Особую роль сыграла борода в истории России. Здесь она занимает важное место, сравнимое с местом какого-нибудь государственного деятеля средней величины.
В начале нашей повести о русской бороде нужно рассказать о ее бабушке – бороде еврейской. Ведь благоговейно-религиозное отношение к бороде, свойственное русскому народу, необъяснимо без экскурса в историю ветхозаветного Израиля.
На Востоке всегда берегли и холили бороду. Древние шумеры, ассирийцы и персы отращивали ее, завивали и красили хной. Борода была признаком мужественности и силы, царственности и мощи. Лишение бороды считалось тягчайшим оскорблением, позором, символом поражения и унижения, а также скорби и раскаяния.
Вот, например, пророк Иеремия грозит жителям страны Моав карами за идолопоклонство: «Я истреблю в Моаве, говорит Господь, приносящих жертвы в капищах и кадящих богам своим… Богатства, ими приобретенные, погибли. У каждого голова обрита и у каждого борода срезана» (Иер. 48, 35–37).
Библия рассказывает о том, как Бог помиловал и избавил от унижения и позора еврейский народ – освободил от египетского рабства и вывел в обетованную землю.
В наши дни независимому народу полагаются государство, конституция, флаг, герб и гимн. На Древнем Востоке флаг, герб и гимн заменяла борода. Поэтому Господь, даруя на горе Синай пророку Моисею Тору – закон новой веры, дарует израильскому нарду и бороду – символ новой свободы.
В Торе содержится божественное повеление не брить и не стричь бороду: «Не порти края бороды своей» (Лев. 19, 27). Этим иудеи отличались от своих недавних хозяев: египтяне брились. В Египте только фараон мог носить бороду, да и то искусственную. А в Библии обритая борода считается потерей чести.
Вот царь Аннон оскорбляет слуг царя Давида: «И взял Аннон слуг Давида, и обрил каждому из них половину бороды, и обрезал одежды их наполовину, до пояса, и отпустил их».
Израильский царь, узнав об этом, велел слугам не возвращаться в Иерусалим, «ведь они были очень обесчещены», но приказал: «Оставайтесь в Иерихоне, пока отрастут бороды ваши, и тогда возвратитесь» (2 Цар. 10, 4–5).
В Библии описан и другой древний обычай – мужчины при встрече не пожимают друг другу руки, а берутся за бороды и целуются: «И сказал Иоав Амессаю: здоров ли ты, брат мой? И взял Иоав правой рукой Амессая за бороду, чтобы поцеловать его» (2 Цар. 20, 9–10).
За три тысячи лет, прошедших со времен царя Давида, еврейская борода примелькалась по всему свету. Она хорошо знакома и нам. Сложный образ набожного иудея, блюдущего заповеди Торы и не бреющего бороду, многократно воспроизведен в литературе и искусстве.
Одессит Э. Г. Багрицкий живо нарисовал этот образ в поэме «Февраль», призвав тень своего благочестивого пращура:
В длиннополом халате и лисьей шапке,
Из-под которой седой спиралью
Спадают пейсы и перхоть тучей
Взлетает над бородой квадратной…
С «бородой квадратной» пришло к римлянам и грекам христианство. Несомненно, апостолы – ученики Христа и первые проповедники Евангелия – бороды не брили и не стригли. С тех пор ношение бороды стало благочестивым христианским обычаем, соблюдение которого не обязательно, но желательно.
Греки традиционно носили бороды, а римляне предпочитали бриться. В Древней Греции задолго до распространения христианства с бородами щеголяли многие славные мужи – Аристотель, Архимед, Гомер, Платон, Сократ, Фемистокл и прочие великие, им же несть числа.
В Римской империи брились чиновники и военнослужащие. Поэтому на иконах и фресках с ликами древнехристианских мучеников мы видим мужчин без бород, что указывает не на их молодость, а на положение в обществе.
Например, великомученики Димитрий Солунский и Георгий Победоносец, убиенные за веру в начале IV века, изображаются без бород не из-за молодости, а потому, что состояли на государственной службе при императоре Диоклетиане. Димитрий был проконсулом (правителем) Фессалоникийской области, а Георгий – военачальником. Сам же Диоклетиан, жестокий гонитель христиан, носил аккуратную бородку.
От разницы в обычаях греков и римлян проистекает разница в отношении к бороде в восточном и западном христианстве. «Волос на щеках и подбородке» не интересовал Римскую Церковь.
Почтенные прелаты, наверное, рассуждали так: хочешь – ходи с бородой, не хочешь – брейся. Премудрые католические ученые извели море чернил на написание разнообразных богословских, философских и юридических трактатов, но не удостоили бороду таким вниманием, каким она была окружена на православном Востоке.
В Греческой Церкви ношение бороды было обязательно для священнослужителей и иноков, но необязательно для мирян. Это различие хорошо заметно на прославленной мозаике императора Юстиниана в церкви Сан-Витале в Равенне (VI век). Священнослужители – епископ Максимиан и два диакона – изображены с небольшими бородками. Воины и чиновники из свиты императора выбриты, усаты или бородаты. Сам Юстиниан – без бороды.
В византийском богослужебном сборнике VIII века «Евхологии Барберини» имеется особая молитва на пострижение бороды. Она помещена после двух молитв на пострижение волос у младенца. Священник символически остригал первые волосы у ребенка, желая ему «преуспевать в возрасте и достичь седой старости».
А над отроком, у которого начинала расти борода, читалась следующая молитва: «Господи Боже наш Вседержитель, благослови дело рук наших, и как благословление, сошедшее на гoлoву Аарона и на бороду его, и как роса ермонская, сходящая на горы сионские, так и Твое благословение да снизойдeт на гoлoву Твоего раба и на его бороду». Не обязательно, что после этого благословения борода остригалась или брилась.
Молитвы на пострижение волос сохранились в современных церковных книгах, в чине крещения, а молитва на пострижение бороды вышла из богослужебного употребления.
Ко времени окончательного разрыва между православными и латинянами у греков повсеместно существовал обычай духовенству носить бороды.
Греки осуждали бритые подбородки западных священнослужителей и мирян. В XI веке ученый инок Никита Стифат из Студийского монастыря написал «Рассуждение против франков, то есть латинян». В славянском переводе оно включено в Кормчую книгу – свод правил и законов Русской Церкви.
Никита писал: «Что же о пострижении брады. Не писано ли есть в законе: не постригайте брад ваших. Се бо женам лепо, мужем же неподобно… Ибо… на том бо вси знаяху, яко еретическия слуги суть, имже брады постризаны. Вы же се творяще человеческаго ради угодия, противящеся закону, ненавидими будете от Бога, создавшаго вас по образу Своем».
Латиняне не оставались в долгу. В XII веке Лев Тосканец написал полемическое сочинение «О ересях и лицемерии греков». Между прочим, он обвинял православных в том, что «их священники по иудейскому обычаю отращивают бороды».
В Х веке, приняв христианство, наши пращуры познакомились с греческой бородой, которую можно считать матерью русской бороды.
Нельзя однозначно утверждать, брились ли древние руссы или предпочитали ходить с бородой. В 971 году киевский князь Святослав предстал перед византийским императором Иоанном Цимисхием без бороды.
Греческий летописец свидетельствует: «Показался и Святослав, приплывающий реку на скифской ладье. Он сидел на веслах и греб вместе с остальными, ничем не отличаясь от них. Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос – признак знатности рода».
Можно предположить, что до принятия христианства без бороды ходил и сын Святослава – князь Владимир Великий, креститель Руси.
В «Повести временных лет» рассказывается, что Владимир, установив в Киеве изображения языческих богов, поставил и «деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами».
Языческое божество – небесное отображение земных реалий. И в образе Перуна воплотились представления наших предков об идеальном князе и воине. Значит, для славян настоящий мужчина был с усами, но без бороды.
Но после 988 года, после крещения Руси отношение нашего народа к бороде переменилось. Вместе с христианством в Киев пришла греческая мода на «волос на щеках и подбородке».
При князе Ярославе Мудром, сыне Владимира, составляется «Русская правда» – древнейший отечественный свод законов. Здесь борода рассматривается как важный член тела. За ее порчу предусмотрен немалый штраф в 12 гривен. Такой же полагался за выбитый зуб, за украденного бобра, за удар батогом, чашей, рогом или тыльной стороной оружия.
С тех пор начинается триумфальное шествие бороды по русской земле. Через пятьсот лет борода уже считается непременным атрибутом всякого христианина, знаком мужественности, взрослости и мудрости. Со временем борода приобрела еще одно значение – по ней отличали православного от иноверца.
Наш народ снабдил «волос на щеках и подбородке» множеством поговорок. Обыкновенно в них обыгрывается глупость некоторых взрослых бородатых дядь, их недостойное поведение: борода вросла, а ума не вынесла; на аршин борода, да ума на пядь; по бороде Авраам, а по делам Хам; дом вести – не бородой трясти.
Народ уважал бороду, говоря: борода в честь, а усы и у кошки есть. На Руси бороду не брили и не стригли. Однако, как это часто бывает, quod licet Jovi, non licet bovi[349]. Если простой мужик и не помышлял о бритье, то знатные лица, защищенные от нелицеприятного мнения высоким положением, иногда позволяли себе стричь и брить бороду.
Яркий пример – великий князь Василий III, отец царя Ивана Грозного. Василий был на 30 лет старше своей второй жены Елены Глинской. И, как писал Карамзин, «любя юную супругу, Василий желал ей нравиться не только ласковым обхождением с нею, но и видом молодости, которая от него удалялась: обрил себе бороду и пекся о своей приятной наружности». Примеру великого князя следовали некоторые бояре.