Летопись рисует нам не одну картину взаимоотношений князя и вече на почве вопросов войны и мира. В 1147 шла борьба между старшим внуком Мономаха, Изяславом, и его дядей, младшим сыном Мономаха, Юрием. Старинные противники Мономаховичей, черниговские Ольговичи, предложили союз Изяславу. Далее по летописи: "Изяслав созвал бояр своих, всю дружину свою и всех киевлян, т.е. вече, и сказал им:
- Вот я с братией моей хотим пойти на дядю своего к Суздалю. Пойдут с нами и Ольговичи. Киевляне на это ответили:
- Князь! Не ходи на дядю своего в союзе с Ольговичами, лучше уладь с ним дело миром. Ольговичам веры не давай и в одно дело с ними не путайся.
- Они крест мне целовали, - отвечал Изяслав, - и мы сообща порешили этот поход; не хочу менять моего решения, а вы помогите мне.
- Князь, - сказали тогда киевляне, - ты на нас не гневайся: не пойдем с тобой - не можем поднять руку на Владимирово племя. Вот если на Ольговичей, так с детьми пойдем.
Тогда Изяслав решил идти один с дружиной и охотниками, кликнув клич по них:
- А тот добр, кто по мне пойдет!"
Воинов-охотников собралось много, и Изяслав двинулся в поход. Но киевляне оказались правы - Ольговичи нарушили крестное целование и изменили Изяславу. Положение, в котором очутился Изяслав, оказалось крайне опасным. Тогда он отправил в Киев двух посланцев - Добрынку и Радила. Посланцы явились к наместнику Изяслава, его брату Владимиру, и к киевскому тысяцкому Лазарю. С посланными Изяслав так говорил брату Владимиру: "Брате! Еди к митрополиту и созови кыяне вся, ать молвита си мужа лесть черниговскых князий!"
Владимир поехал к митрополиту и созвал - "повабил" - киевское вече. И вот, повествует летопись, "придоша кыян много множество народа и седоша у святое Софьи. И рече Володимер к митрополиту:
- Се прислал брат мой два мужа кыянины, ать (т.е. пусть) молвят братье своей.
И выступи Добрынка и Радило и рекоста:
- Целовал тя брат, а митрополиту ся поклонял, и Лазаря целовал, и кыяне все.
Рекоша кыяне:
- Молвита, с чим вас князь прислал?
Посланные изложили тогда то, что велел им сказать Изяслав, и от имени князя звали городское ополчение идти к Чернигову:
- А ныне, братья, поидета по мне к Чернигову; кто имеет конь, ли не имеет кто, ино в лодье: ти бо (т.е. черниговцы) не мене единаго хотели убить, но и вас искоренити".
Таким образом, требуя помощи горожан, князь указывает, что теперь поход не его только личное дело, но и дело города.
Вече зашумело:
"Рады, что Бог избавил тебя и братии наших от великой напасти. Идем по тебе и с детьми, как ты того хочешь".
Но тут поднялся один человек и сказал:
"Хорошо. Пойдем за князем, но подумаем и вот о чем. У нас здесь сидит у св. Феодора (т.е. в монастыре) враг нашего князя - Игорь. Помните, как восемьдесят лет тому назад отцы наши вывели не из монастыря, а из темницы князя Всеслава и посадили его на место Изяслава Ярославича, и что было, когда вернулся Изяслав. Как бы не случилось и теперь того же. Мы уйдем к Чернигову, а сторонники Игоря призовут его и сделают князем. Пойдем, сначала убьем Игоря, а потом и двинемся к Чернигову".
Против этого предложения восстали и митрополит, и тысяцкий Лазарь; говорили против же старый тысяцкий Владимир и некто Рагуйло. Но толпа не слушала их и пошла убивать Игоря.
Война, начатая с согласия веча, прекращается, если народ потребует заключения мира. В таких случаях вече властно говорило князю: "Мирися или промышляй о себе сам".
Точно так же, если князь хотел мириться против воли вече, то слышал такой ответ: "Аще ты мир даси ему, но мы ему не дамы!"
Во время похода князю тоже приходилось считаться с желаниями городского полка. В 1178 князь Всеволод не хотел брать приступом город Торжок. Это возбудило неудовольствие городского полка: "Мы не целоваться с ними приехали, - сказал полк, - они, князь, лгут Богу и тебе!" - и город был взят приступом.
Так сосуществовали в правительстве киевских времен два начала - князь и вече. Легко заметить, что сосуществование их покоилось на единении их, на их согласии, которое создавалось на почве нужды друг в друге и иногда оформлялось даже договором с крестным целованием. Права обеих частей правительства были, в сущности, одинаковы. Но князь существовал и проявлялся постоянно, вече же созывалось не всегда, действовало с перерывами. В силу одного этого такие постоянные дела, как суд, управление, конечно, должны были более сосредоточиваться в руках князя, и вече почти не вмешивалось в них. Оно требовало от князя правого суда, но жаловаться вечу на суд князя было не в обычае. Но, оставаясь постоянно во главе текущих дел, князь не был избавлен от известного контроля своих деяний со стороны веча. Этот контроль устанавливался сам собой в силу гласности и несложности всех дел тогдашнего государственного строительства, а затем он обеспечивался участием лучших горожан и избранной городской старейшины в постоянном совете князя, в его думе с дружиной.
Торговый город тех времен был в то же время известной военной организацией; как купец тех времен был одновременно воином и не мог быть купцом, не будучи воином, так и весь город был устроен на военную ногу. Для устройства торгово-военных экспедиций и артелей древнерусский город составлял полк, или тысячу. Эта тысяча делилась на сотни и десятки по улицам. Во главе всей тысячи стоял избранный начальник ее - тысяцкий, во главе сотен и десятков - избранные же сотники и десятские. Кроме тысяцкого, летописи упоминают еще одно высшее должностное лицо в городе - посадника. Можно думать, что посадником называли лицо, замещавшее князя в его отсутствие, как судью и управителя. Посадником мог быть родственник князя, назначенный им на эту должность с согласия веча или даже избранный прямо вечем человек из "людей", когда князя вообще не было у города. В таких случаях тысяцкий являлся как бы военным начальником, а посадник гражданским управителем и судьей города. На обязанности тысяцкого лежала и охрана внутренней тишины и спокойствия города, его полиция. Посадники и тысяцкие, отбывшие свою должность, именовались почетным названием - "старых" посадников и "старых" тысяцких, тогда как посадник и тысяцкий, находившиеся в должности, назывались степенными - от той "степени", или возвышения, на вечевой площади, на которой они стояли во время вечевого собрания, руководя им или давая ему объяснения.
Вся эта городовая старшина, избранная всегда из лучших, наиболее уважаемых, сильных и богатых горожан, конечно, находилась в постоянном деловом общении с князем. Князь в своих делах по суду и управлению в силу уже одних личных удобств должен был справляться с мнениями и жалованиями этих "старцев градских". Об участии их в совете князя известно еще из времен кн. Владимира. Вместе с наемными слугами князя, с людьми, порядившимися ему на службу, с дружиной князя старцы градские составляли княжескую думу. "Бо Владимир, - говорит летопись, - любя дружину и с ними думая о строе земленем, и о ратех, и о уставе земленем". По летописи, вопрос о принятии христианства кн. Владимир решил по совету с дружиной и старцами градскими. Участвуя в совете князя, избранная городовая старшина тем и поддерживала единение князя с вечем; избранные из людей сильных и влиятельных, эти старцы градские, с одной стороны, могли властно заявлять князю желания и настроения веча, а с другой, подкрепляя своим авторитетом князя, в совете которого участвовали, они могли влиятельно ратовать за него на вече и поддерживать его перед народом.
С. Князьков
"ВЕЧЕ" (с 1980-х - название "Земля"), русский патриотический журнал. Выходил с января 1971 в течение четырех лет (9 номеров), а затем с большими перерывами в 1980-е. Редактор В.Н. Осипов. На страницах журнала освещались не только общеидеологические, но и исторические, экономические, политические, экологические, архитектурно-градостроительные, литературные и этнографические вопросы существования русской нации. С первых номеров журнал занял православно-христианскую позицию, последовательно проводя славянофильские идеи, что впоследствии на суде было вменено редактору как преступление. Некоторые авторы пытались соединить Православие и большевизм (ленинизм). Так, М.Ф. Антонов в статье о славянофильстве рассматривал его как высший взлет народного самосознания в России, но только в "доленинский период". Соответственным образом "ленинский период" в развитии России, по мнению Антонова, был значительнее и положительнее, чем вся предшествующая история страны.
Среди авторов "Вече" особого упоминания заслуживают писатели Л.И. Бородин (отсидевший по делу ВСХСОН), О.В. Волков (многолетний узник ГУЛАГа) и Д.А. Жуков, архитектор-реставратор В.А. Виноградов, о. Димитрий Дудко, публицист А.М. Иванов-Скуратов, искусствовед М.П. Кудрявцев, православный мыслитель и публицист Г.М. Шиманов. Большинство из них писали под псевдонимами.
О. Платонов
ВЕЧЕРНЯ. - См.: СУТОЧНЫЙ КРУГ БОГОСЛУЖЕНИЙ.
ВЕЧНОСТЬ, свойство Бога, не имеющее начала и конца. Понятие, противоположное времени, то, что не допускает в себе никаких изменений.
ВЕЧОРКА, ЗОРЬКА, ПОЛУНОЧКА, персонажи русских сказок, выражавшие основные моменты суточного солнечного цикла, богатыри, побеждавшие силы колдовства и зла. Существуют также под другими названиями - Вечер, Вечерник; Заря-богатырь, Светозор (Световик), Иван Утренней Зари и Иван Полуночной Зари; Полночь-богатырь, Полуночник.
ВЁШЕНСКАЯ, станица в Ростовской обл., центр Шолоховского р-на. Расположена на Дону. Население 10 тыс. чел. Основана в 1640. Вёшенская связана с именем М.А. Шолохова, который прожил здесь большую часть жизни и здесь же похоронен. С 1985 в доме писателя - мемориальный музей. В Шолоховский мемориальный комплекс входят также хутор Кружилинский с домом, в котором родился Шолохов, станица Каргинская, где прошло его детство.
"ВЗЫГРАНИЕ", чудотворная икона Пресвятой Богородицы. Явилась в XVIII в. Находилась в Николаевском Угрешском монастыре Московской еп.