизируя на темы семейной жизни.
В то время как в трудовом воспитании реализовывалось и подчеркивалось различение полов, духовное воспитание было единым. Путь воцерковления был одинаков для мальчиков и девочек. Это давало возможность с детства воспринять истинное женское равенство христианства - в деле спасения души.
Для русской крестьянской семьи характерно духовное отношение к собственной предстоящей смерти и к кончине близких людей. Об этом говорит множество пословиц: "Человек родится на смерть, а умирает на живот (на жизнь)"; "Не бойтеся смерти тела, бойтеся смерти духа"; "Смерть на живот дана"; "Смерть да жена - Богом суждена"; "Бога прогневишь - и смерти не даст"; "В семье и смерть красна"; "Смертный плотью, бессмертен духом"; "Смертный страх - от греховного жития" и др.
К смерти готовились заранее. "Нам бабушка говорила: девки, как в силу войдете, - сразу готовьте себе смертное (смертную одежду), свидетельствовала в 1994 жительница г. Хотьково Московской обл. Агриппина Васильевна Гусева, 80 лет. - Бабушка дожила до 90 лет". Считалось, что тому, кто заранее думает о смерти, Господь дает долгую жизнь. Как правило, смертную одежду готовили пожилые женщины. Но "главным считалось подготовить себя к этому последнему жизненному шагу духовно, т.е. успеть сделать необходимые дела для спасения души, - пишет современный этнограф И.А. Кремлева, исследовавшая похоронно-поминальные обычаи и обряды русских по материалам разных губерний. - Богоугодными делами почитались раздача милостыни, вклады в церкви и монастыри. Также благочестивым делом считалось прощать долги. Очень боялись внезапной смерти ("в одночасье"). Умереть дома, среди близких, в полной памяти, по представлению русских, было "благодатью небесною". Около умирающего собиралось все семейство, ему подносили образа, и он каждого благословлял особо". Приглашали священника для исповеди и причастия. Нередко больного соборовали. Умирающий стремился попросить у всех прощенья, а члены семьи, родственники, соседи и др. знакомые старались успеть посетить его и, в свою очередь, попросить прощенья.
"Если человек умирал быстро и безболезненно, верили, что душа его попадет в рай", а если перед кончиной тяжело и долго мучился - значит, грехи велики. Выполнение наказов умирающего считалось обязательным. В крестьянской среде, как правило, делались устные завещания.
Широко распространены были похоронные причитания ("плачи", "вопли") любовь к ушедшему и скорбь выражались в прекрасных поэтических формах. Для многих районов в источниках отмечено целенаправленное обучение девушек в семье и вне семьи искусству причитания. По сведениям, собранным Г.Р. Державиным в н. XIX в. в Новгородской губ., "молодые девочки заблаговременно учатся вопить, как благородные наши девицы учатся танцевать и петь. "Вопить не умеет", - такой же почти упрек, как "прясть не умеет". В Московской губ. (материалы семи уездов) умение причитать приобреталось каждой женщиной в период девичества и "становилось в особое достоинство".
Исключительное внимание уделялось у русских поминовению в семье усопших (см.: Поминальные традиции).
М.М. Громыко
ЖИЗНЬ, дар Божий, результат творческого акта Бога, обладающего неизбывной жизненной силой. Жизнь принадлежит Богу, и поэтому посягательство на любую жизнь - страшный грех. Исключение существует только в отношении врагов Бога и Отечества. В понятиях Святой Руси жить нужно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех (Н.Ф. Федоров). "Вся мудрость жизни - в сосредоточении мысли и силы, все зло - в их рассеянии" (К.П. Победоносцев). "Цель и смысл жизни - любовь" (Н.А. Некрасов). "Жизнь требует верного глаза и твердой руки. Жизнь не слезы, не вздохи, а борьба, и страшная борьба. Слезы - "дома", "внутри". Снаружи железо. И только тот дом крепок, который окружен железом" (В.В. Розанов). "Как жить? С ощущением последнего дня и всегда с ощущением вечности" (Ф.А. Абрамов).
О. Платонов
ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ, в представлениях Святой Руси имеет двоякое значение. Если рассматривать земную жизнь вне связи с будущей жизнью, то она есть тление, а значит понятие вечной жизни будет определением будущей загробной жизни. Мы получаем вечную жизнь через Христа, но до явления Его "мы умерли и жизнь наша сокрыта со Христом в Боге", "когда же явится Христос, жизнь наша, тогда и мы явимся с Ним во славе". Это понятие о вечной жизни развито у ап. Павла и у других новозаветных писателей. Это же представление о вечной жизни встречается и у многих отцов церкви (Василий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Дамаскин). Другая точка зрения на понятие вечной жизни, принадлежит одному Богу, Который один имеет жизнь в Себе (Ин. 5: 26; 6: 57, 69). Поэтому чем ближе мы к Богу, тем ближе мы и к Источнику вечной жизни (Ин. 6: 33, 54), потому что у Бога все живы (Лк. 24: 5). Таким образом, общение с Богом - основное условие вечной жизни, а все остальные условия для нее явятся сами собой (Мф. 22: 29-32). Но согрешившее человечество может иметь общение с Богом только через своего Искупителя, Которому дано иметь в Себе жизнь (Ин. 5: 26; 6:57; 5: 11, 20). Поэтому вечную жизнь имеет только тот, кто имеет общение с Ним (1 Ин. 1: 1-3), кто пребывает в Нем, кто ест Его Тело и пьет Его Кровь (Ин. 6: 51, 53-56), кто слушает слова Его (Ин. 6: 68), кто исполняет возвещенные Им заповеди Отца (Ин. 12: 50). Так как общение с Богом через Христа мы имеем и в этой, земной жизни, то название "вечная жизнь" относится не только к загробной, но и к настоящей, временной жизни (Ин. 6: 40; 20: 31). "В